шаг в сторону, избегая направленного огня за стеной. На какое-то время оказавшись в безопасности, он сбросил плащ, сковывавший его движения, а затем поднял меч, ожидая надвигавшихся убийц. Они не дали ему продолжить бой на своих условиях: предупреждая штурм помещения, в круглую комнату влетел термодетонатор и прокатился несколько метров по полу, не переставая пикать. Он мог бы сжечь все живое в замкнутом пространстве, но Вилимен поднял пробитую левую руку в его направлении, чтобы купировать взрыв с помощью Силы. Раздался оглушительный хлопок, но весь взрыв остался в пределах невидимой метровой сферы Силы, локализовавшей распространение взрывной волны. Его с трудом слушавшиеся команд пальцы сжались в кулак, растворив пламя окончательно, и только после этого рука обессилено упала вниз.
Дроиды убийцы ворвались в комнату сразу после взрыва. Первый из них буквально впрыгнул в середину комнаты, не давая джедаю возможности напасть из укрытия, и сразу открыл огонь с колена, развернувшись назад шарнирным телом. За ним последовали остальные. У Вилимена в голове успела промелькнуть мысль, что, похоже, кто-то очень сильно хотел его смерти, раз послал так много. Двух-трех дроидов этой модели хватало, чтобы прикончить рыцаря джедая. Последние годы они пользовались большой популярностью среди мелких диктаторов и криминальных лордов отдаленных независимых миров, которые не хотели, чтобы джедаи совали нос в их дела.
Чтобы убить Вилимена послали больше. Теперь он мог видеть, что их было десять, а может и больше. Из некоторых механических рук выпали хлысты, по которым струей пробежала энергия. Световой меч мог разрезать такой хлыст только после нескольких секунд прямого контакта – время, спустя которое джедай будет уже мертв. В темной комнате, помимо бластерных выстрелов засверкали еще и красные нити хлыстов. С одним лишь световым мечом было невозможно защищаться от той частоты атак, которая лавиной обрушилась на него.
То, что Вилимен видел перед собой, значило для него только одно – смерть. Он не строил иллюзий по поводу своих шансов на выживание, по его оценке они стремительно приближались к нулю. Даже со здоровой рукой он не смог бы справиться со всеми. Да и никто из ныне живущих джедаев, кроме Шайо-Шаоло, не смог бы выбраться отсюда живым. И все же, Вилимен не готов был сдаться: если Силой ему было суждено пасть от бесчувственных рук машин, он отдаст себя ей по собственному желанию.
В тот момент Вилимен отрекся от жизни и от самого себя и полностью отдал себя потоку Силы, уворачиваясь и отбивая множественные атаки. Он двигался быстро, но недостаточно быстро. Его способностей, пусть и выдающихся, было недостаточно. Тогда он отважился направить поток сквозь себя… Никогда раньше он не делал ничего подобного, на мгновение, он почти что потерял контроль над собой и над той энергией, что наполнила его изнутри. Усилием воли он заставил Силу подчиниться, и тогда, на смену головокружению пришла удивительная ясность и четкость восприятия, а с этим и абсолютный контроль.
Те изменения, которые произошли внутри него, повлияли и на реальность вокруг. В комнате загорелись еще больше огней: многие световые мечи, сконструированные магистром за многие годы, поднялись в воздух. Все новые эфесы взлетали со стоек – шесть, семь, восемь… Их лезвия активировались одновременно, окружив Вилимена щитом из зеленых, синих, фиолетовых, желтых энергетических лезвий, которые кружили вокруг него, отражая каждую атаку врагов могущественного магистра джедая, который теперь стоял посреди комнаты, закрыв глаза. Дроиды-убийцы окружили его со всех сторон, но за щитом из световых мечей теперь он был для них недосягаем. Неуязвим тот воин, на чьей стороне Сила. Ведь нельзя одолеть саму Силу. Эта истина всегда была для Вилимена неоспорима.
Немного времени прошло, но в воздух уже поднялись все остальные световые мечи и виброклинки, находившиеся в мастерской. Вращаясь в разных плоскостях, они закружились в вихре лезвий вокруг хозяина, управлявшего этим смертоносным клубком в абсолютной осведомленности Силы. Дроиды пытались уворачиваться: они были быстры, а их конечности состояли из пяти, а не трех суставов, что добавляло им гибкости и подвижности, но все было тщетно. В некоторых местах их броня могла выдержать прямой удар светового меча, но ничто не могло уберечь их от лавины таких ударов, целью которых было уничтожение каждой угрозы вокруг. Спустя каких-то десять-пятнадцать секунд все было кончено. Пол комнаты покрылся останками раскрошенных на части дроидов, а воздух наполнился запахом горелого металла и синтетических жидкостей.
Вилимен по-прежнему стоял в середине. В разноцветном свете было видно его изможденное лицо. Меч выскользнул из обессиленных вспотевших пальцев руки, и в то же мгновение все остальные клинки безжизненно упали на пол. Все звуки битвы затихли, один лишь искусственный сустав продолжал скрежетать, зациклено повторяя установленное алгоритмом действие, не имевшее уже, однако, никакого смысла.
Силы покинули Вилимена. Когда у него подкосились колени, он опустился вниз. Истощение было платой за погружение в глубины, в которых можно было утонуть. Он заглянул за границы доступного джедаю, и был ослеплен тем, что увидел.
Все дроиды пали, но Вилимен чувствовал, что это было еще не все. В пылу сражения, скорее всего еще в коридоре, ему в ногу прилетел отравленный дротик, на котором был яд спрута кондо – самого опасного для джедая. Несмотря на то, что яд был не смертельным, его эффектом было блокирование не только всех ощущений, но и связи с Силой, что и делало его особенно опасным. Когда связь Вилимена с Силой ослабла, симптомы сразу же проявились сильнее: его глаза заволокло туманом, пропал слух, а конечности стали очень быстро неметь. Не смотря на опасность ситуации, он лишь недобро ухмыльнулся. Сквозь него текла Сила, он был един с ней, и никакой яд не мог сейчас этого изменить. Он повысил температуру своего тела, выжигая заразу, одновременно нейтрализуя воздействие яда с помощью Силы. Как пробка от бутылки не смогла бы сдержать океан, так и этот яд не способен подавить вездесущую Силу, которой он позволил исцелить его, как до этого позволил уничтожить своих врагов. Его тело горело, из его рта то и дело вырывались стоны. Темно-коричневая туника еще больше пропиталась потом, а обессиленное тело содрогалось в конвульсиях. Его кровь не была очищена, пока нет. Стоя на коленях, он упал на пол лицом вперед. Касаясь щекой холодного пола, он продолжал исцелять себя, пока его изможденное сознание не провалилось куда-то в темноту. Веки сомкнулись, и, так и оставшись лежать в неестественной скрюченной позе, окруженный ошметками порезанных дроидов, он потерял сознание.
