Однако Учитель молчал. Савелий опустил глаза и посмотрел на грудь: может быть, обратиться за помощью к Космосу? Нет. Он не имеет права тратить космическую энергию, которая может понадобиться, когда нужно будет спасти жизнь близкого человека. Сейчас, когда он услышал голос Воронова, он не ощутил, что ему в самое ближайшее время угрожает смерть. Опасность - да. Прийти к нему на помощь - да!
"Ты уверен, Савелий, что не опоздаешь? - мысленно спросил он себя и ответил: - Уверен! В таком случае нужно дождаться выводов специалистов, а потом - звонка брата, и только потом принимать окончательное решение".
XIV
Код из прошлого
Получение визы в американском посольстве заняло немногим более сорока минут, и Савелий, забрав свой паспорт, решил не откладывать в долгий ящик приобретение билета. К счастью, билет на самолет Аэрофлота, вылетающий на следующий день, нашелся. К счастью, потому, что Савелий считал Аэрофлот более надежной фирмой, чем все остальные, во-первых, и более дешевой, во-вторых.
Чтобы не отвлекаться перед вылетом, а может быть, наоборот, для того чтобы отвлечь себя от постоянных мыслей о Воронове, Савелий принялся медленно и очень тщательно укладывать вещи, которые ему понадобятся в Америке, и подарки, купленные еще в день своего похищения.
Отправляясь в какой-нибудь вояж, Савелий всегда старался взять с собой вещей ровно столько, чтобы они поместились в один чемодан, чтобы одна рука обязательно была незанята. Эта привычка выработалась у него еще с Афганистана: одна рука должна быть свободной для защиты или нападения. На этот раз он боялся, что придется брать с собой и спортивную сумку, однако все обошлось. Даже осталось еще место для мелочей.
Хлопоты, связанные с отъездом, закончились к шестнадцати часам, а звонка от Богомолова все не было. Не успел он подумать об этом, как телефон ожил. Проверив, на месте ли "пуговичка", Савелий поднял трубку:
- Да, слушаю!
- Заждался? - Голос Богомолова был несколько взволнованным.
- Не то слово! Какие результаты? Неутешительные?
- Я бы сказал несколько иначе: настораживающие...
- Константин Иванович, можно опустить подготовительную фазу? - нетерпеливо попросил Савелий.
- Опущу мелкие, не столь важные подробности и термины. Озвучу главную мысль, прозвучавшую у нескольких, работавших независимо друг от друга, специалистов.
- Вы что, испытываете меня на прочность?
- Ладно, не сердись. Слушай лучше. Почти все из них сошлись на том, что наш Воронов подвергся какому-то психосоматическому воздействию. Отсюда и неадекватность поведения в отношении близких ему людей.
- Это точно или высказано лишь как предположение?
- Стопроцентного вывода никто из них не дал, но меня настораживает, что каждый из них, исследовавший запись и письмо, независимо друг от друга, пришли к одному и тому же выводу, хотя и с оговоркой, что это не аксиома.
- А что вы думаете по этому поводу?
- Я? Мне труднее сделать правильный вывод: во-первых, я не специалист, во-вторых, ты знаешь о жизни Воронова гораздо больше меня! Вот и выходит, что только ты, услышав разные точки зрения, можешь найти наиболее точный ответ.
- Хорошо вы сказали: разные точки зрения! - напомнил Савелий. - Пока я услышал лишь одну.
- Были и другие, но настолько неправдоподобные, что не стоит даже голову тебе морочить. Правда, одна меня задела всерьез.
- Какая?
- Понимаешь, Савушка, если бы речь шла о каком-нибудь важном политическом или государственном деятеле или о денежном мешке, то я бы с нее и начал. Но речь идет об обыкновенном майоре ФСБ.
- И все-таки?
- Тебе, конечно же, известны разработки спецслужб разных стран, связанные с кодированием человека?
- Об этом особенно много писалось, когда почти подряд покончили с собой несколько высокопоставленных чиновников КПСС после путча 1991 года. Честно говоря, я не очень в это верю. Мне кажется, что такое кодирование может быть успешным только в отношении слабых людей, слабых не физически, а слабых духом! Надеюсь, вы не считаете таким Андрея?
- Не считаю, но я на твоем месте не был бы столь категоричен. Помнится, ты сам как-то убеждал меня, что человек пока использует только три-четыре процента возможностей своего мозга...
- Могу и сейчас подтвердить это.
- А ты возьми и представь себе, что кто-то сумел найти способ воздействия именно на те самые проценты мозга, что не используются человеком! Вообрази, что может натворить такой человек?
- Честно говоря, даже думать об этом не хочется!
- Хочется не хочется, а приспичит - придется подумать. Во всяком случае, я бы на твоем месте, встретившись с Вороновым, был бы крайне осторожен: неизвестно, насколько сильно воздействовали на его тело и мозг.
