— А если здесь приподнять надстройку. И меня там поселите. Далее всё было делом ловкости рук и техники. ТТХ «Хобо» позволяли разместить 611 человек и всю нашу технику, иметь 27 миль в час, и, благодаря большим запасам воды и продовольствия, совершить комфортабельный вояж к исконным пальмоосинкам. Стелла ещё посекретничала с Лукасом и большинство кают стали двухместными: для учёных, клана Лукаса и новосемейных казаков — они же молодожёны. В команду моряков-валаров добавились 30 казаков-холостяков и тридцать нукеров Рустама. Их тоже поселили в двухместных кубриках. Казакам-морякам Мелехов выплатил сразу кругленький аванс «за дополнительно освоенную воинскую специальность».
— Эти окольцованные значит будут кейфовать у себя в номерах, а мореманам службу тащить, за себя и того парня! Не бывать такому, — возмущался полковник.
— И чего ты кипятишься, покушай лучше мясо по-бургундски, — предложил. Мелехов отказался, ещё и свирепым взглядом нас, двойников — «дядек», угостил. Пока весь будущий экипаж трудился, наша четвёрка ничего не делала. Ничегошеньки. У нас началась прожорливое, до алчности, поедание любой стряпни. То есть ели мы всё подряд и жадно, и день сводился к следующему: «Поспали, теперь можно и поесть. Поели, теперь можно и поспать». А нет, мы ещё со всеми переругались. Мельтешат, понимаешь, спать мешают. И первым начал скандалить джельтемен Шарп. Стелла разобиделась, надавила на жениха, чтобы он совместил две каюты в одну. Лукас прогнулся перед невестой, и вселили нас в четырёхместную каюту а ля парижская куртизанка. С розовым колером. Мы сначала поорали о произволе и незаконной переделке проекта; но там имелся большой обеденный стол, рядом был лифт, ведущий на камбуз, и орать перестали. Вселились мы туда, как только первые партии продуктов были загружены в холодильники «Хобо», и стал ладить кушанья шеф-повар. Готовил блюда он мастерски. Заказали ему с утра 20(!) порций мяска с салатами. И даже не стали смотреть отправление «Хобо» на Родину.
— Ох, уж это мясо по-бургундски. Умял я четыре, или пять, порций этого яства, запил чистой водой, почувствовав, что больше не влезет в мою пищеварительную систему, и… раскрыл все свои тайны и секреты. До донышка. Двойники, молча, слушали мою исповедь, кто я есть на самом деле. Забежали на минутку Макаровы, в темпе послушали, следом подтвердили мои слова, и как заправские официанты убрали с нашего стола всю грязную посуду. Когда за Никитой закрылась дверь, шалые двойники решили, что начнут дальше называть меня — «или барон, или Михалыч». Посмеялись над тем, что тело мне предоставила фирма «Ссанище Космо-Кю Лтд». И всё. Всех сморил сон.
Закрыл глаза, намериваясь до отбоя передремать в удобнейшем кресле. Прикрыл, и тут же в сознание, срывая все деревянные помехи, хлынули потоки ярких воспоминаний, страницы любимых книг и журналов, слова родных и близких. Это было похоже на проигрывание видеомагнитофона с записью всех событий моей жизни. Целиком и без купюр. Интеллектуальное пиршество продолжалось часа три, пока не пришла диковинная нанайская фраза: «Грим главного героя завёршён, роль он запомнил. Эй, ты, сцена там!» У меня тут же наступил полный обалдемон. «Какая сцена, какая роль? Грим»… Живот, он же трудовая мозоль, вспыхнул сумасшедшей резкой болью, едва различил яростное рычание Кабаши на что-то, и потерял сознание.
