У выдающегося ученого или деятеля искусства творчество всегда остается ведущей сферой деятельности. Поэтому мотивация к творчеству, к профессиональной деятельности никогда не вытесняется мотивами, связанными с семейным положением и другими, второстепенными для ученого общественными ролями. «Эти люди (гении), вероятно, обладают более сильными импульсами и большей способностью направлять свою энергию в нужном направлении, и поэтому они сохраняют производительность даже в старческом возрасте, несмотря на ослабление интеллекта», – писал Дж. Гилберт, известный специалист по возрастной психологии (1935).
Мотивация становится не только фактором творческой деятельности, она сама перестраивается в ходе труда, в зависимости от его характера. Поэтому мотивационный «застой», редукция мотивов к творчеству существует у лиц, жизнь которых насыщена напряженным творческим трудом. Мотивационная структура творческой личности, очевидно, стабилизируется в юности и в ранней взрослости, становясь во второй половине жизни толерантной к старению.
Представление об ученом как о человеке, мышление которого ограничено узкопрофессиональной сферой, а все выходящее за ее границы представляется ему чем-то вроде балласта для мозга, совершенно не соответствует действительности. Одна из наиболее ярких особенностей творческого человека – ученого или художника – это многосторонность интересов и многоплановость деятельности. Эйнштейн увлекался литературой и играл на скрипке, Винер писал романы, Делакруа занимался математикой, Б. Шоу – бактериологией. Разнообразие интересов и разносторонность деятельности характеризовали Галилея, Д'Аламбера, Декарта, Лейбница, Вуда и многих других выдающихся ученых. В то же время многие деятели искусства – Леонардо да Винчи, Гёте – имели крупные научные заслуги. Базальным механизмом открытия или изобретения английский ученый А. Кестлер считает принцип бисоциации, т. е. установление новой связи между элементами двух систем, считавшихся прежде гетерономными. По его мнению, интеллектуальная зрелость является необходимой предпосылкой для разрушения старого стереотипа и синтеза новой идеи, основанной на сочетании двух систем. ‹…›
Неоднократно высказывавшаяся мысль о том, что интеллектуальное и творческое старение – результат биологического старения, одряхления и физического истощения организма, также не подтверждается биографиями великих людей. Изучение их скорее наводит на мысль о не столь жесткой зависимости старения высших психологических функций от старческих изменений патологического характера. Например, Резерфорд, Россини, Фальконе отличались хорошим физическим здоровьем в поздний период своей жизни, но, вместе с тем, творческая продуктивность у них в этот период была низка. И напротив, физически больные Барток, Вагнер, Дарвин, Ренуар, Фарадей, Эль Греко сделали значительные вклады в мировую культуру в позднем возрасте. Эйнштейн страдал атеросклерозом, однако это заболевание не повлияло на эффективность его работы.
Среди великих людей мы не смогли найти ни одного примера, подтверждающего положение об обусловленности спада психики инволюцией органических функций, за исключением случаев крайне тяжелой патологии (Я. Больяй, Н. Ленау, Р.Шуман, П. делла Франческа).
Большая творческая продуктивность в позднем возрасте у наиболее выдающихся деятелей науки и искусства свидетельствует о высокой сохранности структуры интеллекта и личности в позднем возрасте. Такого рода старение Б. Г. Ананьев относил к дивергентному типу. Дивергентный тип развития в поздних фазах онтогенеза он объяснял тем, что большие полушария головного мозга в итоге высокого развития функциональных систем не только оперируют колоссальными массами информации, но и участвуют в производстве энергии, необходимой для аналитико-синтетической работы. Механизмом этого явления может быть также особая наследственная конституция, обеспечивающая высокую резистентность к старению нервной системы у высокоталантливых лиц, особенности окружающей среды и форм деятельности. В то же время сохранение на высоком уровне творческой активности может служить фактором, препятствующим преждевременному старению.
Из вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
– Чем выше уровень творческой активности личности, тем в меньшей степени ее самореализация связана с фактором возраста.
– Творческая самореализация зависит от мотивационной сферы личности, от того, в какой мере ее направленность на творчество является доминирующей в структуре мотивов.
