Между тем к моей клетке, к этому странному шару, образованному безостановочно вращающимися черными точками, подошло четверо здоровенных мужиков, ростом не менее трех метров каждый, с обритыми наголо головами, руками, напоминающими экскаваторные ковши и пустыми, ничего не выражающими глазами. Одеты они были в темно-синие комбинезоны на лямках с удивительно короткими, едва доходящими до колен штанинами. Встав с четырех сторон, они замерли, словно чего-то ожидая.
Я медленно поднял голову и оглянулся. Позади меня стоял еще один мужик, вполне нормального роста, седой, босой, в широких светлых штанах, и длинной рубахе, перетянутой витым шнуром. Его лицо было повернуто в сторону, однако, мне почему-то показалось, что он внимательно рассматривает меня. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом медленно повернул голову, и я увидел, что он очень стар, горбонос, тонкогуб и… слеп! Закрытые веки глубоко запали внутрь глазниц! Мое безразличие чуть нарушилось удивлением. А старик произнес уже слышанным мной сиплым голосом: – Приготовились!.. И медленно поднял правую руку на уровень груди, и развернул раскрытую ладонь таким образом, что она смотрела на меня… И моя клетка медленно… оторвалась от пола и зависла в воздухе.
Старик медленно, осторожно, чуть ли не на носочках, шагнул вперед, и мое узилище, чуть помедлив, так же едва заметно качнулось в ту же сторону. Было такое впечатление, что мою клетку осторожно толкнула вперед именно рука старика. Следующий шажок босых ног подвинул мою клетку еще на несколько сантиметров, при этом я почувствовал, как призрачно-черный шар, внутри которого я находился медленно набирает инерцию движения!
Я быстро обежал взглядом свое замкнутое пространство… И вдруг мне показалось, что при следующем шаге траектории движения черных точек заметно отклонились от круговых! Шар, магический шар, держащий меня в плену, сплющился!!
И в моей груди мгновенно вспыхнула безумная надежда – мне было прекрасно известно, что любое нарушение идеальной геометрической формы магической конструкции сразу же приводит к ее значительному ослаблению!! Если поймать момент шага старика и броситься всем телом на границу магической сферы, возможно, мне удастся ее прорвать! А там – десять двадцать секунд, и я снова сформирую себе магический кокон, а тогда!..
– Не вздумай дергаться, узник! – Раздался позади меня сиплый голос старика. – Даже если тебе удастся вырваться из «силков» Блуди, ты не проживешь и двух секунд. Волотам дан приказ убить тебя сразу же, как только исчезнет магическая сфера.
Я посмотрел на сопровождавших меня гигантов, они шагали по четырем сторонам от моей клетки, и хотя не глядели в мою сторону, я понял, что они держат ситуацию под полным контролем.
Клетка медленно, ровно, почти без толчков двигалась над полом подвального зала. Пылавший чистым белым светом Хрустальный шар, медленно проплывал мимо меня, и казалось, что не отбрасывавшие тени волоты простым усилием воли несут мой магический шар… Куда?..
Через несколько минут я понял – куда! В противоположной стене подвального зала зиял провал раскрытых ворот, за которыми расплывался серый предрассветный сумрак.
Мою клетку вынесли из подвала по широкому, пологому пандусу на улицу, идущую вдоль заднего фасада дворца, мягко развернули, и она поплыла точно посередине выложенной брусчаткой мостовой. Затем мой кортеж свернул направо и коротким, узким переулком вышел на площадь. Ту самую площадь, на которую меня перебросил Первецкий.
Да, это была та же самая, огромная площадь, только теперь на ней были устроены два помоста. Один широкий и длинный, покоившийся на мощных в два обхвата бревнах, был установлен вдоль главного фасада дворца. С одной стороны на нем стоял прочный тяжелый стол, накрытый тяжелой бархатной скатертью, и два огромных резных кресла, а с другой длинное явно скородельное сооружение, напоминающее несуразно большой верстак, обставленное одинаковыми стульями с высокими спинками.