- Вы хотите сказать, что я должен опасаться предательства своего брата? Того брата, который не раз рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня?
- Мне кажется, Савелий, ты чего-то недопонимаешь, - заметил Богомолов. Опасаться ты должен не предательства близкого человека, опасаться ты должен того, кто будет скрываться под личиной твоего брата!
- Господи, неужели такое возможно?! - с болью воскликнул Савелий.
- Может быть, и нет, но к этому нужно быть готовым! - уверенно сказал генерал.
- Вы сообщили Лане, что Андрей исчез? - спросил Савелий.
- Нет, не смог. Я сказал ей, что Андрей выполняет спецзадание.
- И правильно сделали. Узнай Лана об исчезновении Андрюши, неизвестно, как бы она поступила, а ей нужно о ребенке заботиться.
- Может, тебе навестить ее перед отлетом в Америку?
- Я собираюсь это сделать прямо сейчас, после нашего разговора.
- Узнай, может, помощь какая нужна?
- Хорошо. Интересно, что завтра скажет Воронов? Назовет место встречи или...
- Какая разница? Как только ты ступишь на американскую землю, тебя сразу начнут подстерегать опасности: не забывай, что на тебя охотится Тайный Орден! Честно признаться, я очень сильно переживаю за тебя. Может быть, стоит кому-то тебя подстраховать? - ненавязчиво предложил Богомолов.
- Нет, Константин Иванович, это мой брат, и он обратился за помощью ко мне. А значит, это моя битва! - категорически возразил Савелий.
- Ну, что ж, тебе виднее, - неохотно согласился генерал, - я скажу своим, чтобы они на всякий случай проследили завтрашний звонок.
- Хорошо. До завтра.
- До завтра, Савушка.
Информация Богомолова о психосоматическом воздействии на человека глубоко запала в душу Савелия, и он думал об этом все время по дороге к дому Воронова. Дверь открыла Лана:
- Саву... - но тут же, увидев его настороженный взгляд, поправилась: Сереженька, что же ты не предупредил о своем приезде?
- Не успел, - улыбнулся Савелий.
- Проходи, дорогой. - Она закрыла дверь и повернулась к нему: - Давай хоть обнимемся! - сказала Лана и сама, заметив его нерешительность, обняла его и трижды, по-русски, чмокнула в щеки. - Чай, кофе? Может быть, ты голоден?
- Нет-нет, я не голоден, - запротестовал Савелий, - а вот чайку с твоим печеньем, если оно есть, я бы с огромным удовольствием выпил.
- Господи, да сколько угодно! - обрадовалась она. - Только что напекла!
- То-то меня словно в бок что толкнуло, - улыбнулся Савелий.
- Это не в бок тебя толкнуло, а твой нос аромат учуял, - смущенно поправила его Лана.
- И то правда. Еще подходя к дому чувствовал - пахнет печеньем, и даже слюни потекли.
- Ты уж придумаешь... Давай, рассказывай.
- О чем?
- Где пропадал? Чем занимался?
- Отдыхал, Ланочка, отдыхал, - слукавил он, не желая нагружать ее проблемами, тем более уже минувшими.
- Отдыхал? И где же?
- У друзей, под Омском.
- Ничего себе, куда занесло! - Лана подозрительно уставилась на него.
- А где же мой тезка? Мой любимый племянник? - быстро перевел разговор Савелий.
- На днях уехал с детским садиком на дачу.
- Далеко?
- Под Солнечногорск!
- Не так уж и далеко... Это на Истринском водохранилище?
- Ну... Так вроде бы и недалеко, но поезди два-три раза в неделю, замучаешься!
- А зачем так часто?
- Так скучаю очень!
- Тогда что жалуешься?
- Я не жалуюсь, а так, по-бабьи скулю. Господи, как же я давно тебя не видела! Слушай, у тебя все нормально?
- А почему должно быть что-то ненормально?
- Да глаза твои какие-то беспокойные.
- Тебе показалось, - сказал Савелий и подумал, что с близкими людьми нужно повнимательнее контролировать свои эмоции: вмиг почувствуют.
- Знаешь, милый, не финти. Не хочешь рассказывать, так и скажи!
- Ладно, признаюсь: все равно узнала бы при прощании, - нашелся он, завтра я уезжаю.
- Далеко?
- В Нью-Йорк.
- К Розочке?
- К ней.
- Надолго?
- Как получится.
- Все вы меня бросаете: сначала Андрюшка внезапно исчез, теперь ты. - У нее вдруг появилась слеза.
- Как это - исчез? Он же на задании.
- Ты-то хоть мне лапшу не вешай: достаточно и Богомолова.
- О чем ты, Лана?