– Самореализация творческой личности тесно связана с определенным комплексом свойств (самостоятельность, критичность и др.), которые стимулируют творческий процесс. К их числу относится такое важное свойство, как полифункциональность и динамичность переключения с одной области деятельности на другую.
Самоактуализация и самотрансценденция личности[58]. А. А. Реан
Потребность в саморазвитии есть основополагающее свойство зрелой личности. Идея саморазвития и самореализации является центральной или, по крайней мере, чрезвычайно значимой для многих современных концепций о человеке. Например, она занимает ведущее место в гуманистической психологии, которая считается одним из наиболее мощных и интенсивно развивающихся направлений современной психологической науки и практики. Центральное место идее «самости» (самореализации, саморазвитию, самосовершенствованию) принадлежит и в акмеологии.
Стремление к саморазвитию не есть idee fixe о достижении абсолютного идеала. Идеальным быть трудно, да и вряд ли нужно. На уровне обыденного сознания можно согласиться с мыслью, что, пожалуй, труднее только жить с идеальным человеком. Но постоянное стремление к саморазвитию – это нечто иное.
Актуальная потребность в саморазвитии, стремление к самосовершенствованию и самореализации представляют огромную ценность сами по себе. Они являются показателем личностной зрелости и одновременно условием ее достижения. Кроме всего прочего, саморазвитие есть источник долголетия человека. При этом речь идет об активном долголетии, и не только физическом, но и социальном, личностном. Постоянное стремление к саморазвитию не только приносит и закрепляет успех на профессиональном поприще, но и способствует профессиональному долголетию, что неоднократно подтверждалось экспериментальными данными.
Идея саморазвития и самоактуализации, взятая «в чистом виде», вне связи с феноменом самотрансценденции, является недостаточной для построения психологии личностной зрелости. Для этого необходимо представление о самоактуализации и самотрансценденции как о едином процессе, основанном на эффекте дополнительности – так называемой «суперпозиции».
Феномен самотрансценденции человеческого существования занимает важное место как в гуманистической психологии, так и в экзистенциально-гуманистической философии. При этом самотрансценденцию связывают с выходом человека за пределы своего «Я», с его преимущественной ориентацией на окружающих, на свою социальную деятельность, иными словами, на все, что так или иначе нельзя отождествить с ним самим.
Существует мнение, что в гуманистической психологии, с ее доминирующей направленностью на раскрытие потенциала человека, на достижение самоидентичности и самопринятия, потенциально заложен риск эгоцентризма. При этом идея самотрансценденции как бы забывается. Впрочем, у разных представителей гуманистической психологии она занимает далеко не одинаковое место. Например, у К. Роджерса ей не отводится столь значимая роль, как, скажем, у В. Франкла или А. Маслоу. Пожалуй, первым из крупных представителей гуманистической психологии, обратившим внимание на опасность игнорирования самотрансценденции, был В. Франкл. Именно эту диспропорцию в соотношении идей самоактуализации и самотрансценденции он имел в виду, когда задавался вопросом, «насколько гуманистична гуманистическая психология» (В. Франкл).
Самотрансценденция означает, что человек в первую очередь вступает в некое отношение с внеположной реальностью. В более категоричной форме эта мысль сформулирована в утверждении: «Быть человеком – значит быть направленным не на себя, а на что-то иное» (В. Франкл). Так или иначе, но категоричное противопоставление самотрансценденции и самоактуализации как двух альтернатив, по-нашему мнению, нецелесообразно. Сила гуманистического подхода и перспективы его развития состоят в органичном соединении этих начал. К сожалению, данной проблеме уделяется пока недостаточно внимания даже в самой гуманистической психологии, несмотря на то что ее важность осознается учеными уже давно. Отмечается, что самоактуализации способствует работа (A. Maslow); в служении делу или в любви к другому человек осуществляет себя (В. Франкл); утверждение собственной жизни, счастья, свободы человека коренится в его способности любить, причем любовь неделима между «объектами» и собственным «Я» (Э. Фромм).
