Один его конец был смятым и погнутым, другой – целым, круглым. Джульетта вернулась к двери, уже с инструментом. Она пропустила трубу сквозь колесо, оставив длинный конец, почти до самой стены. Обхватив трубу руками в перчатках, она приподнялась, а затем навалилась сверху, коснувшись шлемом двери. И стала ритмичными движениями давить на рычаг, помня, что заклинивший болт высвобождают резкие движения, а не равномерное усилие. Джульетта начала постепенно перемещаться к концу трубы, наблюдая, как та немного пружинит. Ее тревожило, что труба может сломаться раньше, чем уступит дверь.
Добравшись до конца трубы – то есть сделав рычаг максимально длинным, – она навалилась на нее всем весом и размеренно стала толкать вниз. Труба все-таки треснула, и Джульетта выругалась. В следующий момент раздался лязг, показавшийся громким даже в шлеме, и она рухнула на пол, больно ударившись локтем.
Труба была под ней, упиралась в ребра. Джульетта с трудом перевела дыхание. Пот капал на щиток шлема. Поднявшись, она увидела, что это не труба сломалась. Сперва Джульетта решила, что железяка выскользнула, но та по-прежнему торчала, пропущенная через большое колесо.
Не веря собственным глазам, Джульетта вытащила трубу с другой стороны. Потом ухватилась за поперечные рукоятки колеса, навалилась на них…
И колесо… провернулось.
37
Нам неприятностей не избежать,
И в жилах закипает кровь от зноя.
Уокер кое-как добрался до конца коридора. Теперь ему предстояло покинуть уютную тесноту и выйти в просторный вестибюль у входа в механический отдел. Уокер увидел, что в вестибюле полно молодых «теней». Они держались группами и перешептывались. Трое мальчиков играли возле стены в кости на читы. Уокер расслышал голоса, доносившиеся из столовой на другом конце вестибюля. Наставники отослали молодых учеников подальше, чтобы спокойно обсудить взрослые темы. Уокер набрал в грудь воздуха и торопливо двинулся через ненавистное открытое пространство, сосредоточиваясь на каждом шаге, через силу заставляя себя переставлять ноги. Каждый сантиметр пола ему приходилось завоевывать.
Наконец он достиг противоположной стены и с облегчением прижался к ее стальной облицовке. Мальчишки за спиной принялись смеяться, но от страха Уокеру было все равно. Скользя вдоль усеянной заклепками стали, он ухватился за край дверного проема, ведущего в столовую, и втянул себя внутрь. Старик испытал огромное облегчение. Хоть столовая и была в несколько раз больше его мастерской, ее все же плотно заполняла мебель, и здесь сидели знакомые люди. Прислонившись спиной к стене и упершись плечом в открытую створку двери, Уокер почти смог убедить себя, что помещение меньше, чем есть на самом деле. Затем он обессилено опустился на пол и перевел дух. Мужчины и женщины из механического спорили на повышенных тонах, возбужденно отстаивая свои мнения.
– Сейчас у нее уже в любом случае закончился воздух, – доказывал Рик.
– Ты этого не знаешь, – возразила Ширли. Женщина стояла на стуле, желая сравняться с остальными хотя бы ростом. Она обвела взглядом столовую. – Мы ведь не знаем, какие усовершенствования они сделали.
– Потому что нам про это не говорят!
– Возможно, снаружи стало лучше, – предположил кто-то.
После его слов наступила относительная тишина. Наверное, все ждали, не раздастся ли этот же голос вновь. Уокер присмотрелся к глазам тех людей, чьи лица были повернуты в его сторону. В них читалась смесь возбуждения и страха. Двойная очистка избавила от некоторых табу. Молодежь отослали подальше. Взрослые стали более дерзкими и не боялись высказывать запретные мысли.
– А что, если там действительно стало лучше? – спросил кто-то.
– Всего-то за две недели? Да говорю вам, парни, все дело в комбинезонах! Они научились их делать! – Нефтяник Марк обвел взглядом остальных. Глаза у него были злые. – Я в этом уверен. Они довели их до ума, и теперь у нас есть шанс!
– Шанс на что? – прорычал Нокс. Седеющий главный механик сидел за столом, ковыряя ложкой в тарелке с завтраком. – Шанс послать еще больше людей бродить по холмам, пока у них не закончится воздух? – Он покачал головой, облизал ложку и ткнул ею в спорщиков. – Нам не о том надо думать, – заявил он с набитым ртом, – а об этих позорных выборах, о крысозадом мэре и о том, что нас тут, внизу, держат за дураков и ни черта нам не говорят…
– Они не научились делать комбинезоны, – прошептал Уокер, все еще тяжело дыша после пережитого.
– Это мы поддерживаем здесь жизнь, – продолжил Нокс, вытирая бороду. – И что мы получаем? Сломанные пальцы и дерьмовую оплату. А они приходят, уводят наших людей и вышвыривают их наружу ради вида, на который нам плевать! – Он так шарахнул по столу кулачищем, что его тарелка подскочила.
Уокер кашлянул. Он так и сидел на полу, скорчившись и прислонившись к стене. Никто не заметил, как он вошел, никто не услышал его первых слов. Теперь, когда после речи Нокса все испуганно замолчали, он попытался снова.
– Они не научились делать комбинезоны, – повторил Уокер, на этот раз чуть громче.
Его заметила стоящая на стуле Ширли. Она изумленно открыла рот и указала на него пальцем. К Уокеру повернулись десятки голов.
На него уставились. Уокер все еще не до конца отдышался и выглядел, наверное, как умирающий. Молодая водопроводчица Кортни, которая всегда была добра к старику и часто заглядывала в его мастерскую, встала из-за стола и торопливо подошла к Уокеру. Она удивленно прошептала его имя, помогла ему встать, подвела к столу и усадила на свое место.
Нокс отодвинул тарелку и шлепнул ладонью по столу:
– Значит, люди теперь могут просто гулять по тому проклятому месту, так?
Уокер робко поднял взгляд и увидел, что начальник улыбается ему сквозь бороду. На него смотрели еще два-три десятка человек. Уокер слегка помахал им и уставился в столешницу. Его неожиданно окружило слишком много людей.
– Мы тебя разбудили своими воплями, старина? Или ты тоже настроился прогуляться по холмам?
Ширли вскочила со стула:
– Боже мой, извините. Я забыла принести ему завтрак.
Она убежала на кухню за едой, хотя Уокер и махнул ей, чтобы она не ходила. Он еще не проголодался.
– Дело не в этом… – Его голос дрогнул. Он попробовал снова. – Я пришел, потому что услышал… – прошептал он, – про Джулс. Что она ушла и скрылась из виду. – Он шевельнул рукой, изобразив над столом воображаемый холм. – Но там, в АйТи, ничему не научились. – Он встретился взглядом с Марком и постучал себя в грудь. – Это сделал я.
Шепоток в углу оборвался. Никто не пил сок, никто не шевелился. Всех поразило уже то, что Уокер вышел из своей
