Ченгер демонстративно потянул носом, играя на публику.
– Вот теперь он не врет, – заявил демон и растворился в воздухе.
Формально Януш не солгал, и демону достаться не должен. Однако мало ли что может случиться в казематах, верно?
– Густав, Зигмунд, – приказал я, – уведите это в подвал. Пока что ничего с ним не делать, я потом отдельно распоряжусь.
Януша подхватили под руки и, не обращая внимания на его вой, потащили прочь. Ноги у парня отказали от страха и волочились по земле, оставляя за собой два извивающихся следа.
– Итак, Амели Корсон, я объявляю о своем решении. Ты просила справедливости, и я нашел виновного. Он будет наказан в соответствии с законом Чернотопья. Есть ли у тебя еще какие‑то претензии к семье Рохов?
Дрожащая женщина с трудом покачала головой. Явление демона сильно ее потрясло, и кто знает, если бы не присутствие мужа, может быть, она и в обморок бы упала.
– Нет, ваша милость, – выдохнула она.
– Хорошо, – кивнул я, оборачиваясь к ответчикам. – Теперь вы. За пособничество врагу и нанесение ущерба жителям Чернотопья ваш сын будет казнен. Однако вы тоже понесете свое наказание. За укрывательство преступника вы обязаны выплатить в пользу Чернотопья тройной налог на протяжении этого года. Полученные сверх положенного обычного налога средства я передам семье Корсон в качестве компенсации за пережитое насилие. Дальше. За попытку обмана вашего барона вы все приговариваетесь к порке на площади. Я спрашивал вас, и вы мне солгали, утверждая, что Януш невиновен. Поэтому все присутствующие получат по пятнадцать ударов кнутом.
Поднявшись на ноги, я обвел собравшихся поглазеть на суд.
– Закон суров, но он закон. Стража, привести решение суда в исполнение немедленно.
Глава 4
– Да‑а, ваша милость, – протянул Густав, отразив несколько моих выпадов с мечом так легко, что я почувствовал себя полнейшим ничтожеством. – Сразу видно, что с вами не занимались.
Я опустил деревянный меч и перевел дыхание. Всего за десять минут спарринга стражник измотал меня ничуть не меньше, чем в свое время Салэм. А ведь тело у меня подготовленное к нагрузкам.
– Ты не умничай, ты пальцем покажи, – пробормотал я, убирая оружие на стойку. – Но смысл вообще учиться есть? Или я безнадежен?
Нет, я, конечно, видел, как машут саблями казаки и крутят финты в фильмах. Но толку от этого наблюдения? Навыка нет у меня, и взяться неоткуда. Киррэл и тот с топором больше работал, а в моих руках разве что обрезок арматуры бывал.
Густав хмыкнул, убирая свою деревяшку.
– А вам для чего, ваша милость? – задал он вопрос, которого я никак не ожидал услышать.
– Но ведь я барон… Разве не должен я владеть оружием?
Стражник еще раз внимательно на меня посмотрел. Затем тяжко вздохнул, и, наконец, указал на лежащий неподалеку булыжник.
– Попробуйте его поднять, ваша милость.
Не задавая глупых вопросов – все равно же ясно, что это способ навести молодого дурака на умную мысль – я подошел к снаряду.
Камень явно использовали в качестве спортивного снаряжения. Я видел, как мужики для такой тренировки в спортзале ворочают шины от грузовиков, но вокруг средневековье, и резину попросту не изобрели. Да и вряд ли в ней нуждаются в принципе, магия же кругом.
После нескольких секунд я нащупал весьма удобные углубления – как раз, чтобы была опора для пальцев. Вцепившись в груз, я напрягся, а потом с натугой стал переворачивать булыжник. Веса в нем было порядочно, я ощутил каждую мышцу в теле. Но камень все же перевернулся и, громко шмякнувшись о землю, вошел в почву.
– Я так и думал, – оценив мои действия, выдал Густав. – А теперь смотрите, ваша милость…
Он взял тренировочный шест и, подперев булыжник, методом рычага просто перекатил его, практически не напрягаясь.
– Кажется, я начинаю понимать, к чему ты ведешь, – хмыкнул я, когда стражник перекатил камень на место в два легких движения.
