До сих пор тяжеть лежит там, на сердце. Хиннр был единственным на памяти Риана драконом, по-настоящему свободным и счастливым. Его не донимала проблема утраты крыльев. Над ним не властны были предрассудки и законы старейших. Он был капитаном. И корабль стал единственным осколком мира айри, где не было ни унизительной иерархии, ни ограничения в познании. А еще на корабле жил Юнтар, старый, ворчливый и самый родной. Тот, кого можно было назвать если не главным и первым учителем, то — наставником. Как все это объяснить Ялитэ, едва знакомому с экипажем капитана Хиннра?
И как ему рассказать, что в последнее время на душе творится вовсе уж непонятное.
Груз боли уходит. Словно мертвые способны возвращаться к жизни…
— Я помню его, — тихо сказал Ялитэ. — Не так плохо, как ты думаешь. Я жил у него пять лет, пока не подрос и ко мне не утратили интерес иные «наставники», жадные до бесправных айри, не достигших первого порога совершеннолетия. И я летал с ним.
Потом он высадил меня на равнине близ этого леса и велел искать тебя. Потому что ты лучший из учителей.
— Оказывается, и я не все знаю, — порадовался Риан.
— Я не сказал. Глупо злился на Хиннра, потому что он не оставил меня в экипаже.
Хотя он был прав. Мое место здесь. Я предпочитаю жить в обществе, ограниченность корабля не для меня. Но я очень переживал. Не представляешь, как. Он высадил меня, а мальчишку-врача оставил. И мне захотелось доказать невесть кому, что я тоже чего-то стою. Стать старейшим, войти в состав верхушки нашей нелепой иерархии, — Ялитэ теперь усердно смотрел туда же — на солнце. — Глупые ложные цели уродуют жизнь. Учитель погиб, а я научился улыбаться и тем, кто устроил его смерть. Я же политик, на мне вся Академия… Докатился.
— Ой! — заинтересовался Риан. — Занятно-то как. Ты до сих пор любишь госпожу академиссу. Лимма, помнится, просила все бросить и уделить время ей.
— Просила. Какой смысл теперь об этом вспоминать?
— Если бы была жива Тиннара, — задумчиво предположил Риан, — она сказала бы что-нибуть неподражаемо малопонятное, изучив твои страдания. Бабушка Тин в последние годы знала очень много.
— Давай, перескажи своими словами, — заинтересовался Ялитэ.
— Да проще некуда! Лимма — не твоя дракония. Если бы было иначе, ты бросил бы и Академию, и старейших, и весь Релат… Ты еще очень молодой дракон, господин директор, — подмигнул Риан с легкой насмешкой. — Учись уважать мир и видеть его красоту. И однажды она прилетит. Не обязательно на крыльях. Может быть, всего лишь на пассажирском мобиле общего пользования.
— Вредный ты, — расстроился Ялитэ. — Сплошной туман и ни слова толком. Риан!
— Да. Что ты хочешь спросить настолько серьезное, начиная с имени?
Ялитэ сосредоточенно кивнул. Некоторое время молчал, по своей привычке — точнее и короче формулируя вопрос. Скорее даже вылавливая самый важный из целого роя гудящих в голове уже который день…
Решился, выпрямился, совсем как тогда, невозможно давно, едва примерив на себя ученичество у настоящего живого Эрто — гения мира айри. Который все знает и, наверное, почти все может. Видимо, почтение до сих пор не погасло.
— Зачем он это затевает? Великий не допустит раскола. Так почему…
— Не допустит? — изогнул бровь Риан. — Милый мой, наивный мой директор Академии!
Дану совершенно и окончательно безразличны айри, убившие собственную душу. Он старается сохранить в достойном виде и развивать весь Релат. И не намерен лишать кого-либо свободы выбора. Даже самого ошибочного и опасного. Грийен это понял.
По-своему, и, как обычно, неверно… Он полагает, что Дан стар и подбирает себе, скажем так, заместителя. Само собой, сильного, решительного и влиятельного.
— А он в своем уме?
— Дан? Полагаю, вполне.
— Прекрати шутить, у меня и так голова кругом! Мы, айри, не важны для дракона? И гнилой ан-мое Грийен жаждет сам стать Великим… Риан, я должен как-то переварить эти мысли. Я уже не верю ни тебе, ни себе.
Риан кивнул и отвернулся. Переварить! Хорошее и простое решение. Как можно переварить идею свободы воли? Он вот который век пытается. И не может решить для себя, где заканчивается свобода и начинается произвол. Даже Великий, пожалуй, не знает точно. И на сей раз решил позволить родичам решить все исключительно своими силами.
Это, вроде бы, логично и правильно… А как быть с младшими, несамостоятельными и пока не готовыми выбирать? Как быть с единым сознанием, способным согнуть и вполне крепкую волю. К тому же имеются личные привязанности, обязанности учеников перед учителями, обиды, сомнения.
Неорганизованная мешанина мыслей и устремлений — это болезнь, охватившая все общество айри, хотя многие не осознают ее и не видят симптомов. Только мелкие сиюминутные обиды и выгоды…
Что есть сейчас? Частично разрушенная иерархия старейших, ставших таковыми не по причине уважения или заслуг, а по праву вхождения в узкий круг, подтвержденному уже занимающими в нем места. А еще — непонимание большинством права и возможности не опираться на чужие суждения, оценки, мнения. И упрямо, дотошно разбираться, учиться, смотреть — чтобы создать и отстоять свое… Пока независимость мышления и духовная свобода — огромная редкость для старших айри.
Условия изменились. Конфликт созрел. Он может помочь создать новое, более современное построение жизни. Или разрушить все общество айри. Заодно уничтожив физически и духовно значительную его часть.
Жить среди людей тоже надо уметь. И это наука трудная, медленная. Череда потерь и находок, разочарований и радостей, обид и примирений.
Риан улыбнулся и положил руку на плечо своего ученика. Вполне взрослого и далеко не самого худшего.
— Он не мог отвернуться от нас, — упрямо сказал Ялитэ.
— Конечно нет. Это мы, очень многие из нас, упрямо стоим спиной и к Великому, и к миру — вообще. Пора обернуться. Давно пора!
* * *
1 год изоляции. Экстренное сообщение, уровень секретности 1.
Помощник Гритиш — моэ-Гринхо. (Архив Гнезда) Увы, этот выродок среди айри — Хиннр — пробрался на уровень 3 и затем ниже. У нас шесть трупов, еще двое годны лишь в генный материал: помощники его упустили, охрана тоже. Я займусь их воспитанием, но и своей вины не снимаю. Мы не могли представить, что он еще опасен. Стадия поражения пираном 4, а то и 5, даже по визуальным признакам, и двигаться-то не должен бы… Полагаю, они получили собственный блокатор, хотя мы рассчитывали, что их врач весьма молод и не справится.
Мерзкий мальчишка к тому же невосстановимо уничтожил основные лаборатории агрессивных сред. Серьезно пострадал сектор исследования нервных реакций, будут проблемы и с изучением работы мозга, там уцелело менее трети оборудования, полный список представлю завтра. Все это очень помешает контролю над подопытными, особенно в части сложных реакций и сознания. Технологию уничтожения проработал их инженер. Старик неуправляемый по натуре, но увы — талантливый. И, надо помнить, основной проектировщик Гнезда. Наши потери — его вина, Юнтар привел слагов. Судя по уцелевшим данным наблюдения, именно они уничтожили охрану: никому в голову не пришло опасаться сервисных слагов корабля, таких же в Гнезде полно, совершенно неотличимых по виду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