На противоположном конце площади высился другой помост, сооруженный из довольно хлипких жердин и досок. Он был невелик по площади, но раза в полтора выше первого. Именно к этому помосту мы и направились. Когда мы приблизились, я увидел, что к нему приставлен довольно крутой и узкий пандус, по которому старик втащил мою клетку на помост. Волоты остались внизу, встав по углам помоста, вроде бы как почетный караул.
Старик опустил клетку на помост и неторопливо подошел вплотную к магическому шару.
– Слушай, узник, – проговорил он негромко спокойным ровным голосом, потерявшим свою сиплость. – Ты не первый, кого Его Изничтожество подвергает этой казни… и, наверное, не последний. Послушай совет старого, опытного человека. Не сопротивляйся… расслабься и плыви по течению. Тогда твоя смерть будет легкой, как сон. Запомни, чем больше будет твое сопротивление, тем сильнее будут твои муки!
Лицо старика было повернуто в сторону дворца, а мне казалось, что его слепые глаза медленно и пристально вглядываются в мое лицо, пытаясь поймать на нем признаки растерянности… неуверенности… страха… жажды жизни!
– Ты понял, что я сказал?.. – Чуть громче проговорил он. – Тебя ждут пытки и…
Но тут я его прервал:
– Уйди, падальщик!.. Мне не нужны твои советы!.. И что ты можешь мне посоветовать!.. Ты – слепец!!
Старик повернулся ко мне искаженным лицом и прошипел, брызгая слюной:
– Да знаешь ли ты, глупец, почему я вырвал себе глаза? Я – один из лучших магов этого Мира?!
Однако я снова не дал ему договорить.
– Знаю, – проговорил я, вкладывая в свой голос все презрение, на которое был способен. – Они мешали тебе находить пищу! Ведь ты питаешься чужим ужасом, чужим унижением, чужим горем! И тебе все время мало ужаса, унижения и горя, а потому ты всячески стараешься увеличить их количество в этом Мире, поэтому ты и стал прислужником Змея Горыныча!! Ты не маг, ты – стервятник! Уйди, старик, не мешай мне!
– Как я могу тебе помешать! – Неожиданно усмехнулся слепец. – Нас разделяет непреодолимый барьер… – И вдруг он перешел на шепот. – Но я питаюсь также злобой и ненавистью!.. Так злись больше, ненавидь меня! Ненавидь!!
И тут мне стало жалко беднягу. Возможно, он и сам был не рад своему уродству, но…
Старик отшатнулся от меня с исказившимся, враз омертвевшим лицом, и в следующее мгновение с воплем: – Только не это!!! – Бросился прочь с помоста.
Пандус, по которому мою клетку возвели на эту верхотуру, мгновенно убрали, И я остался в одиночестве, высоко над пустой площадью, под серым едва просыпающимся небом!
Впрочем, мое одиночество было весьма относительным – по площади торопливо сновали люди, расставлялись столы и лавки, столы застилались скатертями, на них выкладывалась разномастная посуда. Правда весь этот народ не обращал на мою персону никакого внимания, словно ни моей клетки, ни помоста, на котором она стояла вообще не существовали на свете.
Рассвет постепенно вступал в свои права. Небо из серого постепенно превращалось в голубое, а на востоке уже окрасилось подступающим солнцем в золотистый. И на границе между размытым голубым и размытым золотистым я вдруг заметил небольшую черную точку… Она была похожа на далекую, застывшую в полете черную птицу.
Несколько секунд мои глаза наблюдали за этой неподвижной точкой и мне очень хотелось обернуться такой же птицей. А затем я опустился на пол своей клетки, свесил голову на грудь и отрешился от окружающей суеты… И в этот момент ко мне пришел сон, вернее, какое-то успокаивающее забытье. Я ни на секунду не забывал в каком положении нахожусь и что меня ожидает в самом недалеком будущем, но это как-то перестало меня тревожить, я вроде бы получил возможность спокойно, без суеты и тревоги обдумать все происходящее и, возможно, нащупать выход… Однако мозг мой почему-то совсем не интересовала это проблема, в моей голове бессмысленно и безостановочно, как некая колыбельная монотонно и безостановочно звучало: «Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль…»