– Есть много фехтовальных школ, ваша милость, – заговорил он, убирая шест на место. – Но все они учат работать с оружием не для драки, сражения, убийства. Они созданы, чтобы красоваться перед дамами. Уж простите мне мои слова, ваша милость, не сочтите за дерзость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Говори уж, чего там, – махнул я рукой.
– Если вы хотите защититься – освойте арбалет. Ни один мечник не отобьет болт, неожиданно прилетевший в затылок, – с серьезным лицом заявил мне стражник.
Что ж, как известно, самое сильное кунг‑фу это дуплет из обреза. Вот только вряд ли другие аристократы согласятся с этим мнением, а убивать всех из кустов, как бандит, я не смогу.
– Я понял, к чему ты, но мне все равно нужно владеть хоть каким‑то оружием, Густав, – покачал головой я. – Как мага меня могут вызвать на поединок, но как барона – на дуэль, а там колдовать будет нельзя.
Он шумно почесал заросший щетиной подбородок, скривив лицо. Процесс обдумывания занял у Густава добрую минуту, и все это время стражник скреб ногтями морду.
– Вы с топором на лесоповале труд… тренировались?
– И с пилой, – улыбнулся я.
Густав кивнул.
– Тогда, ваша милость, смотрите. На дуэлях вряд ли кто‑то потребует доспехов. Это не благородно, перед дамочками не покрасуешься, скорее прослывешь трусом. Поэтому чекан вам не потребуется.
Он указал на висящее отдельно боевое оружие. Что из них тот самый чекан я не понял, но решил не заострять на этом внимание. Густав ведь прав – благородные люди не носят доспехов, это удел нищих аристократов, у которых либо нет времени учиться элегантному фехтованию, либо людей, которые будут убивать врагов по твоему приказу. Если ты одеваешь доспех, значит, у не только тебя нет денег на магию, но и у твоего рода и твоего клана. От такого позора вовек не отмоешься.
В отличие от земных владетелей, местные феодалы считали зазорным идти в бой в первых рядах. Даже маги среди них предпочитали действовать исключительно с дистанции. Еще бы, там могут одежду, расшитую золотом, испачкать, а она денег стоит и не малых. А если порвут?!
Наличие чародеев, способных взмахом руки расправиться с толпой закованных в латы профессионалов, превратило доспехи в удел воинов. Да, опытных и чаще всего уже старых, но все же не благородных. Латами могли наградить дружинника за верную службу, так как стоили они все равно очень дорого. Но самим таскать несколько килограммов металла желающих среди аристократов не было. Одеть в них поголовно всю дружину – престижно, так ты показываешь всем свое богатство, но не носить самому.
Понятно, что были и исключения, например, пожалованные дворянством бойцы. Но таких давно не появлялось, если записи Кристофа не врут. Последние рода возникли во времена династии Волон, а после этого Крэланд не вел внешних войн, где бы такие солдаты себя проявили.
– Что ты предлагаешь? – спросил я, подходя вслед за Густавом к деревянной стойке, прибитой к стене, с боевым оружием.
– Вот.
Он взял со стойки небольшой меч с лезвием, слегка утолщенным на конце. Руку защищала цельная чашка с вытравленным гербом Чернотопья.
– Ваш прадед им головы рубил лично, – с благоговением сообщил мне Густав, поигрывая клинком. – Палаш как раз создан, чтобы им было удобно рубить, ваша милость. Конечно, фехтовать им тоже можно, если готовы упражняться хотя бы по три часа каждый день следующие лет десять.
Я хмыкнул в ответ, принимая оружие. Навскидку меч весил килограмма два, не больше. Мне почему‑то казалось, что мечи должны быть тяжелее, а тут как пушинка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Попробуйте, – Густав махнул на манекен, приставленный к стене, и я направился к чучелу. – Просто рубите, ваша милость.
И я рубанул. Ну, что сказать? Удобно, но нужна выучка. Сил у меня хватит махать палашом довольно долго. Но если противник будет двигаться, возникнут трудности.
Я никогда не был подвижным. Конечно, были драки, и серьезные. Но как‑то там не требовалось уворачиваться от вражеской сабли, способной искалечить с одного удара.
