Я не делал ничего наполовину. И я был готов пойти с ней на все, был готов окунуться в неизвестность и утонуть в ее свете. Неважно, чего мне это стоило, неважно, что подумало бы Братство. Я даже никогда не имел ее в своем распоряжении. Два раза с тех пор, как мы с Инферно разорвали сделку, у меня был настоящий кусок ее тела — рядом с моим злейшим врагом, а потом с мудаком, который поклялся луной и гребаным солнцем, что Элис бросит меня, как мешок с дерьмом, как только звезды выберут ее для него. Идиот. Хотя я знал, что Габриэль сейчас ест свои слова. И, возможно, я чувствовал себя на один процент дерьмово из-за этого от его имени. Мы оба были просто вчерашним блюдом. Проглоченными с ложки, пережеванными и выплюнутыми. По крайней мере, он мог признать, что был идиотом, раз вел себя так, как вел. А у меня даже не хватало духу высмеять его за это. Не тогда, когда мы сидели в одной лодке, плывя по течению ручья без весла.
Оскуры прибыли раньше Лунных, сгрудившись на столах для пикника на другой стороне ничейной земли, и я наблюдал, как Инферно уселся на стол, а его Волки сгруппировались вокруг него, обнимая и прижимаясь к нему, прежде чем они расселись по местам. Они начали шутить и смеяться вместе, несколько из них возились в траве, и вскоре Данте оказался среди них, его смех доносился до меня, а я не отрываясь смотрел на это. Пустота в моей груди становилась все глубже, пока я не обнаружил, что меня снедает зависть.
Я даже не заметил, что прибыли Лунные, пока Брайс не опустился рядом со мной, и я вынырнул из своих мыслей об Инферно и его стае.
Я повернулся к Брайсу, разглядывая его как будто в первый раз. Его темные волосы были зачесаны назад, и он был одет в одну из своих фирменных маек, демонстрируя свои мускулистые руки. Он что-то выстукивал на своем Атласе, и я прочистил горло, чтобы привлечь его внимание.
— Как давно я тебя знаю, Брайс? — спросил я, и он нахмурился, нервно переместившись на своем месте, как будто ожидал, что это будет вопрос с подвохом.
— С первого курса, босс, — сказал он. — Верно?
— Верно, — хмыкнул я. — И почему мы никогда не… — я запнулся, с трудом закончив фразу, так как мое горло сжалось. Я имею в виду, это не была самая абсурдная идея в гребаном мире, что я могу тусоваться с одним из моих людей. Мне не нужен был друг, но, возможно, я хотел… чего-то.
Я снова посмотрела на Оскуров, когда они начали играть в пятнашки, как дети. Когда-то меня бы это раздражало, я бы хотел вырвать им позвоночники за то, что они ведут себя как идиоты. Но сегодня… черт, почему сегодня все было иначе? Почему, глядя на них, я видел перед собой зеркало, показывающее, сколько всего мне не хватает в жизни? Насколько, блядь, пустой она была.
— Что босс? — с любопытством спросил Брайс.
— Делали что-то… вместе, — густо сказал я. Клянусь гребаным солнцем, что со мной сегодня происходит?
— Пойдем сегодня вечером на поиски Оскуров. Я слышал, Инферно и его стая направляются в город. Мы могли бы последовать за ними, выпустить несколько кишок, перерезать несколько глоток, — он широко улыбнулся мне, и мои кулаки сжались в раздражении.
— Я не это имел в виду.
— О, ты хочешь еще одну драку? Я могу притащить сегодня на пляж несколько первокурсников, и ты сможешь сломать им позвоночники и…
— Нет, — огрызнулся я, как раз тогда, когда появился Шэдоубрук с маленьким предателем, о котором он упоминал. Парень был ростом едва ли пять футов и тощим, как карлик. Он обмочил штаны еще до того, как его поставили передо мной на колени.
