песни к песне. Было и впрямь весело шагать, совсем как в детстве — с безоблачной верой в том, что впереди тебя ждет только самое лучшее.
Когда я сам был пионером, то не думал об этом, но сейчас начинал понимать, почему школяры так любят походы. В сущности, детская жизнь — это сплошная муштра. Сначала тебя строят в школе, потом — дома. Едешь летом в пионерлагерь, там тоже воспитывают. Единственная отдушина — улица, но у нее свои законы. На улице нельзя быть слабым, а если кишка тонка — примыкаешь к банде, таких же, как ты. Однако далеко не все хотят быть в банде, некоторым просто по складу характера не нравится, когда ими помыкает такой же шкет, только чуть постарше, сильнее и бессовестнее. В банде такие индивиды быть не хотят, а вот в команде — не против.
Да только где такую команду возьмешь? Пионерский отряд в школе — формальность, говорильня, мало отличающаяся от той, которой их пичкают на уроках и собраниях. На занятиях в кружках по интересам или в спортсекции — даже если и есть объединяющее начало, то оно подчинено конкретной цели и требует от тебя определенных навыков и стараний. А в походе — ты, во-первых, часть команды, а во-вторых, даже с учетом сопровождающих взрослых, все же куда более свободен, чем в школе, лагере и в уличной банде, а в-третьих, это все же приключение.
Это во мне уже бродили мысли, вызванные штудированием учебников. Я даже начал находить увлекательной эту науку, которая балансировала между дрессировкой и воспитанием. С одной стороны, учителя обязаны научить своих подопечных чему-то конкретному — математике, физике, истории, биологии, химии, развить трудовые навыки или мышцы, а с другой — воспитать человека — честного, трудолюбивого, любознательного. Ничего себе задачка, да? Никогда об этом раньше не задумывался…
А если человек этот от природы туп, ленив, и лжив? Как ты его превратишь в идеал человека и гражданина? И потом, в чем это идеал состоит? Ну, допустим — в спорте это просто, там есть четкие критерии — прыгнул выше или дальше, прибежал первым, забил гол или шайбу — и молодец. Да и в других дисциплинах — тоже. Стал хорошим специалистом — твоему педагогу честь и почет. А вот как оценить человеческие качества? Не ворует, не обманывает, не отлынивает от работы, помогает другим, жене не изменяет, но как понять, что это результат деятельности педагога, а не врожденные качества или самостоятельно выработанные принципы самого индивида?
Впрочем, это все праздные мысли. Тем более, что дорога вывела наш отряд на берег реки. На противоположном, низком стояла деревня. Серые крыши, скворечники, проволочные сетки антенн. Нас заметили местные ребятишки, побежали параллельным курсом, размахивая руками и что-то крича, но их голоса заглушил гудок буксира, волокущего против течения громадную баржу с гравием. Мы продолжили движение вдоль берега, обходя растущие вдоль берега кусты и деревья, следуя прихотливым изгибам рельефа.
Следует отдать должное Григорию Емельяновичу. Он знал куда идти. Через несколько часов пешего хода мы пришли в удивительно красивое место. Правый высокий берег, по которому мы шагали, здесь понижался настолько, что можно было легко спуститься к реке, чтобы набрать воды. Собственно сам берег был словно разорван, но постепенно края разрыва оплыли и сгладились, образуя уютную лощину, окруженную деревьями. Здесь было где поставить палатки и разжечь костер.
Ребятня с восторгом встретила слова нашего проводника о том, что мы останавливаемся на ночевку. Тем более, что до темноты было еще несколько часов, а это означало, что можно успеть облазить окрестности. Наиболее ретивые уже намылились было разбежаться по кустам, но грозный окрик военрука пригвоздил их к месту. Я тоже опомнился и, построив своих оболтусов, сказал, что без разрешения старших, из лагеря ни ногой. Второгодники, сообразившие, что и здесь им не светит долгожданная свобода, приуныли. А Доронин, не отличающийся большим умом, громогласно заявил:
— Что я, дурак, спать в этом гадюшнике?..
И в этом момент раздался истошный женский визг.
Часть 2
Глава 1
Я бросился на крик, военрук и вся толпа пацанов — тоже. Кричала одна из пионерок. Она тыкала пальцем куда-то перед собой и повторяла:
— Змея-змея-змея!
В пожухлой осенней траве и впрямь извивалось, что-то черное и длинное. Все оцепенели, но вдруг рыжий сын милицейского старшины метнулся, схватил рептилию за голову и выхватил из травы.
— Эх ты, дура, — сказал пацан. — Это же уж, он не кусается!
— Убей эту гадину! — истерично выкрикнула девчонка.
— Сама ты гадина, — пробормотал Сенька. — Что он тебе сделал?
— Отнеси его подальше и отпусти, — велел я.
Рыжий посмотрел на меня с удивлением, но охотно побежал выполнять распоряжение.
— А здесь не опасно ставить лагерь? — осведомилась Серафима Терентьевна.
— Нет, — откликнулся Григорий Емельяныч. — Здесь змеи даже по весне и то редко встречаются, а сейчас им тем более не до нас, они готовятся к спячке.
— А как же этот уж?
— Случайный бродяга.
— Может, другое место подыщем? — спросила старшая пионервожатая, озираясь.
— Пока будем искать, стемнеет, — ответил Петров. — Да и где гарантия, что в другом месте будет лучше?..
Симочка покосилась на меня. Что я мог сказать? Я в змеях разбирался не больше истеричной пионерки. И все же молчать нельзя.
— Григорий Емельяныч прав, — с удивлением услышал я собственный голос. — Встанем здесь. Главное по кустам лишний раз не лазить.
Старшая пионервожатая кивнула.
— Ребята, — обратилась она к школярам, — ведите себя потише. В кусты — не лезьте. И вообще, осторожнее.
— Я к кустам близко не подойду! — пообещал девчонка, испугавшаяся ужа.
— А где же ты будешь пи-пи? — глумливо осведомился Доронин.
— И — ка-ка? — добавил Абрикосов.
Пацаны охотно заржали. И даже активистки пионерки захихикали. Ну да, обычное дело, всякому приятно поржать над ближним, лишь бы не сделаться посмешищем самому.
— Отставить смех! — рявкнул военрук. — Парни ставят палатки. Девочки — готовят ужин. Разойтись!
Отряд разбрелся, кто куда, принялся потрошить чехлы с палатками и доставать запасы продуктов. В установке палаток я кое-что понимал и потому взялся руководить парнями. А Симочка — девчонками. Я показал ребятам, что место для палаток надо выбирать повыше и посуше. И помог поглубже вбить колышки, к которым были привязаны
