- Так и сказала?
Я молча кивнула.
- А ведь в этом что-то есть, - задумчиво произнес он. - Из вас четверых ты больше всех на меня похожа. Мальчики – в Майру. А Лейла – она такая настоящая девочка. Вьет из меня веревки, ластиться, целует, обнимает. Как кошечка.
- А я? – спрашиваю совсем наивно, будто собираюсь соревноваться с подростком.
- А ты – язва. Но, Боже мой, как с тобой интересно, - уголки его губ дрожат. – В тебе мамина красота, бабушкин ум, мое упрямство и дедушкина стойкость. А от тещи тебе досталась мягкость. Ты взяла лучшее.
- Спасибо, папа, - часто-часто моргаю, потому что глаза застилают слезы. – Ты долго будешь в городе?
- Завтра утром возвращаюсь. А что?
- Жаль. Я завтра устраиваю небольшой праздничный ужин в честь открытия школы. Только для своих: девочки, Диана с Софьей и еще один важный для меня человек. Я бы хотела вас познакомить.
Папа склоняет голову набок и сканирует меня взглядом.
- Хммм, значит, врач? - звучит с подколом
- Хммм, значит, секретарша? - зеркалю его интонацию.
- Дочь, давай не будем. Майре сейчас нелегко.
- А что так? Денег мало даешь?
- У нее нашли образование в мозгу. Сейчас обследование проходит. И я за нее волнуюсь, - сдавленно объясняет он.
- Извини, - только и могу выдавить я. Жаль ли мне вторую жену своего отца? Да. Потому что я помню, как моей маме пришлось проходить через подобное. – Передай ей привет и здоровья.
***
Званный ужин я решила устроить, чтобы познакомить дочерей с Арсеном. Открытие школы – это просто предлог. Девчонок позвала, чтобы разрядить обстановку, ведь в их обществе Лауре и Анель будет полегче. Если старшая приняла перемены спокойно, то младшенькая недавно спросила меня, почему я не могу простить папу, ведь он раскаялся. Пришлось серьезно с ней поговорить и объяснить, что любовь у мамы с папой давно прошла, и теперь мы пошли по разным дорогам. Но самое главное – я сказала, что измена – это предательство любви, доверия и уважения. Каждая женщина решает для себя сама – простить и оставить все, как есть, как сделала моя мама. Или же не бояться противостоять. Моя ранимая девочка сразу же расплакалась и сказала, что надеялась, что мы с Рустамом все-таки помиримся и снова заживем вместе.
- Мам, смотри не спали квартиру, у тебя там духовка надрывается, -Анель заглядывает в ванну, где я навожу марафет перед появлением гостей.
- Да-да, иду. У меня там курочка с картошкой.
- Я таймер выключила если что, - хмыкает она.
Анель идет в свою комнату, а я бегу на кухню, надеваю рукавички и вытаскиваю прямоугольную стеклянную форму. Так, курица готова, салаты нарезала, баурсаки пожарила. Я, к своему стыду, не супер повар, но вроде никто пока не умер от отравления. Через полчаса подъели мои девочки, и как всегда не с пустыми руками.
- Почему меня опять никто не встречает? - сурово выкрикнула она, чтобы мои дети, наконец, отложили свои телефоны и побежали здороваться. – Так, тетя Соня пришла, молочка принесла.
- «Буратино»? Теть Сонь, ты серьезно? – фыркнула Лаура, заглядывая в пакет. Она его не очень любит в отличие от меня.
- Посмотри, как нос воротит. Ничего вы не понимаете, это вкус детства! Анелька, давай у тети Дианы пакеты забери, - командует Соня и указывает на Диану, руки которой заняты белыми пузатыми пакетами.
- Диана, ты опять что-то приготовила? Я же говорила, не надо. Я сама.
- Ну прости, я не удержалась, - смущенно извинилась Ди. – Я испекла «Наполеон». Девочки же любят.
- Мааа, вот видишь, тетя Диана печет! – язвит моя старшенькая.
- Анелька, можешь записаться к ней на курсы и тоже начать, - заступается за меня Софья. – Твоя мать хоть что-то готовит. А у меня в холодильнике мышь повесилась, все никак с петли не сниму.
- Фуууу, - девочки состроили рожицы.
