М'тал тряхнул головой. Его лицо было серым от усталости.
— По моим прикидкам, меньше месяца.
— Придется летать сокращенными крыльями, — сказал К'тан, отходя от Звездных камней. В морозном воздухе с его губ слетали отчетливо видимые в свете солнца облачка пара.
Этой ночью начали кашлять еще три дракона. Таким образом, общее число заболевших дошло до восемнадцати. За две недели, прошедшие с тех пор, как Брет'а навсегда ушла в Промежуток, умерло двенадцать. К началу Падения в Бенден-Вейре должно было насчитываться более трехсот семидесяти боевых драконов, если считать молодых. Но на сегодня вести борьбу с Нитями могли менее трехсот сорока.
— Это еще хуже, чем в Исте, — сказал Киндан. К'район задержался лишь настолько, чтобы высказать свое сочувствие М'талу и Салине да обменяться с К'таном соображениями насчет болезни. Ни один, ни другой не узнали ничего нового, и К'район решил, не задерживаясь, возвратиться в свой Вейр.
Но еще до его отлета прибыл посыльный из Форт-Вейра. А доставленные им новости даже опередили его: драконы начали оплакивать еще четверых умерших. К'район, М'тал, К'тан, Киндан и Лорана (приглашенная из-за способности говорить с любым драконом) собрались в Комнате совета для срочного обсуждения сложившегося положения. Все согласились с тем, что Вейры должны закрыться для посторонних, выслать из своих пределов огненных ящериц и максимально использовать для общения телепатию. Когда К'района убедили в том, что Лорана способна слышать всех драконов, он предложил осуществлять коммуникации через нее, поскольку это было бы куда быстрее и надежнее, чем при обычных сообщениях, неизбежно искажавшихся при передаче от всадника к дракону и далее, от дракона к его всаднику.
Киндан нахмурился.
— Не знаю, не знаю, — сказал он. — Мне кажется, что Лорана не только слышит драконов, но и чувствует их.
Эти слова ошеломили К'района.
— Даже когда они умирают? — мягко спросил он. Лорана кивнула.
Воспоминание о смерти королевы и драконов, ушедших после нее, оказалось для нее столь же болезненным, как град самых реальных ударов.
— У меня есть Арит'а, — сказала она, взглянув в сторону чаши, туда, где находилось их жилище. — Мы с ней успокаиваем друг дружку.
— Я рад этому, — с чувством отозвался К'район. — Ты несешь очень тяжелое бремя.
— Я думаю, что для других оно куда тяжелее, — ответила Лорана. — У меня есть мой дракон.
Киндан вдруг почувствовал, как его прохватил озноб, словно он стоял на утреннем морозе перед Звездными камнями без толстой меховой куртки.
— Разве Туллеа не должна была тоже прийти сюда? — спросил он М'тала.
М'тал поджал губы.
— Она решила, что ей необходимо отдохнуть, — сказал он.
Было очевидно, что он разрывается между неодобрением и вполне объяснимым сочувствием. Киндан тоже мог это понять — нервная нагрузка, которую переносили всадники, была тяжелейшей.
— А как остальные бронзовые всадники?
— Б'ник сказал, что вполне доверяет моему мнению, — ответил М'тал. — Остальные с ним согласились.
После смерти Брет'ы Майнит'а стала старшей королевой в Бенден-Вейре. Когда она поднимется в брачный полет, руководство Вейром перейдет к тому из бронзовых всадников, дракон которого догонит Майнит'у, а это в немалой степени зависело от выбора всадницы. Все ожидали, что победителем будет Б'ник, невзирая даже на то, что Туллеа сочла нужным сделать многозначительные намеки еще нескольким всадникам. М'тал подчеркнуто не замечал ни одного из ее выпадов, предпочитая уделять все свободное время убитой горем Салине.
Вообще-то Лорана, хотя телесно присутствовала в зале, душой находилась вместе с Салиной. Киндану казалось, что он благодаря имевшейся у него в детстве связи со стражем порога Киек, а потом с огненной ящерицей мог до некоторой степени понять боль, которую испытывали Салина и все остальные всадники, недавно утратившие своих драконов. Эта боль частично нашла свое воплощение в скорбных песнях арфистов — более сильная, чем боль мужчины, потерявшего возлюбленную, или боль родителя, потерявшего свое чадо. Это была боль от утраты половины души, половины своего «я» — и даже больше, чем половины.
Некоторые так и не оправлялись после этой потери. Они отказывались есть, отказывались общаться с окружающими и медленно угасали. Другим удавалось найти утешение в заботливой поддержке близких и мало-помалу вернуться к жизни. Но Киндан никогда не слышал о том, чтобы всадник после потери дракона оставался в Вейре.
К'тан и М'тал дружно повернулись и направились к своим драконам.
— Лорана просит нас вернуться, — объяснил К'тан. — Арит'а хочет есть, и Лоране необходимо присмотреть за ней.
— Я немного задержусь здесь, если, конечно, я вам сейчас не нужен, — сказал Киндан.
— Смотри, придется очень долго спускаться, — предостерег его К'тан. — Десять длин дракона, а то и больше.
— Ничего, — сказал Киндан, прощальным жестом махнув рукой. — Заодно немного разомнусь.
— Ну, если тебе это нужно… — сказал М'тал.
— Думаю, что нужно, — ответил Киндан.
М'тал забрался на шею своему дракону, махнул Киндану, и дракон соскользнул с обрыва плато и устремился по воздуху к лежащей внизу чаше Вейра.
— Меня ты сможешь найти в зале Архивов, — сказал К'тан со спины Дрит'а.
Дрит' подпрыгнул, расправил крылья, взмахнул ими и начал плавно спускаться в чашу. Когда оба дракона исчезли из виду, Киндан снова повернулся навстречу восходившему солнцу. Оно только-только вышло из-за горизонта, и его блеск не позволял ничего разглядеть на востоке. Повернувшись к югу, Киндан различил Туннельную дорогу и лежавшее на плато озеро, а дальше горы уходили вниз — с высот Бенден-Вейра к низинным равнинам.
Киндан вырос в семье шахтера и сам успел поработать в шахте, так что ему Бенден-Вейр представлялся чудом техники, хотя всадники и те их помощники, которые выросли в Вейре, считали все это само собой разумеющимся. Но для арфиста, для его натренированного глаза едва ли не все здесь казалось достойным наивысшего восхищения. Он взглянул на север, туда, где невдалеке располагался водосборный бассейн, искусно построенный еще выше, чем находились Звездные камни. Оттуда шел по водоводам постоянный поток воды, расходящийся по каналам, пробитым в северной и южной частях монолитной скалы Вейра. Затем потоки вновь делились на отдельные рукава, снабжавшие водой каждый из девяти уровней индивидуальных вейров — так называли помещения для драконов, и так же именовались поселения драконов и всадников; разница была лишь в том, что в Записях Вейр — поселение — записывался с заглавной буквы. К вейрам примыкали комнаты всадников. Вода сходила по уровням все ниже и ниже, пока в конце концов не попадала в огромный отстойник, из которого, вновь очищенная, растекалась по ухоженным полям, раскинувшимся далеко внизу к югу от Вейра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
