— Театр, — покатал на языке это слово Злат, оценивая предложение Элии. — Так я уже давно не развлекался. Согласен. Когда?
— Вечером. Спектакль начинается ровно в семь, чтобы добраться до площади Искусств нам нужно двадцать минут. Если желаешь телепортироваться прямо в ложу, можешь подходить к моим апартаментам без пятнадцати семь.
— Хорошо, договорились, — принял приглашение мужчина.
— А сейчас мне нужно пойти, перекинуться кое с кем парой слов, прости, — закончила разговор Элия.
— Уступаю желанию дамы, — вынужден был признать Злат, которому только что, впервые за тысячи лет, указали на плохое воспитание. Чары слежения должны были охранять принцессу не хуже личного присутствия, но второе было все-таки предпочтительнее с эмоциональной точки зрения.
— Энтиор, я тебя нашла! Здорово! — ликующе объявила Бэль, неожиданно выныривая из-за угла как раз в ту секунду, когда принц уже поверил в то, что ему удастся пробраться незамеченным в свои покои и накрепко запереть дверь.
— Прекрасный день, Мирабэль, — подчеркнуто вежливо поздоровался вампир, в который уж раз проклиная свой необдуманный обет.
Привычное формальное приветствие показалось мужчине форменным издевательством. Ибо прекрасным день был лишь для этого кошмара в миниатюре, для Энтиора же грозил обернуться непоправимо испорченным настроением. А маленькая надоеда приплясывала от нетерпения на месте и, видно, собиралась огорошить его очередным потрясающим заявлением.
— Я хочу поиграть в твоих покоях. Пойдем? — предложила девочка, принимая мрачное молчание бога, предвкушающего все муки ада, за пристальное внимание к ее словам.
— Пойдем, — обреченно кивнул принц и стиснул зубы, чтобы не зарычать от отчаяния.
Бэль подпрыгнула еще разок от переполняющего ее восторга и поскорее юркнула в открытую дверь апартаментов брата, пока тот не передумал. Влетев в гостиную, девочка на секунду замерла, решая с чего начать.
Утопая по щиколотки в мягком густом ворсе темно-вишневого ковра, она медленно подошла к бьющему в центре гостиной фонтанчику. Этот элемент интерьера одно время являлся предметом зависти братьев. Все восхищались и досадовали на то, что не им первым пришла в голову такая блестящая идея, заниматься же плагиатом никто не желал.
Прозрачные стенки из искусно ограненного хрусталя с разбросанными по бортику драгоценными камешками переливались всеми цветами радуги, бросая блики на нежно журчащую воду. Темно-красный атлас стен отражался в фонтане, делая ее похожей на любимый девочкой ягодный сок. Не удержавшись, малышка сунула в фонтанчик ладошку и слизнула прохладные капли. Разочаровано вздохнула. Вода…
Энтиор, опасливо косясь на Бэль, опустился в бархатное бордовое кресло с подлокотниками из резного черного дерева. Богу было даже страшно предположить, что сейчас решит выкинуть малолетняя эльфийка. Та уже успела почти полностью влезть в фонтан, попробовать воду на вкус, перебрать камешки на бортах, вдрызг намочить передник и подол синего платья. Кружевной воротничок съехал на бок, ленты в косе растрепались, выпустив на свободу тугие рыжевато-каштановые локоны. Малявка была полна энтузиазма.
'Этот ребенок обладает уникальной способностью пачкаться где угодно в рекордно короткие сроки', - мрачно констатировал чистоплюй Энтиор, смерив девочку брезгливым взглядом.
— А теперь пошли, поиграем в сокровищницу, — потребовала Бэль, выбираясь из фонтана и указывая на дверь будуара. — У тебя там столько всяких драгоценностей в шкатулке! Я видела!
Энтиор поморщился, но покорно двинулся вслед за девочкой, стараясь не задеть ее мокрое высочество и гадая, придется ли снова менять ковер в комнате. В мгновение ока малышка оказалась там, где днем раньше учинила полный косметический разгром, и влезла на приглянувшийся вишневый пуфик перед зеркалом, оставляя на его дорогой бархатной обивке мокрые пятна.
— Как красиво! — восхитилась Бэль, откидывая крышку большого хрустального ларца.
Сквозь плотные тяжелые шторы цвета красного вина не пробивалось ни лучика дневного света, но зато в комнате горели магически серебристые шары, отбрасывающие прозрачные лунные тени. В их свете хрусталь казался дымчатым, почти нереальным облаком, а драгоценные камни — цветными капельками в нем.
Девочка вытащила из шкатулки несколько изящных булавок для шейных платков, брошь и перстни с крупными камнями. Потом перевернула ларец, рассыпала его содержимое по столешнице и подгребла к себе, оставляя царапины от застежек на полировке. Одно из колец особенно приглянулся Бэль. Она попыталась надеть украшение на палец, но, к сожалению, вещица оказалась малость великовата для девочки. Недолго думая, та нашла выход — просунула в перстень сразу два пальца и подняла руку кверху, чтобы побрякушка не соскочила. Довольная достигнутым результатом, принцесса принялась нанизывать на руки и остальные перстни из драгоценной кучи. Очень скоро малышка стала похожа на маленького нефритового дракончика — ящера, безумно падкого на все блестящие драгоценные камушки.
Немного полюбовавшись плодами своих трудов, Бэль устало опустила поднятые вверх руки, и украшения хлынули на ковер радужным дождем.
— Уф, — пробормотала девчушка и, спрыгнув с пуфика, принялась азартно ползать по полу, собирая разлетевшиеся перстни.
Увлекшись процессом, она случайно задела ногой маленький высокий столик. Раздался мелодичный перезвон, и любимые бокалы Энтиора из редчайшего джарентийского хрусталя закачались на тонких ножках и начали падать. Энтиор метнулся к ним со стремительностью матери, спасающей из огня любимое дитя, и успел поймать на лету четыре штуки. Остальным повезло меньше. Осколки прекрасного хрусталя брызнули во все стороны. Бэль испуганно прыснула на диван и оттуда широко открытыми перепуганными глазами смотрела на произведенный ею разгром.
Принц с подчеркнутой осторожностью поставил спасенные бокалы на столик и перевел взгляд на кузину. Девчушку обдало жгучей волной ледяной ненависти и жажды убийства.
— Я нечаянно, Энтиор, я нечаянно, — всхлипнула малышка, сжавшись в комочек на пурпурном бархате диванных подушек. На глазах набедокурившей Бэль навернулись крупные слезы.
Одной рукой подхватив кузину, будто нашкодившего щенка, принц, стиснув зубы от страшного желания придушить мерзавку, вынес ее в гостиную подальше от хрупких вещей и стекол, усеивающих ковер. Подчеркнуто аккуратно положив девочку на кресло, Энтиор подумал: 'Ты слишком сильно испытываешь мое терпение, кузина'.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
