дома. Привычно загнав байк в парковочные крепления, я спешился и с сомнением посмотрел на ставший неприлично пестрым байк. Он, конечно, не мог испытывать эмоций, но мне показалось, что моему пластиковому коню как-то неуютно.
Ладно, попробуем справиться своими силами. Не тащиться же на автомойку. Можно припахать мышоура, но совесть не позволяла. К тому же чародей я или погулять вышел?
Сплетя достаточно простой, но отнюдь не совершенный бытовой конструкт, я направил его на испачканный краской байк. Помогло лишь отчасти – разноцветная пыль осыпалась на тротуар, и это еще один повод для недовольства соседей. К сожалению, в стыках и щелях краска осталась, но мне сейчас лень этим заниматься, так что я перенаправил очистку на себя. Снова на тротуар посыпалась разноцветная пыль, и опять же результат был далеким от идеала. Я покосился на внимательно наблюдавшую за происходящим фею. Она посмотрела мне в глаза, задорно улыбнулась и чуть развела руки в стороны. Под едва слышимый перезвон вся краска с ее тела, волос и внезапно оказавшегося голубым сари взвилась в воздух и унеслась куда-то в небо. Не осталось не единой крупинки краски ни на фее, ни на дороге под ней.
– Ну да, конечно. Куда уж нам! – Быстро подавив в себе глупое недовольство, я открыл дверь и впустил фею в дом.
Вела она себя не то чтобы странно, но совсем не так, как в первое посещение моей берлоги. В гостиной нас ожидал в буквальном смысле этого слова подпрыгивающий от нетерпения Тик-так. Он явно соскучился по фее, и было видно, что та тоже к нему не утратила интерес, как это у нее бывает с другими разумными. Фа присела на корточки, погладила мышоура по голове и даже обняла. Бедолага на секунду замер, удивляясь такой перемене поведения феи, а затем, захлебываясь писком, начал рассказывать о чем-то своем, сокровенном.
Фея, которой обычно трудно было удержаться на одном месте, внимательно слушала и даже иногда кивала, поглаживая разошедшегося мышоура. Я немного посмотрел на эту картину, потом встряхнулся и, достав телефон, позвонил Иванычу. Времени на осмысление предстоящего разговора у меня было более чем достаточно.
– Говори быстро, – ответил на вызов инспектор, специально добавив в голос нотки раздражения. – У меня куча проблем, и очень надеюсь, ты принес мне в клюве хоть что-то полезное.
– Принес, – уверенно ответил я, игнорируя его издевку. Затем сжато пересказал произошедшее в Таборе и поделился своими выводами. – Ассистент Порыва Луи сказал, что обычно эльфы если и берут учеников, то только тех, кто поклялся им в верности. Это так? – на всякий случай уточнил я.
– Да, просто так ушастые никого не учат. Мне пришлось многим поступиться, чтобы договориться и с ректором, и с этим надменным скотом, которого ты называешь своим наставником.
– Если все так, – проигнорировав оскорбление своего учителя, продолжил я, – тогда почему на меня напали два чародея из банд, засевших в двух разных человейниках? При этом они явно обучались у одного и того же эльфа.
– Ты в этом уверен? – От волнения в голосе Секатора прорезалась квакающая вибрация.
Мелькнуло сомнение, но я тут же отогнал его прочь.
– Уверен. Плетение конструктов – это ведь тоже процесс творения. У каждого чародея есть свой почерк и едва уловимый стиль увязки рунных цепочек. Визуально это рассмотреть трудно, но остается какое-то послевкусие сенсорной оценки. К тому же исконная эльфийская магия – это совсем не то, что хуманская переделка, которой обучает тот же дон Пабло. Разницу я прочувствовал на своей шкуре. Бешеный чародей-чеченец мог быть случайностью, одаренным гением… Но второй такой же гений, причем работающий на другого босса аж из Табора – это уже ни фига не случайность. А если предположить, что их учил один и тот же эльф и он был либо тем ушастым, которого я угробил на арене, или же кем-то близким ему, то становится понятна звериная ненависть обоих хуманов.
– Последнее совсем уж притянуто за уши, – тут же отреагировал Иваныч, но явно чтобы хоть что-то возразить. С минуту в телефоне звучала лишь тишина. Похоже, гоблин опять впал в задумчивой ступор. Затем он оживился, но сомневаюсь, что пришел хоть к какому-то выводу. – Я тебя услышал. Передам информацию Симеону, пусть вносит новые расклады в расчеты. Где фея?
– Дома.
– Вот и сидите там, пока ситуация хоть как-то не прояснится. Сейчас ты важнее как защитник, чем как катализатор.
– Хорошо, – послушно согласился я, но услышан не был, потому что гоблин уже отключился.
Пожав плечами, я с чувством выполненного долга пошел кормить своих питомцев. Звучит довольно грубо, особенно в отношении вполне разумного мышоура и явно неглупой феи, но процесс от этого иначе не выглядел. Да и сам я из-за всех этих передряг сильно проголодался.
В этот раз решил порадовать мелкого, приготовив драники. Однажды, чисто со скуки, решил поэкспериментировать с этим блюдом. Получилось неплохо, и несмотря на то, что картофельные оладьи – еда, в общем-то, совсем не изысканная, Тик-так был в полном восторге. Подозреваю, что в основном из-за самого процесса, протекавшего весело и с элементами хулиганства. Фея тоже заинтересовалась, явно почувствовав радостное предвкушение мышоура. Насколько мне известно, пища феям нужна исключительно в плане познания мира. Они вполне могут обходиться и прямым поглощением Сырой силы.
Обед, как и ожидалось, прошел весело. Это позволило мне хоть немного расслабиться и отрешиться от давящих на мозг проблем. Затем я честно попытался заняться подготовкой к предстоящим лекциям, хотя и не был уверен, что они вообще состоятся. Теперь мне помешал двухсоставной хвостик – за мной увязалась Фа, а за ней Тик-так. Сразу вспомнились первые, довольно напряженные недели проживания феи в моем доме, когда она не давала побыть одному даже в сортире. Не самые приятные воспоминания. Но теперь все немножко по-другому. Фа уже не казалась такой непробиваемо назойливой. Она действительно взрослела. Ее любопытство уже не бесило, а просто не давало сконцентрироваться. Появилось желание сбежать куда-нибудь, но куда сбежишь из собственного дома? Тем более когда тебя попросили его не покидать.
Стоп! Если нельзя сбежать наружу, то, может, попробовать смыться в свой внутренний мир? Со все тем же хвостиком я перебрался в спальню, достал из шкафа коврик для медитации и уселся на него в позиции полулотоса. Фа отзеркалила мою позу, устроившись спиной к окну и лицом ко мне. Тик-так затих в углу комнаты. Надеюсь, они не рассчитывают на сказку или другое развлечение, а то будет им знатный облом.
Да уж, облом, а точнее, сюрприз ждал не
