Гуляли по улицам, заходили в лавки и магазины, иногда покупали, но больше смотрели, восхищались статуями из камня и сросшихся особым образом цветов и кустов, посидели и попили местный традиционный напиток из древесного сока и какого-то слабенького алкоголя, заели его чем-то вроде политых патокой пончиков с фруктово-ягодной начинкой внутри. Заодно по ходу обсудили сопровождающих их гвардейцев, в основном приглянувшегося Карамельке красавца, но и его хмурому товарищу тоже перепала толика внимания. Причем обсуждая мужчин, голос девчонки не понижали (специально) и те услышали все, все, что о них говорят, все смешки, подначки, оценки, предположения. К чести гвардейцев те сумели выдержать не знавший меры бабий треп с невозмутимым спокойствием настоящих мужчин.
Гуляли долго и со вкусом, получали удовольствие и попутно многое узнали о главном городе королевства, составили представление о нем и его жителях, невольно и постоянно сравнивая все увиденное с оставшимся далеко-далеко городом клана. У каждой из них сложилось свое собственное, индивидуальное мнение об Эйра-Гурзун, но было и кое-что общее — если не лукавить и быть до конца честным с самим собой, то по законченной, цельной красоте минорная как плавный медленный вальс столица эльфов выигрывала пусть и у богатой, роскошной, пестрой, полной жизни и энергии, но все же мешанины города Ожившей Бабочки. Только вот какая штука, несмотря на всю красоту эльфийской столицы, для каждой из игруний свой собственный, родной город был все равно милей, как для матери милей кого угодно свой собственный ребенок, выношенный 9 месяцев, рожденный в муках и выросший у нее на глазах. Для каждой из них город Ожившей Бабочки и был таким ребенком, зачатым под стук сводивших лес додревней топоров! И все равно столица эльфов смогла порадовать сердце и удивить разум, наградить приятными воспоминаниями на всю оставшуюся жизнь, тем более ценными, что таких воспоминаний не найдешь-не встретишь на реальной Земле.
А затем уже неплохо нагулявшиеся и получившие удовольствие подруги свернули на одну из улочек и... увидели неприятную изнанку чисто эльфийского города, зримое, почти хрестоматийное воплощение того, как в подобных городах относятся ко всем остальным, к тем, кому не посчастливилось родиться среди народа листвы...
Небольшая, как бы затертая среди высоких оград и жилых домов площадь, а ровно посреди нее... поставленная прямо на мостовую железная клетка с ''постояльцами'' внутри. И камни! Камни, камни, камни, много-много камней вокруг нее! Некоторые измазаны в засохшей крови, другие сложены в кучки, чтобы их было удобней брать, но большинство просто валяются в беспорядке по всей площади, щеголяя старыми и свежими щербинами и сколами. Происхождение повреждений на камнях не сложно установить — солидные железные прутья зверски ободраны и исцарапаны, едва не измочалены ударами тех самых камней, вокруг и внутри клетки толстый слой каменной крошки от расколовшихся булыжников. Откуда кровь на камнях тоже легче-легкого понять, стоит лишь присмотреться к ''постояльцам'' клетки: их восемь — восемь избитых, исхудавших фигур в куцых лохмотьях поверх коросты, синяков, кровоподтеков и настоящих хоть и подсохших ран. Лишь какое-то время спустя до увидевшего их доходит, что все восемь избитых, неаккуратно обритых фигур — женщины. То еще зрелище! Сперва может показаться, что женщины в лохмотьях мертвы или, как минимум, без сознания, но нет, они все живы и могут осознавать мир вокруг себя, вокруг клетки, они просто лежат на дне своего открытого всем взглядам узилища, на каменной крошке, на булыжной мостовой, на прутьях.
Притихшие и ввиду такого зрелища как-то сразу позабывшие про улыбки и веселье девушки вышли на площадь, переглянулись и, без слов поняв друг друга, направились прямиком к главному ''украшению'' площади.
И тут же их догнали и преградили дорогу прежде пассивно следовавшие за ними сопровождающие!
- Вам не стоит туда подходить — они опасны! - безапелляционным тоном почти приказал старший из гвардейцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Возможно на кого-то его суровый взгляд и отработанный командирский тон и мог произвести впечатление... но только не на присутствующих тут дам!
