– Нет, – растерянно отозвалась Майяри. После услышанного она больше склонялась к тому, что ошиблась. – Но неужели никак нельзя посмотреть его записи?
– Только если убедить хайнеса, что они нам действительно нужны, – ответил харен.
– Тогда нам нужно немедленно к нему!
– Нет, сегодня мы едем в гости.
– В гости? – Майяри растерянно моргнула.
Глава 37. Секрет музыкальной шкатулки
– К чему такая секретность? – очень тихо и совершенно серьёзно спросила Майяри, осматривая трёхэтажный особняк, скрытый за затейливой чугунной оградой и высокими разлапистыми елями.
– У нас вчера неприятность была, – ответил за Ранхаша Шидай, – когда мы эту игрушечку встречали. Нас чуть-чуть не подорвали.
Сердце Майяри сжалось, и она испуганно посмотрела на невозмутимого харена.
– Успели выпрыгнуть.
Девушка аж холодным потом покрылась, представив, что они могли не успеть.
– Не пугай её, – прохладно попросил Ранхаш отца. – Взрыв был несильный. Даже экипаж не развалился.
– Только днище слегка обуглилось. Всё же марать руки в крови отпрыска Вотого они опасаются.
– А артефакт? – нервно поинтересовалась Майяри.
Шидай возмущённо взглянул на неё.
– Ты за кого переживаешь? За него или за нас?
– И за него, и за вас, – с достоинством ответила девушка. – Если артефакт исчезнет или пострадает сильнее, чем уже пострадал, то одни боги знают, сколько мы с этим делом провозимся. А что это за женщина?
Девушка удивлённо посмотрела в окно экипажа на очень высокую, крепкого телосложения госпожу, встречающую их у ворот. Необычайно рослая, с мужеподобным лицом, ярко накрашенными губами и высоко забранными чёрными волосами, она была похожа на неуловимую ата-ран Эргейл – разбойницу гор, сказания о которой обожал Ёрдел. Прям как с картинки сошла. Только настоящая ата-ран носила чёрные штаны и куртку, а эта была в длинном закрытом платье, но, как и положено ата-ран, чёрном.
– А это, моя дорогая, домоправительница Особняка С Елями, достопочтенная госпожа Пандар, – господин Шидай улыбнулся. – Даже не спрашивай, где мы её нашли. Сами не знаем.
Приехавших господ домоправительница встретила совсем нелюбезно, Майяри бы даже сказала, что взгляд, которым их окинули, был пренебрежительным. Госпожа Пандар поднесла к губам трубку с очень длинным мундштуком и, выпустив дым, наконец изрекла приветствие:
– Совсем истощал мальчишка. Старый паршивец, ты за ним не следишь?
– Глаз моих на него не хватает, – весело ответил Шидай и покорно позволил себя не только обмять в могучих объятиях, но и страстно поцеловать в губы.
Брови Майяри от изумления на лоб полезли. Госпожа Пандар с чмоком оторвалась от лекаря – губы того выглядели так, словно он кого-то загрыз, – и женщина добродушно потрепала харена по голове. И тот невозмутимо это стерпел. И после этого невозможно синие, почти чёрные глаза домоправительницы уставились на Майяри. Та ощутила дрожь. Ещё никогда в жизни ей не доводилось видеть таких женщин! В росте и ширине плеч она ничуть не уступала господину Шидаю, а грудь выпирала вперёд бастионом и выглядела так же нерушимо, как горная гряда. Рядом с ней Майяри почувствовала себя заборной штакетиной.
– Вот это дохлость, – госпожа Пандар сокрушённо покачала головой и немного презрительно искривила губы. – И это в неё влюбился щенок? – она указала на Майяри трубкой, едва ли не вытряхивая пепел на её голову. – Сам тощ, как угорь, и такую же угрицу нашёл. Какие детки у вас народятся, чахлости?
Первое изумление прошло, и Майяри пришла в себя.
– Госпожа, прошу придержать язык, – холодновато попросила она. – Я не невеста господина Ранхаша, поэтому оставьте свои мечты при себе. Думаю, вы прекрасно знаете, зачем мы приехали, так что будьте добры не задерживать нас.
