я прыгаю на пол и твердым шагом направляюсь к спальне, чтобы поймать свою маленькую мышку.
Петляя между танцующими людьми, я оглядываюсь, настороженно следя и опасаясь окружения. Бьющее по нервам техно усиливает тревогу, которая проникает в меня, как кислород, но я изо всех сил стараюсь это игнорировать. Как сказал мне Килл, нехотя разрешая войти в этот клуб одной: «Страх притупляет способность видеть возможности. Держи голову ясной, держи глаза открытыми».
Моя задача — раствориться в толпе в «Пикколо» и проверить, сидит ли Лоренцо на своем привычном VIP-месте в углу. И он там. Его вид заставляет меня почувствовать, что я пытаюсь проглотить собственное сердце. Но это место такое огромное, шумное и переполненное, что с другого конца танцпола, за волной скачущих тел, он никак не может увидеть меня.
Очевидно, что Киллиан, да и любой из Хулиганов, не сможет зайти сюда, в этот клуб — этот город внутри города, и остаться незамеченным. Так что это — моя работа. Работа, о которой я сама попросила. Я должна выглядеть как любая пьяная итальянка, протискивающаяся сквозь толпу, отметить местоположение Лоренцо и убраться отсюда к чертям.
— Извините, — говорю я, случайно сталкиваясь с молодой женщиной, качающей бедрами, замечая, что толпа впереди уплотнилась.
Я сворачиваю направо к боковому выходу, чтобы обойти группу парней, орущих «Goombah!»42 и пьющих из рюмок с коричневым напитком. Последнее, что мне нужно — это кучка пьяных идиотов, привлекающих внимание ко мне.
Оглядываясь назад на пройденный путь, я ловлю взгляд темных глаз, устремленных прямо на меня. Как мотылек, летящий на зов пламени, я не могу отвести взгляд, замечая, как в хмуром взгляде мужчины мелькает узнавание, когда он начинает идти за мной.
— Бля! — шиплю я, отводя взгляд и ускоряя шаг в сторону выхода.
Держи голову ясной, а глаза открытыми.
Выход уже близко, и у меня начинает трепетать в животе от тревоги. Только я подхожу к двери, как через нее входит группа смеющихся женщин в коротких, облегающих платьях и на двадцатисантиметровых каблуках, преграждая мне путь. Пальцы сжимаются вокруг моего запястья, и я резко поворачиваюсь, врезаясь в грудь высокого незнакомца, его мрачный взгляд обрушивается на меня, как ливень.
— О, Боже, простите! — говорю я, вырывая руку из его хватки и выскакивая за дверь.
Я сворачиваю за угол здания в панике, но тут же осознаю ошибку, увидев, что оказалась в тупике. Высокий незнакомец останавливается позади, преграждая единственный выход.
Я сглатываю, поднимая руки в знак капитуляции.
— Простите, — говорю я, вытаскивая его кошелек из заднего кармана и протягивая обратно. — Мне просто нужны были деньги на поезд… — я подталкиваю кошелек вперед, пока он идет ко мне, на лице у него появляется недоумение.
— Я даже не знал, что ты его взяла, — он смеется и продолжает медленно приближаться, пока я отступаю назад. — Со всеми деньгами, которые ждут тебя дома, ты здесь, воруешь кошельки, как маленькая беглянка… Бьянка Росси.
Ну всё, приехали. Он знает, кто я, и я полностью загнана в угол.
— Я никогда не выйду за Лоренцо, — заявляю я дерзко. — И «Heights»43 — не мой дом.
Я останавливаюсь, понимая, что мне больше некуда идти, а незнакомец достает телефон.
— Извини, piccola principessa italiana44, но для тебя это конец дороги. Видимо, ты украла кошелек не того парня, верно?
Я наклоняю голову и ухмыляюсь, понимая, что правильно разыграла партию.
— Нет, я украла кошелек того, кого надо… Маттео Марино, правая рука Лоренцо Моретти. Или мне называть тебя Мэтти? Хотя нет, мы не такие уж близкие друзья.
Я смотрю за плечо Мэтти, когда Килл выходит из тени темного прохода между двумя зданиями. Улыбка на моем лице расцветает. Гость нашей вечеринки оборачивается и видит Киллиана, блокирующего единственный выход, его растерянный взгляд быстро перемещается с меня на Килла.
Я прохожу мимо Маттео к своему Волку, скользя рукой в его ладонь.
— Ну как я справилась?
— Отлично, крошка, — говорит он, поднося мою руку к губам и целуя мои пальцы, не отрывая глаз от доверенного лица Лоренцо.
Я отпускаю его руку и прислоняюсь к кирпичной стене, пока Килл выходит в центр переулка, его поза уверенная, с самодовольной ухмылкой на лице.
— Ты знаешь, кто я?
Мэтти смеется, но в его смехе слышен страх.
— Morte45. Тебя называют Morte. Он смотрит на меня.
— Gesù Cristo46, Бьянка. Так ты теперь с Хулиганами?
Я пожимаю плечами и поднимаю бровь.
— Видимо, так. А ты сейчас на проигравшей стороне.
Килл ловко достает нож из-за спины и бросает его. В воздухе раздается почти бесшумный свист, я поворачиваю голову, чтобы проследить за его траекторией. Тело Маттео резко разворачивается, он хватается за запястье — только сейчас я понимаю, что нож насквозь пронзил его ладонь.
Прежде чем я успеваю осознать следующий шаг Килла, он нависает над своей жертвой и сжимает его горло.
— Сегодня никаких звонков, amico47.
Мой взгляд падает на телефон у их ног. Я суетливо подхожу и поднимаю его, обнаружив, что он уже набрал номер Лоренцо.
Килл тянется к пиджаку Маттео и вытаскивает пистолет.
— Бьянка, — говорит он, протягивая пистолет мне, и я забираю оружие. — И достань пистолет у него на лодыжке.
— Хорошо, — отвечаю я, наклоняясь, чтобы поднять штанину брюк, где нахожу маленький пистолет.
Когда я отхожу на безопасное расстояние, Килл толкает Маттео к мусорному контейнеру, одновременно выдергивая нож из его ладони. Маттео вскрикивает и сгибается, удерживая запястье. Кровь стекает ручьем и образует лужу у его ног.
— У меня есть к тебе несколько вопросов, — говорит Килл, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь стоны Маттео, и вытирает лезвие о его темно-серые полосатые брюки, затем снова берет нож в руки. — Если будешь отвечать честно и без фокусов, возможно, у тебя будет шанс выжить.
Это, конечно, ложь. Этот человек уже труп.
Маттео вытаскивает руки из пиджака, злобно смотрит на Килла и отрывает кусок ткани от подкладки. Затем он обматывает тканью ладонь, завязывая ее зубами сквозь сдавленный стон.
— Впечатляет, — Килл смотрит на меня, подняв брови. — У нас здесь крепкий малый, детка.
— Это не я малыш, stronzo48. Это ты! — орет Мэтти, его лицо перекошено от ярости, а изо рта летят слюни.
Килл ухмыляется, показывая зубы.
— Я не тот, кто истекает кровью и дрожит в темном переулке, Маттео. Сейчас, наверное, ты жалеешь, что пошел за моей женщиной.
— Она не твоя, — плюет Мэтти, возвращая Киллу его ухмылку. — Она принадлежит Лоренцо.
Улыбка сходит с лица Килла, и