- Я тоже, - тихим, способным заморозить воду голосом произнесла Карамелька, положив руку на рукоять бича и продолжая идти вперед как ни в чем не бывало. Не решившиеся применить силу эльфы едва успели убраться с ее пути. При этом младший из них лишь на мгновение встретился с ней глазами, всего на мгновение, на одно единственное мгновение... и со всей ясностью понял, безопасней залезть в тесный бассейн с голодной самкой гулпы, чем связаться с этой дроу — дольше проживешь! И все же... ощущение смертельной опасности, что исходило от нее, возбудило его до пересохших губ, взмокших подмышек, каменной твердости в штанах!
Возглавляемая Карамелькой компания подошла к прутьям клетки на расстояние вытянутой руки — гвардейцы-охранники были напряжены и положили ладони на рукояти мечей, а девушки смогли поближе посмотреть на живое содержимое клетки.
- Так-так-так, и что у нас тут? - по прежнему не повышая ледяного голоса, поинтересовалась Кармелька.
- Воровки? Убийцы? Пиратки? - в тон ей, но все же чуть помягче дополнила ее вопрос Светлана. Глянула на насупленно молчавших гвардейцев и сделала еще одно вполне логичное предположение: - Может быть сбежавшие и пойманные рабы? -
Стражники переглянулись и старший из них уже открыл было рот, чтобы начать отвечать... но его перебила одна из бритых обитательниц клетки.
- Кто это нас тут рабами называет? - смачно сплюнув кровавый комок, возмутилась ухватившаяся за прутья и приподнявшая свое тело с камня женщина, возмутилась совершенно неподходящим такой как она звонким-песенным голосом. Глянула на компанию снаружи одним глазом (второй намертво закрыл кровоподтек в половину лица ), расхохоталась: - Смотрите-ка — дроу! - обращаясь к другим обитателям воскликнула она. - Чего это ты тут бегаешь на свободе, при оружие, с цельной мордашкой и не порванной жопой и п...ой?! Непорядок! Давай-ка к нам черненькая, милости просим! А то понимаешь, нам последние дни скучновато — бить почти перестали, камнями закидывают редко-без огонька, даже не насиловали уже давно. - Она жутковато ухмыльнулась щербатым ртом и перевела взгляд на гвардейцев: - Может быть эти двое пришли исправить данное упущение? - вроде как предположила она, на секунду задумалась и с издевательским смешком продолжила: - Только что-то маловато их — они ведь, доблестные гвардейцы, только впятером могут нас иметь: пока четверо руки-ноги-голову держат, пятый справляет свое удовольствие, потом меняются, а если меньше, то уже боятся к нам заходить. - Она вновь ухмыльнулась сочащимися сукровицей губами в темневшие лица гвардейцев и закончила: - Хотя чего ожидать от тех, кто полю битвы и славной смерти в бою предпочитает старательно лизать яйца короля и за то получать награды и чины! - Смачный кровавый харчок в сторону гвардейцев как бы ставил жирную точку под ее словами.
- Заткнись, мерзкая тварь! - не выдержал старший из двойки гвардейцев (именно его штаны испачкал харчок) и со всей дури врезал клинком в ножнах по прутьям! Метил по пальцам говорливой узницы, но не попал. - Такую как ты тварь давно надо было скормить собакам, а не поганить тобой улицы прекрасной столицы! - яростно поделился своим виденьем жизни гвардеец, пытаясь платком удалить кровь с изгаженных штанов.
- Это хопеши-бандитки, - просветил игруний его сохранивший спокойствие напарник. - Каким-то непонятным образом они приходят на Рассветный полуостров с континента, грабят, убивают, жгут, похищают детей, чтобы превращать их в убийц собственного народа и разорителей нашей земли — подлее чем они тварей нет. -
- Это не ваша, а наша земля, - хрипло проговорила другая узница, просверлив гвардейца полным ненависти взглядом. - Когда-то вы отняли у нас наш дом, теперь мы берем с вас плату кровью... -
- И будем брать! - поддержала ее любительница портить плевками штаны. - Будем брать, пока вы не расплатитесь за все... или не уйдете с нашей земли восвояси! -