Не успеваю ничего ответить, потому что в домофон звонят. Мы все замираем, понимая, кто это. Я снимаю трубку и слышу на другом конце провода голос Арсена. Наверное, я скоро привыкну к нему, а пока он вновь вызывает во мне трепет и нежность.
- Так, Соня – шутить можно, но осторожно, - даю я последние ЦУ.
- А что сразу Соня? – возмущается подруга.
- Потому что тебя потом все боятся.
- Ааа, ну да. Ладно, я постараюсь не сильно его кошмарить, - кивает она и мои дочери прыскают в ладошки.
- Девочки, пожалуйста, - журю их, но сама до чертиков боюсь этой первой встречи.
Арсен звонит в дверь, а я делаю глубокий вздох и открываю его. За большим букетом его сначала не видно, но потом он его опускает, и мы встречаемся взглядами. До чего же он хорош!
- Привет! – улыбается и протягивает цветы.
- Привет! – принимаю их и прижимаю к груди. – Проходи.
- Давай, поставлю их в воду, - шепчет Диана, которая неожиданно оказалась рядом. – А ты пока отомри.
Ее слова действуют на меня как заклинание, и я тут же прихожу в себя. Каюсь, засмотрелась и замечталась.
- Арсен, знакомься, - мы с доктором проходим в гостиную, - Диану и Соню ты уже знаешь. Вы в больнице виделись.
- Здрасьте, - машет ладошкой Софья.
- Приятно снова познакомиться, - добавляет Диана. – В более неформальной обстановке.
- А это, - указываю на дочерей, которые стоят спиной к стульям, положив руки на их спинки. У них одинаковые позы, и я чувствую, что девочки напряжены. – Анель и Лаура. Мои дочки.
- Здравствуйте, девочки, - кивает Арсен и расплывается в улыбке. – Очень на тебя похожи.
- Правда? – переспросила я.
- Да. Очень.
- А я вас знаю, - вдруг говорит Анель. – Я помню, что вы выходили вместе с хирургом, который оперировал папу.
Немая сцена. Мы с подружками переглядываемся и через пару секунд возвращаемся к Анель, которая ждет ответа.
- Да, это был кардиохирург. Он делал операцию на сердце. Я контролировал все остальное, - спокойно объяснил он, и Анель тут же оживилась и убрала руки со спинки.
- А какой вы врач? – продолжала она допрос.
- Хирург общего профиля. Заведую отделением экстренной хирургии.
- Круто.
- А это вы маму спасли? – тоненький голосок Лауры выдает ее внезапную заинтересованность гостем.
- Я оперировал с командой, - Арсен немного смущается.
-А долго учатся на хирурга? – спросила Анель, чем очень меня удивила.
- Сейчас уже шесть лет. Ты хочешь поступать в мед?
- Не знаю, - пожала плечами старшенькая. – Просто врач так интересно рассказывал про операцию. Вообще я хотела пойти на финансиста, но спасать людей - это же клево.
- Да, - кивнул и улыбнулся Арсен, - это здорово.
- А давайте уже садится за стол, - Софья хлопнула в ладоши, так что рядом стоящая Диана подпрыгнула от неожиданности.
Удивительно, но уже через полчаса я больше не чувствовала напряжения. Дочери хорошо общались с Арсеном, особенно Анель. Она забросала его вопросами об учебе в медицинском университете и работе хирурга, а я ведь даже не знала, что история с отцом произвела на нее такое сильное впечатление. Если она все-таки станет врачом, я буду очень счастлива за нее. И, конечно, буду гордиться. Лаура была менее разговорчива, но я не ощущала негатива с ее стороны. А когда мы ели Дианин «Наполеон», она неожиданно спросила:
- Скажите, а мама рассказывала, что во время операции она видела себя со стороны. Так правда бывает?
- Некоторые пациенты рассказывали, что видели себя на операционном столе. Сам я на их месте не был, но рассказам верю. Дело в том, что у мамы тогда понизилось давление, и произошла гипоксия, то есть недостаточное поступление кислорода. В таких случаях операция останавливается, и анестезиолог стабилизирует пациента.
- А вам не было страшно? - взволнованно задала вопрос Лаура.
- Это штатная ситуация. В операционной нет место страху.
Заметила, как переглянулись Диана с Софьей, а последняя даже усмехнулась.
- Круууто, - протянула Анель.
- Это еще что, крошка, - вклинилась в диалог Соня. – Арсен Ильясович во время январских событий почти неделю жил в больнице и оперировал пострадавших.
