Луцинда была девушкой спокойной, умной и доброжелательной. Какое-то время мы обсуждали наши отношения. Незадолго до этого к ней посватался инженер из общины Нернстов по имени Хаким. У меня тоже наметились кое-какие перспективы, но это не мешало мне регулярно ходить на дискотеки.
— Хаким предлагает, чтобы после брака его имя стояло на втором месте, сказала она. — Он такой великодушный.
— А детей он хочет?
— Конечно, но согласен, чтобы их вырастили внематочно, если мне будет тяжело рожать.
— Похоже, он подходит к делу радикально.
— Нет, просто Хаким очень… великодушный. Думаю, он и вправду прекрасно ко мне относится.
— А какие тебе это даст преимущества?
Она улыбнулась с оттенком самодовольства:
— Самые разные. Та ветвь рода, к которой он принадлежит, контролирует заключение контрактов между Нернстами и Триадой.
— Возможно, мы закажем Нернстам одну штуковину.
— Ну-ка расскажи поподробнее, — попросила она.
— Пожалуй, не стоит. Я еще не все обдумал…
— Что-то серьезное?
— Похоже на то. Возможно, Президент Совета попытается приостановить один проект, которым занимается моя родная сестра.
— Неужели? — Луцинда удивленно вскинула тонкие брови. — Но на каком основании?
— Пока не могу сказать точно. Президент из общины Таск-Фелдеров…
— Ну и?..
— А значит, она логологист.
— Ах вот оно что! Но ведь и они обязаны играть по правилам.
— Конечно. Но я пока никого ни в чем не обвиняю. Кстати, что ты знаешь о логологистах?
Луцинда задумалась.
— Когда дело касается контрактов, то они ведут себя крайне жестко. Дауд, брат Хакима, руководил строительными работами по контракту, заключенному со станцией Независимость, что возле Фра Мауро. Это станция Таск-Фелдеров.
— Да, знаю. Месяц назад меня приглашали к ним на дискотеку.
— И ты ходил?
Я покачал головой.
— Слишком много работы.
— Дауд говорит, что монтажники-нернсты вкалывали на них восемь недель и прокляли все на свете. Им там настоящую каторгу устроили. Таск-Фелдеры влезали в каждую мелочь. Их менеджеры пресекали любую попытку мыслить самостоятельно. Конечно, Дауду это пришлось не по душе.
— У нас ведь тоже не сахар, — улыбнулся я. — В прошлом году при ремонте рефрижераторов и наращивании мощности теплообменников мы им здорово нервы потрепали.
— Да брось ты! Дауд говорит — вы просто ангелы по сравнению с Таск-Фелдерами.
— Довольно лестно услышать такое от представителей братской общины.
Луцинда фыркнула. В это время нам подали еду на тележке-арбайтере.
— Конечно же, я слышала про Ио. Но верится в это с трудом. А ты читал что-нибудь из работ Тьери? Во времена нашего детства они были очень популярными.
— Бог миловал, — поморщился я. — Знаю только, что К.Д.Тьери, кинопродюсер земного происхождения, величавший себя философом, с замашками диктатора-гуру, в конце двадцатого века основал учение хромопсихологии, позже преобразованное им в логологию.
— Он написал около сотни книжек и Лит/Видов. Я прочитала две: „Планетарный Дух“ и „Иссушим наш разум?“. Довольно странные опусы. Он хотел разработать правила на все случаи жизни, как будто до него люди не умели ничего: ни мечтать, ни правильно усесться на стульчак.
Я расхохотался:
— И как тебе удалось осилить этот бред?
— Я сканировала множество Лит/Видов, — пожала плечами Луцинда, — из тех, что хранились в библиотеке. Я заказывала их и платила примерно половину обычной стоимости Лит/Вида. В них множество великолепных видеоматериалов с земными пейзажами. Искрящиеся на солнце озера и реки, а на их фоне Тьери, путешествующий по миру на своей яхте с солнечными аккумуляторами. Что может быть привлекательнее для девушки с Луны?
— А тебе попадались факты, объясняющие историю с Ио?
— Кажется, Тьери утверждал, что люди — это сонм воинственных богов, сверхсуществ, живших еще до рождения нашего Солнца. По Тьери, в душе каждого из нас спрятаны частицы персоналий этих богов.
— Допустим.
— А все прочее, что осталось от богов, включая их разум, было заточено, похоронено под слоем серы на „Дьявольской Луне“. Это, конечно же, дело рук их врагов. Боги ожидали нас как освободителей, чтобы соединиться с нами. Примерно так.
Окончание этого рассказа я знал из файлов с курсом новейшей истории, которые приходилось штудировать в средней школе. В 2090 году логологисты подписали с Триадой контракт о тысячелетней аренде Ио — с целью разработки ее природных ресурсов, той полной опасностей и совершенно бесполезной Ио, на которую лишь раз ступала нога человека. В 2100 году община, взявшая эту планету в аренду, установила на ней станцию с человеческим персоналом, погибшую со всеми ее обитателями во время формирования нового серного озера. Семьдесят пять приверженцев логологизма остались там навеки, замурованные в черную серу.
Логологисты никому не позволили заняться поиском утраченных богов.
Я пожал плечами.
— Я никогда не знал их устремлений. Ты рассказываешь очень интересные вещи.
— Все это жутко, — сказала Луцинда. — Я перестала его читать, когда поняла, что он пишет историю. Эти ребята его считают богом.
— Неужели?
— Тебе ведь приходилось с ними общаться. Неужели ты не знаешь их образа мыслей?
— Пробелы в моем образовании стали притчей во языцех. И что же это за бог такой?
— Они говорят, что Тьери не умер, что здоровье у него было прекрасное. Он освободился от тела, как от ненужной шелухи, и теперь, как они считают, обращается со спиритическими посланиями к избранным среди его учеников. Их появляется несколько в каждом поколении. Тьери якобы помечает их „голубым холодом“. Уж не знаю, что это такое. Так чем же Ро им не угодила?
— Прости, но пока я держу рот на замке. Скоро сама Ро устроит пресс-конференцию.
— Но Президент-то знает?
— Полагаю, она должна знать.
— Что же, спасибо тебе за доверие, Мики. — Она едва заметно улыбнулась, давая понять — пошутила. И все-таки я почувствовал себя неуютно.
— Признаться, мне и самому все это не по душе. Слишком много осложнений.
— Так не лучше ли тебе заняться основной работой?
Чем дальше углублялся я в дебри логологии, тем больше она меня завораживала и одновременно отталкивала. Но в конечном счете интерес все-таки брал верх. Это было кредо, не подкрепленное никакой философией, система, не содержащая ярко выраженного метафизического начала. Какие-то неразвитые, ребяческие гипотезы, а то и просто явные фантазии, преподнесенные как откровение. Все это основывалось на предполагаемом проникновении в человеческий разум. Постулаты этого учения, одновременно дерзкие и смехотворные, таили в себе какую-то особенную притягательность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
