лишь когда пересек внешнюю границу бывшей коммуны Лаконне, ускорился до предела – благо пересекающая зону отчуждения Черного города трасса вполне это позволяла. Путь к человейнику, который раньше имел название Махараджа, был запущен значительно больше, чем транспортная артерия, связывающая Серый город со Святогором. Впрочем, это мало кого беспокоило – в данный момент мой байк являлся единственным транспортным средством в поле зрения. Да и вообще, человейник, который сейчас все называют Табором, был не очень обычным мегазданием для сверхкомпактного проживания хуманов. Последние пять лет человейник не вырос ни на метр, а ведь все другие постоянно увеличивают этажность. Все дело в том, что в Таборе до сих пор куча свободного места, особенно на верхних элитных этажах. Когда-то это был один из самых первых человейников и самых населенных, а значит, экспортировал много Живой Силы и мог соперничать даже с Артуром.
Поначалу потенциальные маги из Индии и Юго-восточной Азии текли в Махараджу бурным потоком. Бедная королева мышоуров не справлялась с объемом работ не только по надстройке новых этажей, но и по уборке загаженного жилого пространства. Как и в других мегазданиях, в Махарадже изначально правили преступные авторитеты. При такой скученности о каких-либо законах, не подтвержденных жесткой силой, не может быть и речи. Но если в других человейниках уголовный элемент постепенно превращался в аналог администрации, пусть и не избираемой, то здесь все подгребли под себя возродившиеся из пепла древности тхаги. Индийские мафиози были абсолютно повернуты на служении богине смерти Кали и заражали фанатизмом всех вокруг.
Такая адская смесь рано или поздно просто должна была полыхнуть. Это и случилось пять лет назад. За четыре дня в Махарадже погибло более десяти тысяч человек. Еще больше разбежалось по другим человейникам и Серому городу, когда в разоренное мегаздание с мертвой королевой мышоуров вошли орки-штурмовики и отряды боссов из других человейников. В итоге Махараджа опустел более чем наполовину, получил новую королеву мышоуров и потерял старое имя. Через год свободное пространство начали обживать неформалы разного толка – от европейских кришнаитов до хиппи всех мастей, а также растаманов, уфологов и, конечно же, цыган. Вот эту супницу с человеческим винегретом и назвали Табором.
Размышляя о прошлом, я домчался до подножия мегаздания и без особых проблем въехал в основные ворота. Здесь тоже было пустовато – жители Табора не стремились покидать свое пусть и не очень уютное, зато веселое и свободное жилище. Тут даже вагоны ведущего в город монорельса ходили реже, чем в других человейниках. Зато сразу за входом чувствовалась бурная жизнь.
Местный Серпантин мало чем отличался от уже виденных мной в других мегазданиях, но при этом атмосфера здесь совершенно иная. И дело даже не в архитектуре с явными индийскими мотивами. На первый взгляд казалось, что мышоуры тут вообще обленились и совершенно не убирают подотчетную территорию, или же все дело в молодости королевы, наплодившей слишком мало работников. На самом деле ни то, ни другое. Популяция мышоуров в Таборе была одной из самых крупных. Просто местные жители понятия не имели, что такое урна и мусоропровод. Тот факт, что воздух внутри был пропитан запахами специй и благовоний с примесью гари, а не чем-то более мерзким, заставлял восхищаться трудолюбием и многотерпением мохнатых санитаров. Так что цепляющие взгляд кучки мишуры и другого мусора, неизбежно остававшиеся после ежедневных загульных карнавалов, казались совершенно незначительной деталью. Конечно, если привыкнуть к общей картине.
Внутри этого человейника, несмотря на стандартную основную планировку, я абсолютно не ориентировался, но все равно не стал беспокоить Бисквита, раз он у нас такой занятой. Зато есть повод потренироваться в спортивно-магической охоте на фей.
Снизив скорость до минимальной, я сконцентрировался и ощутил, что Фа находится где-то слева и сверху, но угол был острым, так что не очень высоко. Поэтому продолжил движение по Серпантину, пока не понял, что нахожусь на одном уровне с местоположением феи. Сделал несколько поворотов, продвигаясь по постепенно сужающимся тоннелям, и неожиданно уперся в самый настоящий палаточный городок-рынок там, где, по идее, должен быть широкий проезд.
Остановившись, я озадаченно посмотрел на филиал вселенского цыганского табора, не зная, что делать дальше. Проходы между палатками напрочь забиты галдящими и явно вздорными цыганами. Да, я знаю, что в Таборе ромов от силы процента два, но сейчас я всех местных именно так и воспринимал – ярко разодетые, шумные и агрессивно-веселые. Фа была уже близка, но как к ней добраться через этот галдящий цирк? Оставлять здесь байк я точно не буду.
Пока размышлял о том, что делать дальше, ко мне подбежали два чумазых пацана возрастом не больше десяти лет. Одеты в замызганные шорты и рваные алкоголички. Про́клятых детей я так близко еще не видел. Да и вообще пока не понял, как относиться к этому странному явлению. Когда обстоятельства загоняют людей в угол, они становятся пугающе изобретательными. Наверняка обоих пацанов ворожки прокляли еще в утробе матери, напрочь лишая каких-либо магических перспектив. Зато теперь их не заберут в Академию даже во внешнее кольцо, чтобы привить там чуждые ценности. Ну да, не научатся там воровать, обманывать и узнают, как пользоваться зубной щеткой. Это ж какая трагедия! Впрочем, как сказано в Писании – не суди, да не судим будешь. Решили их родители, что полный контроль над чадами важнее, чем обеспеченное будущее, пусть так и будет – сами рожали, сами выкармливали, так что имеют определенное право. А если учитывать то, что даже под полным присмотром опытных преподавателей Академии ребенок может превратиться в темного, то и вообще подобный подход уже не кажется таким уж эгоистичным и жестоким.
Я рассматривал детишек с научным интересом, а вот они пялились на меня с прагматическими целями. Третьего, зашедшего ко мне с тыла, пока подельники отвлекали меня, я сумел почувствовать, только когда он уже полез в карман моей куртки. Потуги этих горе-щипачей меня лишь рассмешили. Несложный телекинетический конструкт поднял в воздух завизжавшего пацаненка лет пяти и перенес его к остальным. Правда, опускать на пол я его не спешил.
Как оказалось, идея не очень удачная. Визжал он так, словно прямо здесь и сейчас происходит его разделка на органы. Пацан явно пытался привлечь общее внимание, и это у него получилось. Из палаточного городка словно поток грязевого селя начала вытекать изрядная толпа. Разразился такой гвалт, будто я забрел на гнездовье гагар.
В боевой разгрузке палочка крепилась под левой рукой, так что пришлось вытаскивать ее наружу вместо того, чтобы эффектно и
