Фелимид молча выслушал мою не менее горячую речь. Молчал какое-то время, а затем попробовал изобразить поклон в тесной карете.
— Если это правда, то я прошу прощения, что сомневался в тебе, аниран. Если ты смог сделать то, что не может сделать ни один мужчина вот уже в течение тринадцати зим, я смирено жду твоего наказания за то, что возомнил себя большим, чем я есть. Я всего лишь твой слуга.
— Оставь, Фелимид, — недовольно поморщился я. — Прекрати. Не надо так унижаться. Просто знай, что я способен на многое. Поддерживай меня и больше не испытывай. Не смотри со стороны, не присматривайся. А давай толковые советы, ведь я в вашем мире новичок. Здесь ты ориентируешься куда лучше меня. Что бы не происходило дальше, от тебя теперь я желаю слышать лишь правду. Всегда и обо всём.
Фелимид выслушал меня и утвердительно кивнул:
— Отныне всегда!
Я немножко успокоился. Лёгкое негодование отступило. Я вновь взял бурдюк и выпил воды. Желудок утробно заурчал, требуя скорее загрузить его энергией.
— Теперь оставь меня, Фелимид, — попросил я. — Мне надо поразмышлять, пока есть время. Я должен подумать на счёт тебя и своего поведения в будущем.
Фелимид кивнул. Потянулся рукой к дверце и приоткрыл её. Затем, перед тем, как выскочить прямо на ходу, обернулся и прошептал:
— Дитя анирана? Весть о нём вдохновила бы многих… И многих бы испугала…
Он спрыгнул с подножки и закрыл дверцу. А я немного приоткрыл шторку, рассматривал незнакомый город и думал над его словами.
Фелимид действительно прав: новость о том, что впервые за много зим в этом мире зародилась новая жизнь, многих бы повергла в шок. Многих бы порадовала и действительно дала бы народу надежду на то, что исцеление возможно. Доказала бы, что анираны здесь именно для этого.
Но сообщать всем и каждому об этом, я не собирался. Могу поведать лишь тем, кому уже доверяю, или тем, чьё доверие мне необходимо заслужить. Как я поступил с солдатами, некоторые из которых, в итоге, отдали за меня свою жизнь. Поэтому рот пока надо держать на замке. Смотреть и присматриваться. И молчать. Кто бы не поджидал меня за этими высокими стенами, сначала я должен к ним присмотреться. И лишь потом раскрывать рот. Не поступать, как я поступил с Фелимидом. Не болтать по-дружески. А следить за словами и тщательно выстраивать диалог. Теперь я не буду подходить к каждому из местных дикарей с открытой душой. Теперь я сначала получу от них информацию, высосу досуха, и только затем решу, стоит ли откровенничать в ответ.
Глава 22
Добро пожаловать в столицу
Я вновь глубоко погрузился в мысли и прекратил обращать внимание на то, что происходит в округе. Рассеянно смотрел из окна и вряд ли что-то видел. Но испуганный женский крик вырвал меня из дебрей задумчивости.
Линию ворот мы пересекли через ряды то ли почётного караула, то ли через ряды слишком большого количества стражи. Я даже успел заметить помятые металлические доспехи на последних солдатах из рядов. Ехали дальше по грунтовой дороге меж добротными каменными домами. Улица была широка, кое-где из окон домов выглядывали заинтересованные мордашки. Где-то был слышен стук топора или молота. Но оживлённый человеческий поток, который я видел на въезде в Равенфир, отсутствовал. Ни дети не бегали, ни торговцы не торговали, ни женщины не сновали с лукошками, ни ремесленники не собирались в болтливый кружок. Казалось, все попрятались по своим конурам.
Но услышав женский крик, я сразу понял направление, откуда он идёт. Взгляд метнулся и выхватил из дальней подворотни трёх крепких мужиков, которые прижали женщину к стене и остервенело рвали на ней одежды. Я не рассмотрел её лица, не смог понять возраст. Я лишь увидел, как один из мужиков размахнулся и врезал ей кулаком. Женщина хоть и не потеряла сознание, но быстро поняла, что сопротивление бесполезно — она затихла так же быстро, как и её крик.
Я собрался, было, отворить дверь и выскочить, чтобы каждому из тех троих по очереди с носка засадить по яйцам. Но дверь перехватил Бертрам. Он свесился с коня и придержал её рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Движемся дальше, — из-под забрала голос звучал глухо. — Здесь королевской власти нет. Здесь правят другие. Нам нельзя останавливаться.
