Визит моих гостей затянулся до неприличия, но я не была против – лишняя информация никогда лишней не бывает. Поэтому я была отнюдь не в претензии, ведь мне удалось узнать, что сейчас у наших школяров весенние каникулы, а преподаю я историю и географию. Но мне не стоит беспокоиться по поводу моего выхода на работу, поскольку я могу «болеть хоть до посинения», по уверению Людмилы Антоновны. Пожалуй, на одной только болезни я далеко не уеду, и стоит придумать нечто более кардинальное, поскольку из современной истории я помнила только то, что славский царь Фёдор женат на дочери конунга воерингов. Ну или что лучшие виноградники на юге Лютеции. Во время прощания у дверей Мишаня решился на то, чтобы поцеловать меня в щёку, только и это ему не удалось – он споткнулся и едва не упал, запутавшись в собственных ногах.
Любопытно, не правда ли? Экий он неловкий. Я выпустила волка на прогулку и вернулась на кухню. Которая уже сияла чистотой. Остатки нашего пиршества были уже убраны, тихо шумела посудомойка и робот - пылесос. О существовании и назначении этих приборов мне поведал сам Донатий не далее, чем сегодня утром… а где же он сам? Тихий скрежет подсказал мне, что стоит посмотреть в духовом шкафу. Интуиция меня не обманула – именно там находился уже обжившийся Донатий. В данный момент он судорожно чистил мою сковороду.
- Ты знаешь, Донатий, с одним из моих гостей весь вечер происходили некие странности… - с улыбкой сообщила я домовому.
- А вот потому, что нечего тут ходить и глазёнки свои на тебя вылуплять! Оба два! – взъярился Донатий - Ишь ты… налетели… спасатели, тоже мне! От чего спасать-то тебя надобно – не спросимши. Всё у тебя отлично, покудова у тебя такой оберег в доме имеется… а Сонька – дура-баба, решила, что ты тута вся исстрадалася по своему ненаглядному… тьфу на вас!
Я смотрела, как нечистик, сидя в духовом шкафу, трёт изо всех сил бедную сковороду, и осторожно спросила:
- Насколько я припоминаю, то ты говорил мне, что в этой квартире есть такое чудо техники, как посудомоечная машина. Зачем же ты сам моешь эту сковороду?
Он поднял на меня огромные, словно плошки, глаза, и также сварливо ответил, что он это делает не от великой любви к чистоте, а просто, чтобы немного успокоиться. Бедный домовой… и так жизнь его весьма нелегка, а тут я ещё своих проблем добавляю…
- Ты уж извини меня, Донатий! Вечно я везде, как неродная… кто знает, почему я попала в этот мир? Может быть, меня старый не считал своей? Я не знаю… даже госпожа Шнайдер частенько говорила, что я не от мира сего! И как вернуться домой, я не знаю тоже. Бабуля сюда не рвалась, как я понимаю, хоть у неё тут и родители, и сестра, и даже жених имелись… А я… я ни там и не тут. А что, если я просто нигде не пригодилась? Ведь меня абсолютно не тянет на геройство – я грустно усмехнулась – бабка моя поместье с колен поднимала, потом бизнесом занималась, да чего там говорить, если бы не она, многое бы было у нас по-другому. А я - меня не тянет геройствовать, да и не умею я ничего! Разве что играю на клавикордах, да умею управлять обслугой. Не велика заслуга.
Ты знаешь, бабуля всегда оценивает себя и других людей по каким-то своим критериям. Да и мои родители тоже, если честно… папа мне всегда говорит, что самое главное, чему он научился в нашей семье – это счастье быть нужным и… просто счастливым… господин губернатор говорил моему отцу, что, если бы он захотел, то был бы на его месте – наша семья одни из самых крупных землевладельцев в провинции, да и капитал у нас весьма изряден, но родители только лишь смеялись.
Дай мне все деньги мира, стану ли я счастливей? Все покорив Олимпы, все отомстив обиды, стану ли я счастливей? - пробурчала я строчку - Ты знаешь, у меня даже друзей было не очень много, поскольку я всегда боялась, что дети будут со мной общаться по просьбе своих родителей…
Я высказала то, что так сильно беспокоило меня с того самого момента, как ко мне пришло осознание того места, где я очутилась.
