— Встань, — Шен пнул под зад священника, — Ваши люди стали оскверненными, но пока есть шанс, что мы сумеем вытащить ваши души из лап тьмы.
— Кто вы? — староста вытащил клинок.
— Засунь этот ножик в свою жопу, — Лист скользнул за спину главы деревни, а тонкий клинок кольнул того в почки. Нюхач был в бешенстве. Стоило холодной стали оказаться прижатой к спине старосты, как тот выпустил меч со звоном упавший на каменный пол.
— Клан Черепахи, волей Императора, да продлятся его годы Боги и духи, берет на себя право карать в этой деревне, несогласные да оспорят наши дела у совета регентов. — стоило Ласке отчеканить эти слова, как священник побледнел, а старосте наоборот кровь прилила к лицу, он попытался что-то сказать, но Шен коротким ударом в живот заставил его проглотить свои слова. Нюхачи вели себя как псы взявшие след.
— Ян займись священником, а мы поговорим с уважаемым старостой. Что за чужак? Рассказывай быстро. — в голосе Ласке слышались те же интонации, что и у деда когда он собирался пытать моего убийцу. Лучше бы ему рассказать все…
— Пока Черепахи общались со старостой, я налил священнику вина из его запасов. Тот быстро выхлебал первую чащу и проигнорировав ее схватился за кувшин. Еще не старого мужчину трясло от ужаса.
— Нас уничтожат? — он невидяще смотрел на меня допивая кувшин.
— Мы сделаем все возможное, чтобы вы выжили.
— Как Черепахи узнали? Как? — у него снова начиналась истерика и я придумал единственный способ как ее остановить. Закатав левый рукав я показал ему небольшой шрам.
— Великое Небо! Они меня не бросили! Спасибо, спасибо Матери! — он начал истерично хватать меня за руки.
— Хватит, лучше скажи чем ты можешь нам помочь?
— Вы должны найти источник скверны. — стоило священнику понять, что я друг крыс, то он почти успокоился, хотя дрожать не перестал — Я считаю, что он где-то в глубине колодца на заднем дворе старосты.
Все началось когда месяц назад в деревню пришел в поисках работы беловолосый чужак. Он готов был работать за миску риса в день и место где спать. Не чурался самой грязной работы. А однажды предложил старосте выкопать на его заднем дворе колодец. Узнав цену, глава деревни согласился. Буквально за пару дней он выкопал больше половины, а на третий день исчез. Ни осталось никаких следов чужака кроме недокопанного колодца.
Спустя несколько дней пропал работяга оплакивающий погибшую жену носящую его ребенка. Еще до прихода чужака, в лесу были найдены обрывки ее одежд и судя по всему именно зубы зверей забрали жизнь несчастной. Хотя вспоминая, тех оскверненных тварей, я бы не был так в этом уверен.
Шли дни и люди становились все раздраженнее, всех детей от мала до велика под охраной стариков отправили в горное святилище для ритуала очищения. Люди продолжали пропадать и священник не выдержав отправил послание Крысам надеясь на их милость, а спустя неделю староста запросил помощь у Скатов, но тела его посланников мы нашли в яме. Судя по всему нам противостоял жестокий и извращенный разум. Пламя гнева ярко горело в моей душе. Мы должны остановить эту мерзость пока она не расползлась по всему острову.
С обнаженными клинками мы вместе со старостой и священником шли к чертову колодцу. Стоило Бушэ спуститься вниз как с ругательствами он пробил вход. Мы нашли откуда все началось и там же это должно было закончиться. Ласка приказала деревенским остаться они будут только мешать.
Запах сырой земли закончился почти сразу, стоило лишь сделать несколько шагов вглубь найденного подземелья. Голодные духи говорили мне, что они рядом. Они шептали, что впереди место боли и страха.
Таинственное красное свечение пронизывало весь водоносный горизонт под деревней. Теперь стало понятно, что творится с водой. Она изменилась. Мои глаза отчетливо видели в багровых отсветах воды. Всюду присутствовал слабый, но отчетливый запах железа. Запах крови забивал ноздри, а в пещере эхом разносилось легкое хныканье. Стоило нам шагнуть в кровавую воду как оно тут же стихло.
Габариты явно рукотворной пещеры позволяли свободно идти по трое в ряд. Воды становилось все больше и буквально через несколько мгновений мы уже шли по колено в воде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Посреди неглубокого подземного озера, виднелась круглая насыпь. Над ней возвышался жуткого вида алтарь. Кровь медленно стекала с алтаря по специальным желобкам прямо в озеро, отравляя весь водоносный слой своей нечестивой силой.
Чем ближе мы подходили тем сильнее становилось багровое сияние алтаря. На жертвенной плите лежала молодая девушка, на ее теле было сотни порезов из которых кровь продолжала сочиться.
— Вы пришли. Все как он обещал. Я почти потерял надежду, но все его обещания сбылись. Я снова увижу свою дорогую жену… Увижу, как мой ребенок приходит в этот мир. Мне… осталось сделать лишь одно дело. — к нам медленно двигалась фигура в одежде крестьянина, его глаза были совершенно безумны. В руках он сжимал двуручный меч, такое ощущение, что тот был сделан из костей. — Крови не хватает, нужно больше крови и вы пришли. Кровь ведет вас, ягнят на заклание… — Стоило ему сделать еще один шаг и в его лбу расцвел болт из самострела Листа.
— Ненавижу, таких ублюдков. — произнес тихушник сплевывая в воду. — Тут чистить недели три и то не факт, что все уйдет без следа.
— Назад, — зарычал я, скорее почувствовав чем увидев, что происходит.
Кровь стремительным потоком стягивалась к телу мертвеца обволакивая его в кокон. Мгновение и из воды на нас уже летело кроваво-красное чудовище. Два метра ненависти и мышц.
Нюхачи в очередной раз подтвердили, что они мастера боя. Прежде чем тварь успела сделать хотя бы десять шагов, во все суставы урода воткнулись болты. Бушэ кувырком ушел от костного клинка и тут же вонзил свой каменный клинок в лапу чудовища. Вопль боли и ненависти оглушал. А рана на моих глазах стремительно зарастала. Глядя на лица товарищей я понял, что нам хана. Это нечто иное, совсем не шангару раз нефрит причиняет ему лишь боль.
— Попробуем его расчленить, может сработает, — в голосе Ласки не чувствовалось уверенности, но это не мешало ей стремительно атаковать.
Мы накатывались на него раз за разом нанося болезненные удары. Из его ран сочился ихор, но с каждым мгновением раны твари смыкались. Чем дольше мы сражались с отчаянием обреченных, тем больше мы понимали, что мы трупы. Нам просто не хватает сил, чтобы победить этого демона.
Первым рану получил Шен, но наплевав на нее он продолжал наносить яростные удары. Удары усиленные огнем и водой, прыжки по воздуху, атаки стихиями, мои товарищи не экономили силы колец пытаясь забрать жизнь демона.
С каждой новой раной мы слабели, каким-то неведомым образом мне удавалось оставаться без единой царапины. Дао Бушэ переломился от удара они и костяной клинок резанул ему через грудь. Кровь стремительным потоком лилась, но здоровяк не сдавался. И тут меня осенило!
Сияние алтаря моргнуло, стоило этой твари пролить кровь нюхача. Что если надо бить не демона, а алтарь?
— Задержите его! — крикнул я нюхачам, — Есть идея! — словно безумец я метнулся прямо на меч твари в последний момент скользнув по каменному дну. Прыжок и я был между демоном и алтарем.
Тварь попыталась развернуться, но цзянь Ласки наполненный энергией тут же ударил ему в спину заставляя развернуться.
Рыча как дикий зверь я карабкался по насыпи к алтарю. Кожа на пальцах содралсь в одно мгновение. Плевать на боль. Рывок и я на алтаре. Не думая ни о чем, я рубанул дао отрубая голову жертве. Не знаю чем я руководствовался, но это сработало. Тварь завопила от боли, а ее раны уже не успевали закрываться.
Спихнув тело с алтаря, я в лучших традициях Лягушонка нанес удар в прыжке. Вот только у меня не было его способности. Тяжелая сабля прорубила тварь до середины груди, вывернув мне руку.
Два удара сердца и тело демона с плеском упало в воду. Победа.
Эпилог.
Вернувшись с победой в Громовую жемчужину, первое что я сделал это отоспался. Неделю мне снились кошмары где демон убивал нюхачей одного за другим, а мне приходилось выдумывать все новые и новые способы его убить. Казалось я сошел с ума, но через неделю все словно отрезало и я вновь засыпал сном младенца.
