намертво врезавшемуся в память маршруту и остановился перед домом из красного кирпича.
Задремавшая Делла вздрогнула и открыла глаза.
- Эй, ты не знаешь дорогу!
- Знаю. Я же тут был, помнишь? Кино, метла, полеты, «Крайслер».
- Всего один раз, - Делла зевнула, прикрывая ладонью рот. – Охренеть у тебя память.
Стэн молча помог ей вылезти из машины и повел вперед, в подъезд, а потом все выше и выше по лестнице, пока Делла не остановилась на третьем этаже. Гладкая дверь из неопознанного темного дерева распахнулась сама собой, и они вместе шагнули в смутный полумрак прихожей. Навстречу выбежала белая кошка, воздев над собой черный хвост, как пиратский флаг.
- Мрау, - требовательно заявила она, и Делла, ухватившись за Стэна, потянулась вниз. Она чесала кошку за ухом, перебирая пальцами мех, а та, утробно рокоча, топталась вокруг и бодала ноги круглым лбом.
- Это Мелочь, - представила кошку Делла. Стэн одобрительно кивнул и тоже наклонился, чтобы погладить толстую, как автомобильный скат, спину.
- Ты разуваешься? – спросил Стэн, уже прикидывая, как будет стаскивать с Деллы кроссовки.
- Нет. Нирмала, - Делла тыкнула палочкой в свои кроссовки, потом в ботинки Стэна. – Пошли.
Под потолком сами по себе зажглись круглые светильники – будто странные плоды, которые, созревая, наполняются не сладким соком, а светом. Стэн прошел в небольшую гостиную, уставленную длинными рядами книжных полок, бесстрашно взбиравшихся по стенам до самого верха.
- Садись, - Делла кивнула на узкий диванчик, и сама опустилась в кресло. Разноцветный тряпичный коврик лежал между ними, как водораздел.
– Кофе хочешь? Или поесть? Нормального у меня ничего нет, но какую-нибудь заварную дрянь приготовить можно.
- Нет, спасибо. Отдыхай, - отказался Стэн. От мысли о еде немного подташнивало.
- Точно? Потому что я кофе все-таки хочу, - Делла попыталась выбраться из кресла, и Стэн тут же поднялся, сбрасывая на диван куртку. Собственная обнаженная кожа ощущалась чудовищно неуместной – как будто вышел на трибуну голым, но Стэн взял себя в руки.
- Да сиди ты, я сам сварю. Где у тебя кофе?
- Круглая керамическая банка на столе. С подсолнухом.
Кухня обрушилась на него взрывом цветов. На тусклых, офисно-бежевых полках выстроились зеленые чашки и оранжевые тарелки, убогий колченогий стол покрывала синяя скатерть, а на печке сиял глянцево-красными боками чайник. Либо эту комнату обставляли два человека с совершенно разными вкусами, либо Делла арендовала квартиру, забивая полнейший болт на ремонт.
Стэн не секунды не сомневался, какое из предположений было правильным.
- Мрау, - заявила Мелочь, тяжело вспрыгивая на подоконник. Стэн обернулся в поисках миски и обнаружил ее в углу – совершенно полную.
- Лгунья, - упрекнул он кошку и заглянул в банку с подсолнухом. Там действительно обнаружился кофе, на вид вполне приличный, и Стэн захлопал дверцами шкафов, подбирая подходящую посуду. – Тут какой-то ковшик маленький, медный. А возьму его?
- Да, конечно, - согласилась Делла. Судя по тусклому голосу, ей было совершенно все равно.
Радуясь возможности хоть чем-то занять руки, Стэн набрал воды, поджег зажигалкой газ и поставил ковшик на огонь. Мелочь сидела на подоконнике и таращилась ему в спину неодобрительным взглядом так, как это умеют только кошки, – пристально, не мигая, ни на секунду не теряя концентрации. Стэн потянулся, чтобы погладить ее, но Мелочь выгнулась, утекая из-под пальцев. Морда ее выразила безграничное отвращение.
- Ну и ладно. Не больно-то и хотелось, - огрызнулся Стэн, отворачиваясь к плите. Вода начала закипать, и он, тщательно отмерив две ложки, сыпанул в ковшик кофе. Поднялась густая бурная пена, и кухня наполнилась плотным горьковатым ароматом. Торопливо отставив ковшик в сторону, Стэн обследовал полки. Соль, сахар, стратегический запас спагетти… Внизу обнаружился небольшой пакет шоколадных медалек и запечатанная коробка печенья. Стэн безжалостно вскрыл ее и разложил по тарелке обсыпанных сахаром кошечек, собачек и рыбок.
- Вот, готово.
Он поставил перед Деллой самую большую чашку, доверху наполненную обжигающим кофе, а рядом – шоколад и печенье.
- Я не хочу, - поморщилась Делла.
- А придется. Я к тебе в двенадцать приехал, а сейчас почти шесть.
В голове далеким эхом прокатился голос сержанта, объясняющий ушастым салагам, что лучший способ убеждения – личный пример. И Стэн, сжав до желваков челюсти, взял липкую от сахара рыбку.
- Я что, один буду есть? Давай!
Под его пристальным взглядом Делла развернула фольгу и откусила половину медальки.
- Все? Доволен?!
- Да. Это разумный выбор. Ты молодец.
Они пили кофе молча, изредка поглядывая друг на друга. Стэн остро жалел, что в доме у Деллы нет телевизора – он заполнил бы эту вязкую, настороженную тишину, заглушил мысли бессмысленными рассказами о фактах, которые никого не интересовали. Но телевизора не было, поэтому Стэн молча ел печенье, провожая взглядом каждую крошку, упавшую на грудь и на живот. Отряхиваться было неловко, а сидеть обсыпанным крошками - неприятно.
Когда кофе закончился, Стэн, побуждаемый смутно-магическими ассоциациями, повернул чашку, разглядывая растекающийся осадок. Извивающиеся линии сложились в знакомые очертания.
- И что там? – спросила Делла.
- По-моему, хуй, - ответил Стэн, пораженный ошеломительной точностью гадания. – Да я ебаный Нострадамус!
Потом Стэн собрал чашки и пошел отмывать их в холодной, до ломоты, воде. Горячую он не включал в надежде, что боль заглушит навязчиво шепчущий голос.
Ты слетел с катушек. Ты убил человека – не вооруженного солдата, бойца вражеской армии, а обычного американца. Ты не сдался полиции, не застрелился, а просто трусливо запрятал труп. Хотя нет, даже этого ты не сделал. Труп спрятали за тебя. А ты просто побежал за помощью, как испуганный первоклашка, ты чуть не плакал, когда исповедовался Делле. Переложил свой груз на чужие плечи. Делла ушла из госпиталя. Из-за тебя. Она прервала лечение. Из-за тебя. Сейчас ей больно. Из-за тебя.
Ты нихуя не смог.
Ты облажался, Стэн Паттерсон. Целиком и полностью облажался.
Очарованный вкрадчивым шепотом, Стэн замер, уставившись на струю воды.
- Эй, какого хрена?! – Делла выдернула у него чашку и начала растирать пронзительно-багровые пальцы. – Ты чего?
- Не знаю, - Стэн смотрел на свои руки в ее ладонях, как на чужие. Ему не нравились пальцы – слишком короткие, с грубо остриженными ногтями. Ему не нравились запястья – слишком широкие, и ладони – слишком жесткие.
Ему ничего не нравилось.
- Стэн? Ты как? – заглянула ему в глаза Делла.
- Херово, -
