— Откорректировать?
— Да. Убрать лишнее. Кошмары. То, чего ты так боишься. Порождения твоего подсознательного. В результате, ты увидел только то, что действительно должно случиться. Нет, не спрашивай. Я могу только одно сказать — ничто не может быть предопределено. То, что ты видел — это только узлы причинно-следственной связи, а ведь она постоянно меняется — появляются новые факторы, исчезает что-то старое… К примеру, Вилейан умер — а вы остались живы. Следовательно, остались живы и те эльфы, которых собирались принести в жертву, например. Потому что их смерть была следствием причины — Вилейана. Причина исчезла, и следствия, соответственно, не случилось.
— Я знаю, что такое причинно-следственная связь, — поморщился даргел. — Но то, что вы говорите, не объясняет, почему я здесь.
— Второй раз ты оказался здесь тогда, когда тебе была нужна помощь, — сухо продолжил Александер, недовольный тем, что Вега его перебил. — И мой мир сперва сам помог тебе, позволив поговорить с тем серым эльфом — это тоже было необходимо. И не вздумай спрашивать, зачем! — он чуть повысил голос. Следователь тяжело вздохнул — именно этот вопрос он и собирался задать. — Дальше мир вывел меня к тебе. Я тоже оказал некоторую помощь — поверь, то, что я тебе дал, еще очень пригодится. Так что не потеряй это. В третий раз я выдернул тебя сам — ты был слишком близок к моральной смерти, а я уже слишком сильно к тебе привязался, чтобы позволить погибнуть так глупо и бессмысленно. Да и связь между нами образовалась такая, что преступлением было бы позволить ей просто так порваться.
— Какая еще связь? — подозрительно спросил Вега, на всякий случай отодвигаясь подальше от собеседника.
Валлентайн рассмеялся.
— Я не серый эльф, вообще-то. И ориентация у меня нормальная, так что не переживай. Кстати говоря, у слова «связь» есть множество гораздо более употребимых значений, чем то, о чем ты подумал. А вот то, что тебе первым пришел в голову именно этот вариант, заставляет задуматься о… все, молчу, молчу, — он вновь рассмеялся, глядя на взбешенного даргела, вскочившего с камня, и уже сжимающего кулаки. — То, что ты злишься — это, на самом деле, очень хороший признак. Но, тем не менее, пожалуйста, сядь и успокойся.
Следователь послушно опустился на камень — правда, на этот раз на другой, футах в десяти от некроманта.
— А почему я оказался в этом… мире сейчас? — спросил он.
Александер помолчал. Он явно не хотел прямо отвечать на вопрос — а Вега был полон решимости этого ответа все же добиться.
— Понимаешь ли, друг мой… дело в том, что ты сейчас умираешь. Раны, нанесенные тебе в сражении, сами по себе были неопасны. Как и то, что ты перед боем уже был, мягко говоря, не в лучшей форме. Но вот то, что ты исчерпал до дна все свои магические силы, включая даже резерв, а потом сотворил еще одно заклинание, используя уже жизненную энергию, а потом еще и поил кровью вампира… Ты знаешь, что потерять пинту крови при ранении, и потерять ту же пинту при укусе вампира — это совсем не одно и то же? Дело в том, что когда ты просто истекаешь кровью — ты теряешь только кровь. А когда твою кровь пьет вампир — он дополнительно еще и вытягивает из тебя жизненную энергию, которой ты в тот день и так потерял слишком много. Даже для тебя — слишком много. В общем, раны, усталость, потеря энергии, и прочее, все вместе сделали свое дело. Ты просто умираешь от нехватки жизненной энергии.
— И что будет, если я сейчас умру? — слова Александера не произвели на Вегу ни малейшего впечатления. Подсознательно он и так понимал все, сказанное некромантом… и кое-что еще.
— Останешься здесь.
— В этом искусственном мире?
— Да. И полностью в моей власти. Возможно, я сделаю тебя своим учеником — если захочешь, конечно. Возможно — брошу здесь, и буду наблюдать. Заодно проведу ряд психологических экспериментов, — спокойно ответил некромант, словно бы говорил о вариантах времяпрепровождения на выходных. — Отвечая на твой незаданный вопрос прямо — покоя ты не обретешь, не говоря уже о встрече с ней. На это можешь даже не надеяться.
— Жаль, — даргел вздохнул, но без особого разочарования. — И что мне делать, чтобы не умереть, и не остаться в этом унылом месте?
— Захотеть жить, — Валлентайн пожал плечами, и встал. — Всего-навсего, захотеть жить с такой силой, чтобы даже воля и сила моего мира оказались слабее твоего желания.
Он чуть поклонился, коснувшись кончиками пальцев широкополой шляпы, запахнулся в плащ, подхватил прислоненную к камню трость, и зашагал по берегу прочь.
— Подождите! — Вега вскочил, и бросился за Александером.
Налетевший ветер принес с собой клочья тумана. Темная фигура на миг скрылась из поля зрения даргела, а когда туман рассеялся — некроманта уже не было.
Де Вайл, выругавшись, опустился на землю.
Нет, жить он хотел. Даже больше того — он прямо-таки жаждал жить. Слишком многое было не сделано, слишком много ответов на вопросы не найдено, и слишком много стремлений и мечтаний не реализовано. Это с одной стороны. Но вот с другой…
В памяти всплыло лицо Францески, ее милая, добрая улыбка, рыжие волосы, волной разметавшиеся по подушке… они провели вместе всего одну ночь, а на следующий день ее убили… Вега отчаянно замотал головой. Нет, эта мысль и это воспоминание усилить желание жить точно не могли — скорее, наоборот.
Н- да. Таким идиотом я себя еще никогда не ощущал, — сказал он себе, представив, как это выглядит со стороны — сидит он на камне с таким сосредоточенно-задумчивым лицом, и пытается очень-очень сильно захотеть жить. Бред, да и только.
Перед внутренним взором проносились вереницы лиц, в голове звучали имена… Все было не то.
Пока на ментальном «экране» не проявилось словно бы нарисованное несколькими карандашными штрихами лицо Киммериона. Трагичный излом бровей, прикушенная губа — эльф склонился над ним, тихо проклиная себя — ведь если бы не он, то Вега не потерял бы столько энергии, и не умирал бы сейчас… Хмурое лицо Рагдара, мрачно напивающегося в одиночестве — если бы он сумел побороть наваждение Вилейана, то единственный друг, которого так и не успел назвать братом, не был бы вынужден практически пожертвовать собой ради них всех… Бесстрастный, спокойный взгляд Алиссары — когда ее кто-то видел. И неудержимый поток слез, когда она оставалась одна у кровати, на которой тихо умирал Вега — умирал из-за ее гордости, из-за того, что она не хотела принимать помощь Здравовича…
— Хватит, — простонал даргел, закрывая лицо руками. — Не надо так… Я не тот, о ком стоит плакать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
