— Тамара! — воскликнул он, обнимая меня. Его руки тисками сжимали меня за плечи, хлопая по спине, словно встретил старого приятеля. Неожиданно я стала свободной. Андрей с такой силой толкнул мужчину, что тот упал на пол.
— Руки не укоротить? — с угрозой спрашивает Минаев, встав напротив меня, загораживая.
Мужчина усмехаясь, поднимается на ноги, презрительно отряхивая дорогой костюм. В комнате воздух наэлектризовался. Андрей с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Вон из моего дома.
— Ты хоть знаешь, кто я такой? — спросил мужчина, пытаясь разглядеть меня за спиной Андрея. Тот сделал шаг вперед, встав напротив блондина, на его лице появилась устрашающая улыбка.
— Плевать. Медики буду долго соскребать с тебя останки и гадать кто ты такой, когда я закончу с тобой.
Тигровые глаза смеялись.
— Не собираюсь слушать этот балаган. Я приехал за тобой, Тамара. Снова сбежала от меня и это огорчает.
Павел схватил меня за локоть, но мгновение ока, рука Андрея схватила его за запястье и освободила меня.
— Так, отлично. Может объяснишь ему кто я, а то он обдумывает мое убийство.
Андрей недоуменно посмотрел на меня. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я смело проговорила:
— Уходи Паша.
— Паша? — переспросил Минаев.
— Уходи! — закричала я.
Минаев пальцами прикоснувшись к подбородку так, чтобы я посмотрела на него.
— Что он делает в моем доме?
— Вообще-то я здесь и спрашивай меня.
Андрей нахмурился.
— Заявился в мой дом и командуешь? Все забыли о правилах приличия.
— Это ты забыл. Вломился в мой дом и сломал дверь!
Паша вплотную подошел к Минаеву, тыча в него пальцем.
— Знаешь, сколько я заплатил за нее?
— Это всего лишь дверь!
Мужчины…
— Я пойду приготовлю чай.
29
Когда Тамара скрылась в кухне, мужчины переглянулись между собой и одновременно сунули руки в карманы брюк. Андрей Минаев пристально рассматривал перед собой мужчину. Они были знакомы несколько лет заочно, каждый слышал друг о друге что-то. И каждый был не в восторге от этого.
— Неплохо выглядишь, — первым подал голос Павел, с наслаждением рассматривая Минаева. Тот нахмурил идеальные черные брови, заправил за ухо прядь волос.
— А ты не похож на гомика.
Павел побледнел. Он не ожидал, что кто-то отгадает его секрет. Но еще страшнее стало, когда Минаев вплотную подошел к Паше. Они были почти одного роста, не в пользу Одинцова. Минаев шире в плечах и в несколько раз крупнее, и все же не это пугало больше. Глаза…в них отражалось неимоверная злость. Он гадал, на что пойдет этот человек, угрожай ему кто-нибудь в семье. Совсем как отец его бывшей невесты.
— Обманывать можешь ее, но не меня. Притворяться гомиком, лишь бы быть рядом с ней — мерзко.
Одинцов толкнул Минаева.
— Умник, да?
— Трезво смотрю на вещи. Скажу я не в восторге что у нее такой родственник.
Павел усмехнулся.
— Ну да.
— И где тот хмырь, что отшивался в твоей квартире?
— Поверь, ты не захочешь знать…
Андрей отошел на несколько метров, к книжным полкам, наблюдая за Одинцовым в отражении в зеркале. Ему не нравилось, что этот скользкий тип находится в его доме. Странно, что он вообще пришел к нему и это настораживало.
Вдруг он услышал посторонний шум, резко обернулся и увидел, летящий в него старинный телефон. Последнее что он увидел, склонившееся к нему лицо. Дальше его накрыла темнота.
* * *
Приготовив две чашки чая, я поставила их на поднос, размышляя о чем беседуют Павел и Андрей.
— И зачем он приехал? — пробубнила я под нос.
Неожиданно раздался звонок в дверь.
Я оглянулась.
В дверь снова позвонили, на этот раз более настойчиво.
Вздохнув от досады, я пошла, открывать дверь.
Первые две вещи, которые никак не ожидала увидеть за дверью. Первое: шикарный букет классических красных роз; второе: шикарного мужчину лет двадцати семи, с короткими стрижеными волосами по последней моде. Мужчина широко улыбался в тридцать два зуба.
И тут я узнала кто передо мной, и мое сердце пропустило удар.
— Эфраим? Что ты здесь делаешь?
Он хватает меня за руку и тащит вниз по лестнице. Я попыталась отнять ладонь из его сильной хватки, но тщетно.
— Постой! — кричу я ему в спину. — Мне больно, отпусти!
Эфраим игнорируя меня, свободной рукой открывает дверцу машины и силой заталкивает в машину.
— Нет! НЕТ! Отпусти меня! Кто-нибудь, помогите!
— Кричи, кричи шлюха! Тебе никто не поможет!
Никто?
Означает ли это…
О Боже!
Я попыталась пнуть Эфраима в голень, но он ловко увернулся от удара.
— Тамарочка… — голос Эфраима неожиданно приобрел знакомые нотки. Я во все глаза уставилась на знакомый профиль, и не поверила глазам.
— Череп?..
— Угадала милашка!
Вырываясь, я озиралась по сторонам, пытаясь найти какое-нибудь оружие. Ничего. Неужели никто не поможет? Череп с улыбкой не сходящая с лица, сильно завернул мне руку.
Я завопила.
— Ах ты говнюк! — услышала я голос Дмитрия. Уставившись вдаль, пытаясь сфокусировать зрение, заметила Колчина, державшего в руках тяжелое бревно, перешагивая бессознательное тело.
— Ты цела?
Из дома послышались крики.
— Быстрее! Там Андрей и…
* * *
Андрей пришел в себя не сразу. Сознание возвращалось к нему постепенно, едва он очнулся, его голову пронзила острая боль. Пошевелить руками не удалось — они связаны крепким узлом.
— Очнулся? — услышал он едва различимый голос.
Что же случилось?
Ах да.
Его ударил Павел старинным телефоном, доставшийся когда-то от бабушки. Андрею никогда не нравился этот предмет интерьера, и какая ирония получить ею по голове. Он попытался приподняться, но ноги не держали его, он упал на пол, больно ударившись коленом.
— Какой слабый наш смельчак. Совсем плохо?
— Убью… — прошептал Минаев, борясь с рвотой. Скорее всего он получил сотрясение.
Черт.
— Что прости? — склонился к нему Павел, закатав рукава рубашки до локтя. — Знаешь, ты мне нравишься. Правда. И твоя сестренка мне нравилась, милая девушка.
Минаев уставился на Павла.
Ира? Его сестра?
— В твоей головке вериться море вопросов. Так? Что ж, облегчим задачу. Ира была моей невестой, она отказала и я хорошенько наказал ее.
Андрей распахнул зеленые глаза.
— Бедняжка, корчилась от боли. Но ты чудом спасся. — Павел схватил Андрея за волосы, так чтоб зеленые глаза смотрели в его. — Какой взгляд… Твой папочка смотрел на меня так же. Обещая десятилетия пыток.
