меньше сотни в мире. Но смену статуса никто не узнает, пока не случится поединок, а у меня после перехода его не было. Между такими, как я, схваток почти не бывает, а к тройкам меня выпускать…. Ну, вы поняли. Если нет, это будет просто убийство. Кровавое, беспощадное, хотя надо признать, весьма зрелищное в своей жестокости. В общем, совершенно предсказуемое, что как бы, не айс. Ну, что это ещё за судебный поединок, когда победитель заранее известен.
— Климент Петрович, со всем уважением к вам, но чем она отличается от других теоретиков? — таки высказался один из сидящих передо мной в аудитории.
Кстати, да. Классом бы это помещение никак не назвал. Пусть здесь всего пару десятков человек и находилось. Однако ряды поднимались к концу, хоть и не так, как обычно это делают в университетах. Хотя, неправильно выразился, сейчас высоту аудиторий стали экономить, и подъёмы там теперь не так и круты. В общем, вы примерно понимаете, про что веду речь.
— Медведев, ещё раз акцентируюсь на своих словах. Специалист по практическому применению, — последние слова он выделил голосом.
Хм, не военная у них тут дисциплина. В этот раз про неё и не слышал, чего не скажешь про свою первую жизнь. И у нынешнего и у прошлого подхода свои преимущества. Первое, конечно же, это то, что про все эти чудеса никто ничего сказать не мог, кроме самих эсперов. Сейчас, правда, все страны поднакопили информации, в меру своих возможностей. Кто разведывательных, кто союзнических. Горе тем, что выступали от стран, у которых не было не первого, ни второго. Так что рассказать кое-что могут, но вот объяснить, как пользоваться даром, увы. Хотя и с этим уже лучше. Кое какие работы уже есть, но в основном опираются все на инструкции из сотовых телефонов, а там далеко не всё.
— Да что она может знать про практическое использование дара Эспера? Мы тут все наизусть знаем всех троек и четвёрок! Так что она точно не он и даже если и не прав, то звёзд с неба не хватает. Никто про неё ничего среди нас не слышал! — никак не хотел успокаиваться паренёк.
— Хм, интересный подход, верить своим глазам. Могу тебя обрадовать, Медведев, тебе не стать сильным Эспером, — вмешался в их спор, поняв, что этот дебил решил, что ему все должны и, в том числе, что-то там доказывать.
Да, таких тоже хватает. Звездуновы! Они попали в «избранные», думают подобные перцы, совершенно не понимая, что дар даётся не просто так, а в первую очередь для того, чтобы красиво, с грохотом и вспышками фейерверков умереть.
— А чему ещё верить? Не сказкам же разных пердунов! — он явно нарывался и явно не на полемику, а на огневое воздействие.
Что же, их есть у меня. В смысле, почему бы и нет. Мне потрепать очередное трепло не жалко, простите за мой каламбурчик.
— А-а-а! — истошно заорал он, подскочив.
Ничего страшного и опасного, просто несколько долей секунды приложенного статика к его заднице. Ну, это примерно, как если бы это сделали конденсатором малой ёмкости. Болезненно, страшно от неожиданности, но совершенно не смертельно. Если, конечно, не учитывать растоптанной гордости. Но это уже не ко мне. Свой выбор он сделал сам.
— Своему разуму. Верить можно только ему, а вот глазам… — заметил это только после того, как поизмывался над придурком, постучав себе по виску.
— Почему? Извините, Джамалиев. Э-э-э. Курсант, Джамалиев, — стал путаться и демонстрировать неуверенность, представляясь передо мной паренёк, сидевший за первой партой.
— А что вы изучали про то, как вы видите? Это не праздный вопрос, между прочим. В подавляющем большинстве люди думают, что они видят ровно то, что фиксируют их глаза. Грубо говоря, изображение, сформированное у них на сетчатке, и есть, то, что они видят. При этом, думаю, все слышали, что в младенчестве дети сначала видят мир перевёрнутым и лишь потом он становится таким, каким мы привыкли его видеть. Но, но, никто почему-то из этого не делает выводов. То как мы видим мир, это не как выглядит этот мир в реальности, а как он предварительно обработан нашим мозгом. Именно мозг научился когда-то его переворачивать на автомате и теперь мы его таким, и видим, а он вовсе не таким был изначально. Именно поэтому так много живых свидетелей прилёта пришельцев, при том, что ни на фотографиях, ни на видео ничего подобного и не было. Мозг способен ошибаться. Такое его свойство, вот потому мы запросто можем увидеть то, чего в действительности и не было. Вот и верь после этого своим глазам, ведь мы не видим того изображения, что было на них, а только лишь то, что показал нам наш мозг! — выдал ему обзорный ответ.
— Постойте, но как же⁈ Вы же сказали верить собственному мозгу! — воскликнул он, думая, что поймал на слове.
— Заметьте, не я это сказал. Я про веру в собственный мозг не говорил ничего. Речь шла про разум, а это, как понимаете, несколько разные вещи, — заметил в ответ.
Естественно, это вызвало у него растерянность и смешки у остальных.
— Так вот, неуважаемый мной Медведев, ответьте, так почему Эсперы должны верить именно своему собственному разуму, а ни чему-то ещё? — решил прокатиться катком по самому дерзкому здесь.
Малёк он и не знает, как воспитывать солдат. Нельзя прессовать всё подразделение, но можно выбрать кого-то в качестве примера и в назидание всем остальным, желающим выпендриваться, прессовать его до полного понимания всеми остальными, что они коллектив, а не толпа индивидуальностей. Однако Эсперы это не тот случай. Им коллективом не сражаться на арене, а делать это придётся строго индивидуально. Так что разворачиваться на них не стоит, но понимание дать всё же стоит. Блин, какой же я всё-таки старый на их фоне, учитывая прошлую жизнь, раз так стал рассуждать.
— Ну, — неожиданно для меня, замялся тот.
Честно не ожидал. Думал он хоть базис да выдаст. Возможно, им и его ещё не давали.
— Удивлён. На вашем месте надо смотреть не телевизор и таблицы ранжирования эсперов согласно той или иной рейтинговой конторы. Вы больше не обыватели и ваша жизнь теперь в прямом смысле в ваших руках, а потому следить надо в первую очередь за научными работами в данной области. Возьмите зарубежные исследования и их новый