Домоправительница окинула её более заинтересованным взглядом, а вот господин Шидай и господин Ранхаш взглянули заинтригованно. Выступать против Пандар отваживались немногие. Та медленно обошла Майяри, уже куда тщательнее осматривая её, и даже хотела ткнуть в бок мундштуком, но тот неожиданно переломился. Майяри недовольно нахмурилась, и домоправительница почувствовала, как напряжённо зашевелился воздух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Норов крепче, чем тело, – одобрительно протянула женщина. – Ну ничего, подкуём.
И, наклонившись, крепко поцеловала Майяри в губы. Ту словно обухом по затылку огрели, и она едва устояла на ногах, благо харен поддержал.
– Госпожа, – предостерегающе произнёс мужчина, когда домоправительница потянулась к нему.
– Какой же ты неласковый мальчишка, – женщина махнула на него рукой и величественно зашагала к дому.
– Майяри, соберись с духом, – посмеиваясь, господин Шидай обтёр губы девушки своим платком. – Это приветственная традиция тех мест, откуда госпожа Пандар родом.
Кошмар какой! Майяри так и хотелось схватиться за сердце. Если целуя Род, она почти ничего не ощутила, то сейчас успела почувствовать десятки оттенков ужаса. В первое мгновение даже показалось, что её съедят.
– А подковывать меня зачем? – зашипела девушка. – Я что, лошадь? Или это ещё одна традиция?
– Она скорее всего имела ввиду «закалить». Южносалейский ей неродной, она сама с северо-востока. Да не пугайся, ты ей явно понравилась. Если познакомишься с ней ближе, то поймёшь, что у неё уйма достоинств. Например, в этот дом никогда не прилетит госпожа Менвиа, – глаза лекаря ностальгически затуманились. – Она была тут всего один раз и поклялась, что больше и тени её пера здесь не будет.
Что ж, это существенное достоинство. Но Майяри в чём-то немного понимала госпожу Менвиа.
Домоправительница провела их на задний двор к двери, ведущей в подвальные помещения, и ушла, громко сетуя на нелюбезных детёнышей.
– Был бы помоложе, женился бы, – Шидай с восхищением посмотрел ей вслед.
Ошеломительная женщина. Это Майяри признавала.
Они спустились вниз по крепкой деревянной лестнице, прошли через обитую железом дверь, спустились ещё ниже уже по каменным ступеням, и мужчины с некоторым усилием отворили тяжеленную железную дверь. Майяри запустила внутрь целое облако желтоватых светляков, и небольшое каменное помещение словно солнце осветило.
По центру стоял невысокий широкий стол, на котором лежал покорёженный артефакт – шар окружностью в полсажени. На двух столиках поменьше были разложены его части и вылетевшие драгоценные камни. Майяри ненадолго замерла на пороге, припоминая день, когда этот самый артефакт взорвался, и шагнула вперёд, решительно натягивая перчатки.
– Как-то он больно хорошо сохранился, – недовольно заметила девушка. – От взрывной волны трещины по целому дворцовому крылу пошли, а здесь даже корпус не разлетелся.
Шар шкатулки потемнел – въевшуюся сажу отмыть толком не смогли – и сильно вмялся с одной стороны. Наверное, когда упал. Почти все камни, кроме тех, что украшали нижнюю часть, отпали, ножки отломались, узоры на них оплавились. Но всё же игрушке полагалось разлететься на более мелкие части.
Майяри осторожно откинула верхнюю часть, соединённую с нижней петлями, и с удивлением взглянула на механизм.
– Как странно… – выдохнула она, приходя в ещё большее недоумение.
Если снаружи игрушка была покорёжена и хоть что-то напоминало о взрыве, то механизм внутри блестел и был совершенно не тронут.
– Артефактчики хайнеса тоже в недоумении, – Ранхаш подошёл чуть ближе. – Механизм очень тонкий. Это и шкатулка, показывающая иллюзорные изображения, что само по себе верх искусства, и сложно устроенный взрывной артефакт. До дня рождения его проверяли несколько раз, запускали, просматривали до самого конца, но он не взорвался. Непонятно, как он активируется, непонятно, почему сама шкатулка почти не повреждена взрывом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Зачем заботиться о сохранности взрывного артефакта? Это же такая… улика, – Майяри нахмурила лоб. – Господин Ранхаш, я думаю, это стоит посмотреть кому-то более опытному. Я… я даже представить не могу зачем.
