Плотный мужчина так и сделал, открыв приятное, обрамленное аккуратной бородкой лицо.
— Хвала богам, — произнес он низким, музыкальным голосом и доброжелательно улыбнулся.
Карр также ответил улыбкой.
— Думаю, пора всем познакомиться. Это, — он указал на воина и юношу, — Рит Кэлдасон и Куч Пиратон.
— Привет, — поздоровался Куч.
Рит ограничился почти незаметным кивком.
— Серра Ардакрис, Таналвах Лан, — промолвил патриций, представляя женщин.
Серра не пошевелилась и не проронила ни слова. Таналвах улыбнулась и, в свою очередь, представила детей:
— А это Лиррин и Тег.
Ребятишки держались за руки и смотрели в пол.
— Привет, малыши, — сказал Куч, и мальчик робко поднял на него глаза.
— Кинзел Руканис, — продолжил Карр, — который вам, наверное, хорошо известен.
— Только не мне, — заявил Кэлдасон.
Рад познакомиться. — Певец, судя по всему, ничуть не обиделся.
— Я кое-что знаю о тебе, Руканис, — отважился заговорить Куч. — И видел афиши, так что сразу тебя узнал. Пения твоего, увы, мне слышать не доводилось, но люди говорят, что у тебя дивный голос.
— Спасибо, Куч. Надеюсь, тебе еще представится возможность побывать на моем концерте.
— Кинзел — один из самых талантливых и знаменитых певцов классического жанра в империи, — пояснил Карр.
Руканис смущенно махнул рукой, но щеки его порозовели.
— Ах, да, пацифист, — буркнул Кэлдасон.
— Помещение не самое роскошное, — заметил патриций, — но, тем не менее, устраивайтесь.
Таналвах примостилась на ящике, посадив Тега на колени. Лиррин стояла рядом, ухватившись за ее юбку и засунув в рот палец. Кинзел уселся на соседний ящик, Куч — на стопку пустых мешков, патриций предпочел бочку. Кэлдасон и Серра остались стоять, поглядывая друг на друга.
Ну и как вы себя чувствуете? — обратился Карр к новоприбывшим. — Надеюсь, вы понимаете: все присутствующие здесь достойны доверия, так что говорить можно свободно.
— А как, по-твоему, можем мы себя чувствовать, — резко отозвалась Серра, — когда нас без конца таскают то туда, то сюда, ничего при этом не объясняя?
— Примите мои извинения, — сказал патриций и, обернувшись к Риту и Кучу, пояснил: — За нашими новыми друзьями гнались, и мы вынуждены были постоянно перемещать их с места на место.
— Пора бы и остановиться, — заметила Таналвах. — Хотя бы ради малышей.
— Конечно. Мы уже нашли для вас надежное убежище: скоро вы сможете отправиться туда и наконец-то отдохнуть. Но вот с тобой, Кинзел, — он повернулся к Руканису, — дело обстоит иначе. Сложившуюся ситуацию нужно обсудить.
— А они в курсе? — Певец кивнул в сторону Рита и Куча.
— До некоторой степени.
— Я связан с Сопротивлением на протяжении семи лет, — начал объяснять Руканис. — Не стану утомлять вам перечислением причин, побудивших меня к этому, достаточно того, что такой шаг вытекает из моих представлений о свободе личности. Как ты верно заметил, Кэлдасон, мое кредо состоит в отрицании насилия, но не думаю, что это делает меня менее полезным делу. Моя профессия предполагает многочисленные перемещения, а известность обеспечивает доступ в высшие круги, что позволяло оказывать Сопротивлению ценное содействие. Все шло как по маслу до тех пор, пока... Вообще-то, — он взглянул на Серру, — своим спасением мы обязаны этой женщине. Если бы не она, нас бы здесь не было.
Мы все глубоко ей благодарны, — сказал Карр, однако Серра никак не отреагировала на его слова. — Но, — продолжил он, — хотя обстоятельства, которые свели вас всех вместе, могли породить существенные проблемы, наши люди докладывают, что относительно тебя, Кинзел, никаких подозрений не возникло. В конце концов, ты просто пропал из виду на не столь уж долгое время. Однако это не означает, что у тебя не возникнет проблем.
— Что ты посоветуешь?
— Решать тебе, но подумай, не пришло ли время отказаться от публичной деятельности и уйти в подполье? Ты неплохо поработал, так давай же не будем искушать судьбу.
— Честно говоря, я подумывал о чем-то подобном, — ответил с тяжелым вздохом Рука-нис. — Но дело в том, что я работаю не сам по себе. У меня имеются обязательства перед зависимыми от меня людьми. Я не могу позволить себе взять и исчезнуть, бросив их на произвол судьбы.
— Думаю, тебе также не хотелось бы отказываться от красивой жизни, которую ты ведешь, — лукаво улыбнулся Карр.
— Не такая уж она красивая, как может показаться со стороны. К тому же, сколь бы ни было важно для меня пение, наше общее дело куда важнее. И вообще: кто сказал, будто я должен навсегда распрощаться с вокалом? Надеюсь, при новом порядке у меня появится возможность полностью посвятить себя любимой профессии.
— Так ты все-таки присоединишься к нам, перейдешь на нелегальное положение? — настаивал патриций.
— Окончательное решение будет принято после сегодняшнего приема.
— Стоит ли тебе там появляться? Это может быть опасно.
— Не опаснее всего того, что я делал раньше. И потом — вам ведь нужны те сведения, ради которых меня просили прислушиваться к разговорам важных особ.
— Мы можем найти другие источники информации. Подумай о своей безопасности.
— Послушай его, Кинзел, — вставила Таналвах. — Похоже, ты сам не понимаешь, на какой риск идешь.
— Со мной все будет в порядке, Тан, — мягко заверил он ее. — Не беспокойся. Я могу сам позаботиться о себе. Ты не должна беспокоиться.
— Вижу, нам тебя не переубедить, — вздохнул Карр, — ты всегда отличался самостоятельностью. Ладно, отправляйся на этот проклятый прием. Я поручу нашим людям разведать, не грозят ли тебе там неприятности, и в случае чего они тебе помогут.
— А что особенного в этом приеме? — поинтересовался Кэлдасон.
— Все сборища, на которых бывают важные персоны, представляют для нас интерес, поскольку в разговорах то и дело проскальзывают намеки на дела государственной важности. Этот же прием особенно интересен тем, что на него приглашены высшие чины из флотоводцев.
— А что вам за дело до флотоводцев?
— До нас дошли слухи о снаряжаемой правительством экспедиции. Утверждают, будто это торговая миссия, но почему-то в ней, по нашим сведениям, собираются участвовать слишком много военных. Подозреваем, что империя намеревается использовать флаг Беальфы, чтобы прикрыть какую-то завоевательную авантюру. По слухам, флотилия отплывет на север, и мы считаем, что она может иметь отношение к Зиррейсу — военному вождю.
— Человеку, который упал с солнца, — сказала Таналвах.
— Что? — нахмурился Карр.
— На корабле, по пути сюда, я слышала, как его так называли. Говорят, такой титул присвоили ему собственные воины, но почему, понятия не имею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