— Дайте мне немного времени, — попробовал я возмутиться, собираясь расправиться с той тройкой за пару минут. Но затем услышал торопливые шаги. Чуть отклонился, чтобы успеть зафиксировать происходящее, и заметил, что к тройке спешит толпа мужчин. Не воинов, не солдат. А самых обычных мужчин. Не высоких, не статных. Будто обычные жители города спешили туда, где свершается несправедливость. И мне так показалось именно потому, что в руках каждого из них я увидел орудия. Не орудия труда, а орудия убийства.
— Опасней лишь за чертой города, — ответил на незаданный вопрос Бертрам, когда подворотня скрылась из глаз и раздались грозные крики вперемешку со звуками борьбы. — Даже мы там не ходим в одиночку. Нападут толпой и разденут до нага. А то и убьют…
Я ничего не сказал и скрылся в карете. Хоть кулаки сжались сами по себе, я понимал, что вычищать Авгиевы конюшни ещё не пора. Время придёт, конечно. Но сначала надо достичь куда более важной цели — заручиться поддержкой короля.
Всю дорогу я сидел в карете один одинёшенек, размышлял и украдкой смотрел из окна. Наблюдал за повсеместным упадком и разрухой. Видел лица испуганных и недовольных жителей, покуда мы большой колонной подъезжали к внутренней стене города.
Я немного ошибся, когда представлял себе, как выглядит город. Услышав от Каталама про «внешнюю» и «внутреннюю» стены, я предположил, что Обертон похож на город, окружённый двумя кольцами. Кольцами в виде каменных стен. Но всё было не совсем так. На самом деле к городу примыкало огромное озеро, которое питало широкий ров. Как и ров, город защищала каменная стена. Внешняя стена. Внутренняя же стена окружала лишь часть города. Ту часть, которая прижималась к внешней стене и где возвышался королевский дворец. Он был возведён на невысоком холме и виден с моей укромной наблюдательной позиции. Сплошь выстроенный из камня, он вырастал словно огромный укреплённый замок богатого лорда и сливался в единое целое с огромной каменной стеной.
По мере приближения рядовые горожане стали попадаться всё реже. Стали попадаться совсем нерядовые; всё чаще мы замечали мужчин в кожаных и металлических доспехах, мужчин на откормленных лошадях, лица которых были скрыты забралами шлемов. Кое-где на нашу процессию подозрительно косились тщедушные старички в белых рясах, которых сопровождали крепкие мужики в таких же рясах с треугольными красными знаками на груди. Стали даже попадаться люди, коих я сразу принял за зажиточных горожан. Их одежды, их осанка, их поведение с не такими, как они, выдавало их полностью. А когда я мельком услышал раболепное: «Чего изволят примо?», сомнения рассеялись окончательно.
У врат внутренней стены нас долго не мурыжили. Мне даже показалось, что нас ждали. Бертрам быстро о чём-то перетёр с командиром стражи и нас пропустили, с интересом поглядывая на карету и предполагая, кто бы мог прятаться внутри той кареты.
Дальше, мне показалось, мы попали в другой мир. За вратами стены вырастали начинающие цвести сады и правильные ограды из возделанных кустов. Вымощенная камнем дорога разошлась перекрёстком. Одна дорога прямиком выводила к огромному замку, а две другие терялись по правую и левую руку. Что находилось справа, я не увидел, но слева вдоль стены были возведены казармы. Как я понял, казармы королевской стражи. По этой дороге парами неторопливо курсировали закованные в знакомые пластинчатые доспехи наездники. Проходившие мимо хорошо одетые пешеходы, кланялись таким наездникам и отходили в сторону, пропуская. Вдоль рядов аккуратно подстриженных кустов сновали работники. Кто-то даже тащил деревянную лесенку, ставил у дерева и лез подстригать ветки.
На полпути к королевскому дворцу радовал глаз тихой гладью красивый пруд с несколькими фонтанами и птицами, без страха бороздящими просторы этой тихой глади. По периметру пруда располагались деревянные беседки и бесчисленное множество обычных скамеек. В самой большой беседке, заставив мои глаза чуть ли не выпасть из глазниц, репетировал самый натуральный оркестр. Я не был большим специалистом в этом деле, а потому смог разобрать лишь несколько ударных и струнных музыкальных инструментов. Услышал звук флейты или нечто похожее. А когда мы уже проехали мимо, не удержался и высунулся из окна, чтобы застать момент исполнения какой-нибудь мелодии. Я не увидел дирижёра, но когда кто-то дал отмашку, оркестр заиграл. Заиграл сплочённо и вполне профессионально. Оркестр играл какой-то бравурный марш, под который хотелось идти строем по плацу и отдавать честь бравому фельдмаршалу.
