сзади, поняв все без слов, открыла свое подобие сумки Игрока и сложила рядом с моими вещами небольшую кучку предметов, в основном тех, что ей оставил Саравати. Чуть в стороне легли камень-активатор портальных врат и Компас желаний.
— Прежде чем думать и что-то решать, я прошу тебя взглянуть на кое-что, — она осторожно потянула меня за собой, и я не раздумывая пошел за ней.
Судя по ее напряженному тону, мне явно стоит увидеть то, что девушка стремится показать. Наверняка, это важно для наших дальнейших планов.
Храмовая ограда, калитка, впустившая нас…
— Смотри, — прохладные пальцы фаты касаются моего лба, и я вижу багряную нить, обхватившую весь храм по периметру. Она, словно живая, задрожала, стоило нам с напарницей подойти, будто змея, готовая атаковать в любой миг. — Первой ее почувствовал отец Игнациус, потом показал мне. За нами приходили в ту ночь, после бегства из Коллекции, но он не пустил. Это проклятие, оно почти живое, Рэн. Здесь ему до нас не добраться, но стоит выйти за порог, и нас ждет мгновенная смерть. Чары слишком мощные, я даже примерно не представляю, как подобное возможно снять, его подпитывает сама суть Бездны. Стоит попытаться рассеять, попробовать обойти, — Мистра расстроено махнула рукой, — и оно подстроится, изменится и ударит в другом месте. Это способный самостоятельно принимать решения энергоконструкт высшего порядка. Он даже считывает эфирные колебания и сканирует слои реальности. Потрясающая работа настоящего мастера! Жаль только, ее использовали против нас…
— А отец Игнациус его рассеять не может?
— Нет, — качнула головой девушка. — Во-первых, у него нет такой силы, а во-вторых — об этом мгновенно узнает тот, кто наложил проклятье. И явится по наши души.
Возвращение назад к фонтану отняло гораздо больше времени, чем дорога к храмовой ограде. Теперь во многом мне понятно поведение спутницы, все последние дни грустной и очень несчастной. Понятно и почему она об этом рассказала лишь сейчас. Опасалась за мое здоровье.
Отца Игнациуса мы увидели возле разложенных вещей с теплым алым огоньком в руках.
— Лети и больше не шали. Проживи достойно новую жизнь.
Подброшенный старческой рукой шарик яркой вспышкой устремился в небеса, и я только сейчас осознал, что это была душа драконицы, полученная мной после боя на свалке.
— Ей было не место здесь, — отец Игнациус, повернувшись к нам, виновато развел руками, а потом вернул мне опустевший камень душ. — Простите, что я тронул ваши вещи. Но в ней было столько боли, отчаянья и надежды, она так тосковала по небу, что я был просто обязан ей помочь. Она была настолько слаба, что сама никогда б не смогла вернуться в Реку душ. Надеюсь, своим поступком я вам не сильно помешал. Почувствовав ее боль, я действовал скорее на инстинктах, не размышляя и не думая о последствиях.
Все это было сказано настолько искренне, что, не зная, что сказать в ответ, я только устало махнул рукой и уселся на свое прежнее место возле фонтана. Возможно, эта дорога скоро и для нас станет единственно возможной, если не придумаем, как обойти проклятье-страж, ждущее нас возле порога.
* * *
Тонкий металлический диск с громким щелчком втянулся в едва заметную щель в Компасе желаний, и Мистра довольно улыбнулась, заметив, как после пары манипуляций на творении Великого Механика появилась новая шкала и ярко-синяя стрелка на экране.
— Я так и знала, что детектор магии являлся частью чего-то более сложного, а теперь поняла, чего именно. Видимо, это более позднее дополнение, позволяющее расширить возможности основного устройства. Только у Шепчущего самого компаса не было, и он просто использовал диск как сканер для поиска источников силы.
— Его можно извлечь? — уточнил я, взяв прибор из рук фаты. Детектор магии, оставленный Саравати перед уходом, полностью скрылся в нутре Компаса желаний и сидел там словно влитой, они явно были созданы как части единого целого.
— Зачем? — безразлично повела та плечом в ответ. — Если выберемся, скажем, что потеряли в Бездне. После всего произошедшего, думаю, наг не посмеет хоть что-то нам возразить.
— Я не смогу это очистить, — голос отца Игнациуса прервал наш разговор. Он осторожно указал на меч Тахалота, Стража внешних границ Дома Боли, обмотанный в уже полностью почерневшую материю, что начала потихоньку тлеть. — Моих сил не хватит, проклятье скверны, что легло на него, наложено кем-то из темных богов, скорее всего — Исшахаром. Я буквально чувствую боль, пронизывающую это оружие. Волю бога может отменить лишь равный ему, не мне, смертному, бороться с подобным.
Я чего-то такого и ожидал, хотя и жаль. Один из возможных вариантов побега только что рассыпался прахом. Я хорошо помнил,
