на праздник. Как бы она не пыталась себя убедить, что это всего лишь маленький безобидный бал, угрюмый голос в голове предупреждал ее об опасностях, царящих за вратами дворца эрцгерцога Найвильского.
В абсолютной тишине Этери спустилась на первый этаж и через несколько мгновений оказалась снаружи ресторации. Замогильный ветер сковал ее тело, но не зимняя стужа была персоной, завладевшей ее вниманием.
Экипаж, запряженный тройкой белых лошадей, ждал их за коваными воротами. А около крыльца притаилась фигура, совершенно не похожая на утонченного и изящного альва. Этери, спускаясь с крыльца, замедлилась. Ее бросило в такой ужасающий холод, что северный ветер отступил бы, почувствовав более сильного соперника.
— Где Элфи? — неловко пробормотала она, выпустив изо рта полупрозрачное облачко пара.
Мужчина повернулся на звук ее голоса и сердце Этери замерло.
— Он попросил меня подменить его, — тихо, но отчетливо произнес Иэн Кадоган.
— М-м, — издала Этери непонятный звук, — я очень хочу узнать, почему он сам мне об этом не сообщил, но… знаешь… я лучше спрошу, что с тобой случилось?
По лицу всадника скользнула тень. Вопрос породил между ними молчание. Иэн не спешил отвечать, и у Этери появилась возможность рассмотреть его с ног до головы. И начала она, разумеется, с головы. Их первая встреча после возвращения девушки в Ареморику прошла просто ужасно, но нельзя было не отметить, что светлые волосы Иэна, отливающие благородной сталью, стали на порядок длиннее. Но теперь… Они были короче. Намного короче, чем когда либо. Несколько упрямых прядей спадали на лоб, слегка завиваясь. С ними играл шелудивый ветерок, то подбрасывая вверх, то резко отпуская. Остальные волосы были уложены назад. Новая прическа шла ему гораздо больше старой, ведь теперь бледное худое лицо не казалось смертельно больным. На щеках появился румянец.
На Иэне прекрасно сидел светло-серый сюртук, под которым прятался белый жилет с искусной вышивкой и золотыми пуговицами, и брюки прямого покроя. Он выглядел как Ледяной принц из сказки, которую однажды прочитала Этери, будучи ребенком. Ледяной принц охранял врата в потусторонний мир и пропускал только души, которым была предначертана смерть. Но однажды к нему пришла прекрасная живая девушка. Она умоляла пропустить ее, и принц, чье сердце впервые за долгую жизнь загорелось от любви, отошел в сторону. Вскоре девушка вышла из врат, однако не одна, а с мужчиной. Со своим истинным возлюбленным. Тогда ледяной принц рассыпался на осколки от горя. С тех пор врата в потусторонний мир некому защищать, и иногда умирают те, кому не суждено было так рано пройти через них.
Иэн словно тот самый принц из старой сказки. Холодный, ко всему равнодушный. Но в его сердце живет любовь. И пускай эта любовь предназначена не для нее.
— Нам предстоит сражаться с человеком, с которым мы вместе выросли, — сказал Иэн, когда пауза ощутимо затянулась, — я не сомневаюсь, что амулет, изготовленный Лейном, сможет скрыть наши лица, что не скажешь о прическе.
Этери вдруг поняла, что ее больше ничего не сковывает. Она подошла ближе, не скрывая живой интерес в глазах.
— Кто занимался этим вандальством?! — в притворном возмущении воскликнула Этери. — Ави?
— Нет, — на тонких губах всадника прорезалась улыбка. — Кевин. У него большой опыт.
— Он отлично справился.
Они направились к экипажу. Иэн открыл дверцу, но руки не подал. Неприятная досада царапнула Этери изнутри. Бросив жест кучеру, Иэн забрался на сидение, и они тронулись.
— Так ты поведаешь, почему мой друг и напарник самым наглым образом бросил меня? — спросила девушка, не в силах внести молчания.
Темнота в карете не помешала Этери разглядеть напряженную складку, прорезавшую его лоб.
— Альв сказал, что планы изменились. Я должен сопровождать тебя в то время, как Кевину придется выносить не только общество Фейт, но и поучительные нотации от Авалоны.
— Бедняжка, — усмехнулась она.
Значит, изменились планы. Если бы случилось что-то настолько критичное, требующее скорого вмешательства, Элфи бы первым делом доложил обо всем ей, а так… Как это обычно происходит, альв ведет свою игру. От Этери не требуется многого, всего лишь очаровать принца, привлечь его внимание и заставить испытывать пылкие чувства. Можно подумать, это так легко!
— Этери.
Девушка вздрогнула. Как непривычно слышать ее имя из уст всадника. Раньше он обращался к ней иначе. Жаль, что это не имело никакого смысла.
Этери бросила на него вопросительный взгляд. Иэн откинулся назад. Его веки устало опустились.
— Я хотел извиниться, — быстро проговорил он. — Тон, в котором я с тобой разговаривал, когда ты вернулась, был неподобающим. Мне следовало сдержать эмоции, но я не смог.
Он шутит? Этери словно ударили по голове тяжелой бутылкой портвейна.
— Тон?! — прошипела она. — Ты просишь прощения только за это? Не за то, что обвинил меня в трусости, и не за то, что решил, будто я сбежала и бросила вас! А за тон! Ты… — она задыхалась от гнева, ее грудь быстро вздымалась и опускалась, — ты забыл обо мне. И даже после того, как Авалона рассказала тебе, а я уверена, она это сделала, по какой причине я оказалась на той стороне и что со мной происходило… Каждый гребаный раз ты смотрел на меня с отвращением и насмешкой!
— Это не так. Я не испытываю к тебе отвращения, — спокойно заметил мужчина, открывая глаза.
— Спасибо, так гораздо легче! — съязвила она. Выдохнув, Этери нашла внутри единственную ниточку невозмутимости и ухватилась за нее. Разум снова прояснился. Следующие слова она произносила так, словно ее сердце не рвалось на части. — Мне не нужны твои извинения. Мне больше ничего от тебя не нужно. Оказывается, потребовался срок в три года, чтобы я узнала о том, как ты насмехался надо мной.
Иэн моргнул. На его лице появилось выражение искреннего недоумения.
— О чем ты говоришь?
— Ах, точно! Ты же забыл, стерев из памяти все воспоминания, связанные со мной, — едко произнесла Этери. — Возможно, я была наивной дурочкой, когда думала, что разговор около озера хоть что-то значил для тебя. Когда ты обнимал меня, когда я бросилась тебя спасать. И вот проходит несколько лет, и я узнаю, что у тебя есть дочь и любишь ты совершенно другую женщину.
Лицо Иэна вытянулось, а Этери горько рассмеялась.
— Я не хочу скрывать это от тебя. Не хочу, как ты, прятать за маской истинные чувства. Да, я была влюблена в тебя, Иэн Кадоган. Поэтому, если будешь смеяться, я хочу, чтобы бы рассмеялся мне в лицо.
С каждым словом тянущая сердце боль становилась все тише.
— Этери… — Иэн выпрямился, избегая смотреть ей в глаза, — Это сложно объяснить.
