— Райдер, — вздохнула она, но я покачал головой, чтобы успокоить ее. Мне нужно было это сказать, и если я остановлюсь сейчас, то, возможно, у меня никогда больше не хватит на это смелости.
— Я провел годы в темноте, живя в бесконечной пустоте. Где я не чувствовал ничего, кроме слов, которые я начертал на своих костяшках. Я думал, что сломался, но, возможно, моя душа просто лежала в спящем состоянии, не давая мне испытать ничего хорошего в этом поганом мире. Но ты пробудила меня, Элис, и я не могу вернуться обратно в сон.
Слезы полились из ее глаз, и я почувствовал глубокую боль внутри нее, от которой мне тоже стало больно. Она была так прекрасна, когда страдала. Улыбку можно подделать, но слезы — самое настоящее, что есть на свете. Я смотрел, как они скользят по ее рту и заставляют ее губы блестеть.
Слова застряли у меня в горле, но я должен был произнести их, прежде чем отвечу на поцелуй, которого так жаждал. Слова, которые, как я думал, никогда не покинут мой рот, не говоря уже о том, что я чувствовал их в каждой капле своей крови, до самой своей гнилой сердцевины. — Я всегда буду монстром, детка. Я буду причиной, по которой фейри запирают свои двери на ночь в Алестрии. Я клеймо на внутренней стороне черепов моих врагов, и мое имя всегда будет вселять страх в их сердца. Но я также буду и твоим монстром, если ты согласишься. Если ты сочтешь меня достойным. У меня нет ничего, кроме почерневшего сердца и запятнанной души, но они принадлежат тебе, потому что… — я сделал вдох и выдохнул свою глубочайшую правду: — Я люблю тебя.
Ее глаза искали мои, и еще больше слез скатилось, прежде чем она поднесла костяшки моих пальцев к своим губам, целуя запечатленное там слово и заставляя мое сердце биться и колотиться.
— Я хочу всего тебя, Райдер, — прошептала она прямо в мою душу. — Темного и светлого, и всего, что между этим.
Я притянул ее вперед и поцеловал в губы, пробуя на вкус ее слезы, медленно пожирая ее, проводя языком между ними, и она застонала от желания. Она с силой толкнула меня обратно к двери, и я рассмеялся. Ее пальцы вцепились в мои голые плечи, и я голодно зарычал, пока она яростно целовала меня, жар ее тела разжигал огонь в моей замерзшей плоти.
— Я хочу своего монстра, — задыхаясь, проговорила она мне в рот, подпрыгнула и обхватила меня ногами за талию. Я схватил ее за задницу, чтобы удержать, пока ее ногти терзали мою шею и заставляли меня стонать от боли. — Больше нет правил, Райдер. Я так долго этого хотела. Ты обещал мне это сотни раз. Мне нужен твой худший, твой самый темный образ. Покажи мне, — потребовала она, в ее голосе ясно слышалась потребность, и мой член уже был тверд для нее.
Она опустилась, отступила назад и начала расстегивать пуговицы своей черной рубашки. Я зарычал, преследуя ее, позволяя змее во мне закрутиться в венах и взять верх. Я дал бы ей то, о чем она просила, и я знал, что она сможет это выдержать. Она была самым сильным существом, которое я когда-либо знал. Она пережила невыразимую боль и расцвела от этого, ее сердце было выковано в самом жарком огне.
— Тебе нужно выбрать безопасное слово, — сказал я, и ее брови изогнулись. — Я остановлюсь, как только ты его произнесешь.
— Хорошо, — вздохнула она, ее взгляд блуждал по моей обнаженной груди. — Шрам.
Я кивнул, ухмыляясь, когда приблизился к ней, оттолкнул ее руки от рубашки и расстегнул оставшиеся пуговицы. Она прикусила губу, когда я снял ее с нее и увидел бледно-розовый бюстгальтер, который подчеркивал ее сиськи и заставлял мой член подрагивать от желания.
Я наклонился ближе, провел ртом линию от ключиц между сисек до живота, опустился на колени, и от моего пирсинга по ее коже побежали мурашки.