У меня больше не было настроения заниматься делами. Обычно проламывание черепов было как раз тем, что мне нужно, но к черту все это. Я хотел большего. Я хотел чего-то, что не было бы этой дерьмовой жизнью, которую я вел каждый день. Я устал просыпаться, есть сухую кашу и ходить по школе, пока все трусят от меня, словно мое дыхание ядовито. Это было то, чего я добивался годами. Я хотел такой жизни. Но потом Элис влетела в мой мир, как чертов метеор, и больше ничто не казалось правильным. Я не мог вести себя так, будто она не повлияла на меня. И это меня чертовски злило. Больше, чем когда-либо. Какое право она имела так поступать со мной? Испортить все, что я заработал в жизни, заставить меня желать большего. Заставить меня смотреть на Инферно и завидовать ему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я поднялся на ноги и с рычанием набросился на парня, и он вскрикнул, испуганно прижавшись спиной к Шэдоубруку.
— Мне нужны были деньги, — пискнул он. — Моя мама не может оплатить свои счета, если я не заработаю денег, мне придется отказаться от места здесь и устроиться на работу, чтобы помочь ей. Это не было личным, — он исказил лицо, ожидая, что я ударю его, когда я поднял кулак. И вдруг я оказался перед другим парнем, таким же отчаявшимся, как и он. Парень, который так хотел спасти свою сестру от дерьмовой жизни, в которой она выросла, что в итоге погиб из-за этого.
Я схватил его за воротник рубашки и потащил вперед, так что его ноги практически оторвались от земли. Я заключил его взгляд и погрузил в свой гипноз. Клянусь, я случайно сделал его похожим на Гарета, когда привел его в созданную мной темницу. Он задрожал, и из него вырвался хнык — звук, который я запомнил после того, как душил брата Элис. Нет, блядь, нет.
Гипноз, похоже, в кои-то веки отказал мне, не позволив изменить его облик. А вид Гарета только усилил во мне чувство вины и заставил мою никчемную душу рваться по швам.
— Я облажался, — сказал я ему, мое сердце разрывалось на части. — Я не знал, а если бы знал, не думаю, что поступил бы правильно. Я не Инферно, я не герой.
— Ч-что? — парень дрожал как лист, его глаза метались между моими, пытаясь понять, что, блядь, происходит. Если он и раньше считал меня сумасшедшим, то теперь я укрепил это мнение в десять раз.
— Ты покинешь Братство и больше не будешь иметь дела с Оскурами, — прорычал я, меняя видение и изменил его внешность. — Сколько стоит аренда твоей матери?
Он уставился на меня, прежде чем заикаясь ответить. — Тр-триста в месяц.
— Я попрошу Киплингов выдавать тебе деньги наличными каждый месяц, пока ты не будешь лезть в мои дела. И никому ни слова об этом, иначе я сверну твою гребаную шею, и никто никогда не найдет твое тело.
Он уставился на меня в полном шоке, а затем несколько раз кивнул в знак согласия. — Я клянусь. Я никому не скажу, — он протянул мне руку, и я шлепнул по ней своей, заключая сделку.
— Ты все равно получишь за это взбучку, — прорычал я, пытаясь восстановить контроль над тем, что, черт возьми, сейчас происходит.
Он слегка вздрогнул, но поднял подбородок и кивнул, как истинный фейри. Я освободил его от гипноза и толкнул в объятия Шэдоубрука.
— Преподай ему урок, — приказала я и поспешил прочь, чувствуя, как Брайс рванулся ко мне с Вампирской скоростью.
— Что происходит? — спросил он. — С каких это пор Шэдоубрук занимается предателями? — в его тоне были нотки, которые мне не понравились, и я предупреждающе зарычал на него.
— Ты не похож на себя, — сказал он, не отступая. — Это все из-за этой девушки.
— Отвали, — огрызнулся я.
— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но она дурит тебе голову, босс, — надавил он. — Слушай… я не должен говорить тебе об этом, потому что это должно было быть сюрпризом, но…
— Что? — я хрюкнул, мое внимание было рассеяно, пока я шел по двору Акрукса без какой-либо определенной цели.
— Я и несколько парней устроили небольшую ловушку на пляже для этого Льва. Он сейчас направляется туда после того, как мы подделали записку от его маленькой шлюхи-Вампирши. Я видел, как она пошла в библиотеку с той девушкой Сфинксом и… — я крутанулся на месте, схватив его за горло.
— Еще раз назовешь ее шлюхой, и я выжгу тебе глаза, кусок дерьма.
Его выражение лица потемнело, когда я оттолкнул его от себя. — Она — твоя слабость.
— Заткни свой рот. Тебя сейчас изгонят, — я говорил серьезно, и выражение его лица говорило о том, что он это знает.
