— Сколько в точности документов она украла?
Донателли пожал плечами.
— Я заметил среди них только конверт с пятью-шестью письмами лорда Фредерика, но это не все. Она намеревалась поговорить с тремя или четырьмя людьми. Точно не знаю, в этом я не участвовал. Я пытался убедить ее, что это опасно, что это почти шантаж. Но она сказала, что все не так и люди, которым она продаст эти документы, будут рады их получить. — Голос его упал до болезненного шепота. — Я боялся, что случится нечто в этом роде.
— И все же вы пошли искать эти бумаги сами, когда узнали, что Рэйчел мертва, — сказал Себастьян.
Он помнил, что говорила Кэт о некоем посетителе, который что-то искал в комнатах Рэйчел наутро после ее смерти. О молодом человеке, имеющем ключ.
Донателли огляделся по сторонам. На щеках проступил темный румянец.
— Я боялся. Я боялся, что тот, кто убил Рэйчел, придет и за мной. Я подумал, что если найду документы, то, может быть, если я их ему верну…
— Кому ему? — резко спросил Себастьян. — Пьерпонту? Вы думаете, он подозревал в краже Рэйчел?
— Возможно. Не удивлюсь, если он в последние несколько недель заметил, что с ней не все ладно. Она была сама не своя.
— Из-за того, что она работала на Пьерпонта?
— Вряд ли. Она гордилась своей ролью в борьбе за республику и справедливость в этой стране. Но затем…
— Что — затем?
— Не знаю. Это выглядело так, будто ее заставили сделать нечто, чего она не хотела, что-то сильно напугавшее ее. Когда она узнала о ребенке… — Голос его прервался, ему пришлось сглотнуть комок. — Она решила, что нам надо уехать. Именно тогда ей и пришла в голову идея украсть документы у Пьерпонта и продать их, чтобы раздобыть денег и начать новую жизнь в Риме.
— Думаете, кто-то узнал, что она передает информацию французам?
Донателли отвернулся от камина, сцепив руки и подняв их к губам.
— Я не уверен. Возможно. Это могло быть связано с тем вигом — как говорят, он станет премьер-министром, когда принца провозгласят регентом.
— Вы имеете в виду лорда Фредерика?
— Да, его, — сказал Донателли. — Лорда Фредерика Фэйрчайлда. Пьерпонт контролировал его, используя Рэйчел. — Руки его замерли. — Вы ведь слышали о Пьерпонте? Да?
Себастьян покачал головой, ощутив какую-то треножную дрожь.
— А что с ним случилось?
— Правительство обвиняет его в шпионаже, дом подвергнут обыску.
Себастьян отошел от стены.
— А сам Пьерпонт? Он арестован?
— Нет. Либо ему очень повезло, либо кто-то его предупредил, но он бежал. Говорят, уже покинул Лондон. — Донателли криво усмехнулся. — Какова ирония. Столько усилий, чтобы заманить в ловушку человека, который так и не станет премьер-министром.
— Что? Что вы хотите сказать?
— Надо же, как вы отстали от жизни. Нынче утром объявили, что принц не намерен просить вигов о формировании правительства. Тори остаются у власти.
Когда Себастьян добрался до дома лорда Фредерика на Джордж-стрит, дождь превратился в морось.
Вся схема начала вырисовываться, весь запутанный узел заговоров и контрзаговоров. Ключевые фигуры еще оставались неясными, но становились все более и более определенными.
Подняв руку, Себастьян резко постучал в дверь.
— Мистер Саймон Тэйлор, — сказал он, когда створка распахнулась и на пороге возник мрачный дворецкий с румяными щеками, внушительным брюшком и соответствующим выражением надменного презрения на лице. — Я к лорду Фредерику.
Слуга с непроницаемым видом оскорбленного величия посмотрел на штаны и пальто Себастьяна, купленные на Розмэри-лейн, мокрые от дождя и перемазанные вонючей грязью, пока он бегал по закоулкам и помойкам города. Первым его порывом явно было отправить посетителя к черному ходу. Но в спокойном, уверенном поведении Себастьяна было нечто такое, что заставило дворецкого сдержаться. Он помялся, затем спросил:
— Его милость ожидает вас?
— Надеюсь. Я кузен Рэйчел Йорк.
Дворецкий фыркнул.
— Ждите здесь, — сказал он и повернул было в коридор…
…когда из-за закрытых дверей библиотеки раздался выстрел.
ГЛАВА 50
Сэр Генри Лавджой сидел за столом и клевал носом. Он только что сытно пообедал хорошим куском мяса и пирогом с почками, доставленными из харчевни за углом. Извиняющийся шепот клерка вырвал его из приятного забытья.
— Сэр Генри, — позвал Коллинз, просунув в дверь лысую голову. — Тут к вам леди пришла. Она отказывается называть свое имя.
Лавджой увидел хрупкую молодую женщину, одетую в модный тускло-голубой редингот и подходящую по цвету круглую шляпу с густой вуалью. Она подождала, пока клерк выйдет, затем подняла вуаль, и сэр Генри увидел бледное, встревоженное лицо Мелани Толбот.
— Миссис Толбот. — Лавджой торопливо встал. — Не стоило утруждать себя визитом. Вы могли просто прислать мне записку…
— Нет, — возразила она жестче, чем он ожидал. Тонкая женщина с печальными глазами казалась хрупкой, но это было обманчивое впечатление.
— Я слишком долго тянула. Я хочу рассказать вам всю правду с самого начала. — Она глубоко вздохнула, затем выпалила: — Девлин был со мной в ночь убийства той девушки.
Лавджой обошел стол, жестом предложив посетительнице занять кресло.
— Миссис Толбот, я понимаю ваше стремление помочь виконту, но поверьте мне, в этом вовсе нет необходимости…
— Нет необходимости? — Она резко отстранилась, ее голубые глаза вспыхнули неожиданным огнем. — Вы считаете, я все это выдумываю? Джон поклялся убить меня, если я хоть раз еще увижусь с Себастьяном. И вы полагаете, я стала бы рисковать жизнью ради того, чтобы соврать вам?
Лавджой остановился, убрав руку, и старые сомнения снова зашевелились в его душе.
— И вы хотите сказать, что встречались с лордом Девлином в прошлый вторник, несмотря на запрет вашего мужа?
Она подошла к окну, выходящему на площадь.
— Джон рассказал мне о дуэли. Он хвалился, что убьет Себастьяна.
— И вы… решили предостеречь его милость? Но ведь он наверняка сам знал, что ваш муж намерен стреляться насмерть?
Она покачала головой, неожиданно криво улыбнувшись.
— Джон никогда не смог бы превзойти Себастьяна. Я пошла к Девлину, чтобы вымолить у него обещание не убивать мужа.
Она отвернулась от окна.
— Вы удивлены? — сказала она, перехватив недоверчивый взгляд Лавджоя. — Думаете, раз моя жизнь с мужем непереносима, я воспользуюсь любой возможностью избавиться от него? Нет, вы не понимаете, что значит для женщины брак. Как бы тяжело мне ни приходилось, Джон — это все, что у меня есть. Отец никогда не примет меня. Если с моим мужем что-то случится, я останусь в нищете. Окажусь на улице. Я такого не вынесу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