Она со вздохом провела руками по моим бритым волосам, и я бросил лозу, которая оторвала их от меня и связала за ее спиной. Она вздохнула, когда я схватил ее юбку и стянул на бедра и вниз к лодыжкам. Я вытащил ее ноги из юбки и отбросил в сторону, а затем провел пальцами по задней части ее икр, наблюдая за своей королевой. Наклонившись вперед, я провел носом по ее трусикам и вдохнул ее пьянящий аромат. Она застонала, когда я втянул ее клитор через материал, а затем укусил достаточно сильно, чтобы она вскрикнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда я снова поднял на нее глаза, ее щеки раскраснелись, а глаза были полны плотского голода, который я хотел утолять в ней снова и снова.
— Будет больно, — предупредил я, и она ухмыльнулась, как кошка.
— Я хочу этого.
Я мрачно рассмеялся, поднялся на ноги и потащил ее обратно к моему столу, схватив за бедра. Я развернул ее, нагнул над столом и отпустил ее руки, чтобы она могла опереться на поверхность. Я перекинул лианы, чтобы захватить ее лодыжки и раздвинуть ноги пошире, привязав каждую к нижней части ножек стола. Я провел рукой по позвоночнику, подталкивая ее ниже, расстегнул лифчик, и она выпуталась из него.
Я прижался промежностью к ее заднице со стоном желания, показывая ей, как сильно я ее хочу, одним движением бедер. Она выругалась под нос, и я наклонился вперед, потянулся к ее груди и стал забавляться с сосками, сильно щипая их, а затем массируя, чтобы унять боль. Она стонала все громче и громче, пока я продолжал мучить ее, а ее задница терлась в ответ о мой пульсирующий член.
— С этого момента каждый раз, когда ты будешь шуметь, ты будешь наказана, — предупредил я, и она кивнула в знак согласия. — Отвечай мне вслух.
— Да, — задыхалась она.
— Что «да»? — я ухмыльнулся, поглаживая ее сиськи, ожидая, как она ответит на этот вопрос.
— Да, босс, — сказала она с сексуальным мурлыканьем, от которого мне стало еще тяжелее.
Я прорычал свое одобрение, а затем сильно ущипнул ее за сосок, заставив вскрикнуть. Я усмехнулся, отстраняясь от нее, и создавал с помощью магии земли длинный деревянный паддл. Ее задница была наклонена под идеальным углом, но эти маленькие розовые трусики нужно было убрать. Я потянулся к ее бедрам, потирая, чтобы ее влага покрыла мою руку через материал, и она отчаянно застонала, ее бедра покачивались, пока я мучил ее.
— Это два раза, — прорычал я. — Ты будешь отшлепана за каждое нарушение правил.
Я вцепился в ее трусики дернул, сорвав с нее и заставив ее задохнуться в тревоге, прежде чем она попыталась проглотить звук.
— Это три, — пробормотал я, и ее плечи напряглись в предвкушении, когда я провел паддлом по ее заднице. Мое сердце не переставало колотиться с тех пор, как я привел ее сюда, но теперь оно заработало в совершенно чужом для меня темпе. Если Элис наслаждалась этим, то я был самым удачливым мудаком в Алестрии.
Я отвел паддл назад и шлепнул ее, достаточно сильно, чтобы оставить ярко-розовый след на ее заднице. Она вскрикнула, а через секунду застонала, и мой член исполнил в штанах эквивалент танца счастья. Ее боль отозвалась в моей груди, и я застонал от ощущения, что мои магические резервы разбухают.
Во второй раз я шлепнул ее посильнее, а в третий она уже умоляла о большем.
— Не сдерживайся, — прорычала она, и я провел рукой по ее горящей попке, упиваясь ее болью и улыбаясь во весь рот.
— Как пожелаешь, детка, — засмеялся я и снова ударил ее достаточно сильно, чтобы остались синяки. Ее спина выгнулась дугой, и из нее вырвался чисто животный стон.
— Трахни меня, — потребовала она.
— Не ты здесь главная, детка, — напомнил я, просунув руку между ее ног и обнаружив, что она вся мокрая от желания. Чееерт.
Она выгибала шею и крутила бедрами, и я крепче сжал ее путы, чтобы убедиться, что она не вырвется. Я обвил еще одну лозу вокруг ее запястий, которая потянула ее вниз через стол, вытягивая ее руки перед головой.
— Знаешь, сколько раз я представлял тебя такой, Элис? — я ввел в нее два пальца, и она выругалась. Я положил паддл и в качестве наказания хлопнул ладонью по ее заднице. — Я хочу, чтобы твоя кожа окрасилась в розовый цвет от моих прикосновений, а затем я хочу успокоить всю твою боль, поглотить каждую ее каплю.