- А что такое уже отлетает от этой сковороды? – шумно высморкалась я и неловко сменила тему разговора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Это было тефлоновое покрытие – нехотя буркнул домовой.
Глава 4
Глава 4
Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую!
Группа «Фристайл»
Следующее утро встретило меня ароматом свежеприготовленного завтрака. Когда я выпала из спальни, то Жемчуг уже давно был сыт, и теперь с чувством выполненного долга вольготно расположился в «холле» моей квартиры. То есть не совсем так – он занимал там всё свободное пространство, и я запнулась об него при выходе из комнаты. Волк лениво повилял хвостом, мол, будь аккуратней, так и ногу зашибить не долго. В очередной раз поразившись небольшим размерам своего жилища, медленно побрела на запах вкусностей.
- И откуда у нас такое пиршество? – я открыла коробку с надписью «Пепперони» и тут же откусила впечатляющий кусок, после чего запила горячим и крепким взваром, который Донатий важно называл «Эспрессо»
- Ой, беда! Ну всему тебя учить нужно – Донатий потряс возле моего лица телефоном и гордо оповестил, что он является счастливым обладателем чрезвычайно полезных навыков.
А именно – навыков пользования Интернетом. И даже обещал, коли будет у него подходящее настроение, даже обучить меня этому владению. Я усиленно закивала головой, поскольку и дальше хотела вкушать этот нектар и амброзию. Сегодняшний завтрак показался мне даже более вкусным, чем вчерашние суши.
- Это да! Это мы могём! У деда Юрася я был единственный, хто технику освоил, да интернет, опять же. Первым помощником был. Уж он, поди, от сердца отрывал, когда меня тебе отдавал. Ну я-то ведь мало того, что покладистый и тихий до жути, я ж ишшо к тому же знаюшший до трасти! Как тебе, так самое оно! Недаром Донатом кличут.
- Вот как? Я думала, что с этим именем ты родился… - оторопела я, да так, что не выронила из рук последний дико вкусный кусок того, что носило такое странное название – пепперони.
- От село! – домовой всплеснул руками – «донат» - значит «подарок». Ну, каков я? – он горделиво выставил вперёд аккуратно расчёсанную бороду – чистая правда, как она есть.
А при рождении мамка дала мне имя Апраксий. Ни себе, ни людям! По молодости шибко рефлексировал за такое имечко, куды без этого, а сейчас и отвык совсем. Так что нынче по ентой паспорте меня нихто и не кличет – Донатий я и всё тут.
Я только подивилась на богатство души моего домового, в очередной раз отпустила Жемчуга на вольный выпас, да и сама решила прогуляться по улице, больно уж мне любопытственно было внешнее устройство этого мира. Для прогулки я тепло оделась – надела на себя тёплые сапожки на высоком каблуке, натянула столь полюбившийся мне розовый костюм «Пума» и коротенькую шубку из славского меха. Шубу я нашла в самом глубине шкафа, и теперь радовалась находке, как ребёнок. Судя по всему, бабуля не часто её носила, а вот мне она понравилась до жути. Я улыбалась, глядя на себя в большое зеркало в прихожей.
Туда же вышел и Донатий, для того, чтобы меня проводить и сказать последние напутственные слова перед моей опасной авантюрой.
- Ну как я тебе? Здорово выгляжу, правда? – я сияла начищенным медяком и поворачивалась к нему и так, и эдак.
Розовые бархатные штанишки от костюмчика весело топорщились над изящными лаковыми ботиночками, песцовая шуба добавляла мне некую утончённость, а образ заканчивала маленькая ярко-оранжевая вязаная шапочка, до ужаса напоминающая мочевой пузырь и ночной колпак одновременно. В руке у меня была вместительная холщовая сумка. Я никогда ещё не выходила в свет в новом мире и поэтому очень нервничала, и хотела выглядеть как можно лучше.
Домовой прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, затем подошёл ко мне, и тонко намекнул, что я немного ошиблась с выбором одежды:
