Всё это кажется таким реальным, что на секунду я начинаю думать, что это происходит на самом деле. Но это не так. Я не буду истекать его семенем, потому что у моей пары не достаёт одного ворона.
«Забудь о моём вороне», — рычит он. «Сосредоточься на…» — он входит так глубоко, что я чувствую, как его кончик упирается мне в желудок; чувствую, как рифленая поверхность его члена царапает мои стенки, — «…мне».
Я обхватываю ладонями его лицо и углубляю поцелуй, потерявшись в этом моменте, в этой цельной версии его, в дыхании, которое вырывается из его лёгких и проникает в мои, в мощных толчках его члена.
Моё тело напрягается, как и его, и содрогается от второго оргазма, который кажется таким же реальным, как и тот, что он подарил мне перед тем, как нас разлучили. Неожиданно он замирает, а затем окрашивает мои стенки своим призрачным удовольствием.
Уронив голову в изгиб моей шеи, он хрипло говорит: «Mo ab’waile. Mo khroí».
Когда он произносит эти незнакомые слова внутри моей головы, я чувствую, как они оседают на моей чувствительной плоти, точно морская дымка.
«Что значит «о-вахлиа» и «кри»?»
«Мой дом».
Он целует меня в уголок губ, после чего зависает губами над другим уголком и бормочет:
— Моё сердце.
ГЛАВА 48
Я не помню, как покинула сознание Лоркана, и как вылезла из ванны и оказалась в его кровати. Я только помню, как мы занимались любовью в бухте, и как он взял меня, используя сначала свой член, а затем свои слова.
Несмотря на то, что наше свидание в море было плодом нашего воображения, лежа в приглушённом свете нового дня, запутавшись ногами в его простынях, я готова поклясться, что до сих пор чувствую соль на своих губах и песок между пальцами ног.
Я сгибаю ногу, чтобы проверить, не осталось ли там песка, но моя кожа чистая. И всё же всё это кажется таким реальным. Я потягиваюсь, и мои суставы щёлкают, а мышцы стонут. Я чувствую себя одновременно сломанной и отдохнувшей, побитой и излечившейся. И, конечно же, бледно-фиолетовые синяки и чуть более бледные царапины всё ещё покрывают мою кожу. Моя шаббианская кровь должна излечить меня до захода солнца, а до тех пор мне придётся гордо носить на себе воспоминания о своём побеге.
Я ищу свою пару, сначала на кровати, на которой я растянулась, а затем на потолке. Я пристально вглядываюсь в высокие деревянные балки в поисках перьев, обводя взглядом каждую доску, и когда замечаю плотное тёмное облако, которое распространилось до самого потолка из грубого камня, я зову его по нашей мысленной связи:
«Лор?»
Я пытаюсь не волноваться. У меня же нет причин для волнений?
Я так резко сажусь на кровати, что голова начинает кружиться, поэтому я падаю обратно на спину. О, боги, что если прошлой ночью на него напали после нашей встречи на пляже?
«И кто тогда перенёс тебя из ванны в кровать?» — вопрошает мой разум.
Есть несколько человек, которые теоретически могли проведать меня, если с Лором что-то случилось.
«Тебя отнёс я, птичка».
Я подпрыгиваю при звуке его голоса в своей голове, а затем снова подпрыгиваю, когда его тени окутывают меня, точно волны, которые омывали его длинные ноги прошлой ночью. Прижав ладонь к своему затрепетавшему сердцу, я бормочу:
— Ты только что лишил меня как минимум десяти лет жизни.
Он фыркает, а его тени принимают форму человеческого тела, прижимаются к каждому сантиметру моего тела и разводят мои ноги в стороны. Когда что-то холодное и гладкое касается моей промежности, моё сердце начинает врезаться в рёбра, но уже по другой причине.
«Разве я не сказал, что могу заниматься с тобой любовью и в этом обличье?»
Он начинает водить своими призрачными пальцами по моей коже, покрытой мурашками, надавливает ими на мои лопатки, после чего скользит по ключицам, а затем начинает ласкать мои вздымающиеся груди. Он, должно быть, отрастил ещё несколько пар рук, потому что я чувствую, как его прохладные ладони обхватывают меня за талию и начинают разминать поясницу, в то время, как другие длинные пальцы принимаются расслаблять мои больные ноги, обхватывая щиколотки, икры и бёдра.
Святая мать воронов! Даже не верится, что этот талантливый мужчина когда-то был пастухом?
Он усмехается по нашей мысленной связи, и добавляет ещё один палец, коснувшись на этот раз моего клитора. И вот я уже вижу… нет, не звёзды… я вижу метеориты; я чувствую, как они врезаются в моё пульсирующее тело и поджигают вены.
«Готова к ещё одному?.. Как ты там это называешь? Ах, да… фокусы?»
Разве можно подготовиться к тому, что твоя душа и сердце воспламенятся и сгорят?
Продолжая массировать мою кожу двадцатью парами эфемерных рук, Лор запускает свои тени меж моих бёдер. Их так много, что воздух чернеет. Я в удивлении наблюдаю за тем, как темнота превращается в узкую полоску, а затем проникает внутрь меня.
Мои глаза закатываются, когда он проникает в меня и начинает растягивать мои тёплые стенки своими ледяными тенями. Они расширяются и начинают пульсировать, точно член, а затем становятся рифлеными как… как та секс-игрушка, которую Катриона хранила у себя в комнате в «Кубышке». И которую она использовала на некоторых своих клиентах. И которую я нашла, когда меняла её белье, и на которую смотрела с покрасневшими щеками.
Каждый твердый выступ, которым Лор снабдил свой призрачный член, начинает пульсировать внутри моих стенок, заставляя их содрогаться и сжиматься, и снова содрогаться. В то время, пока он играет с моим телом, я хватаюсь за простыню, сдираю её с матраса, и из меня вырывается такой громкий стон, что мне кажется, что каждый ворон в королевстве теперь в курсе, что их монарх ублажает меня.
Я втягиваю ртом воздух и задерживаю дыхание, в то время как мои ноги, которые он всё ещё разминает, начинают дрожать. Пот выступает у меня на лбу и между грудями, когда каждая мышца в моём теле начинает сокращаться. Этот оргазм такой мощный, что белая вспышка застилает мне глаза, а горло начинает сжиматься в такт моей промежности. Мой собственный крик душит меня, но мне удаётся произнести имя Лора в своей голове.
Его тени замедляют свою атаку, но не перестают окутывать и врезаться в меня.
«О, боги, что это, мать твою, было, Лор?»
«Следи за языком, mo khrà».
Я фыркаю, качаю головой и закрываю глаза предплечьем, так как в них ещё ярко горит та сверхновая звезда, вспышка которой охватила всё моё тело.
«А насчёт того, что это было…»
После пальцев, я начинаю ощущать на себе губы… десятки губ, которые лижут и целуют меня везде.
«Это я показывал тебе, что могу доставлять тебе удовольствие вне зависимости от своей… конфигурации».
Я опускаю руки с лица, мои веки распахиваются, и всё то, удовольствие, что я только что испытывала, исчезает, точно вода в водостоке ванны.
«Конфигурации?» — резко говорю я, чувствуя лёгкое раздражение, так как, когда дело доходит до упрямых заявлений Лоркана Рибава, я профи по части чтения между строк.
«В следующий раз, когда ты будешь заниматься со мной любовью, я буду в человеческом обличье, и это случится, мать твою, не в наших головах».
Я сталкиваю его клубящиеся тени со своего тела и спрыгиваю с кровати, готовая прочесать море в поисках его ворона и избавить его от пассивного принятия того факта, что он никогда уже не будет цельным.
«Фэллон», — рычит он.
«Уже утро, Лор. Пришло время для нашего заплыва».
«Я передумал».
«Ну, а я — нет, и поскольку куда иду я, туда идёшь и ты, я боюсь, что у тебя нет выбора».
Его тени превращаются в стену на моём пути, которая не даёт мне войти в ванную комнату, взять полотенце и обернуть им моё обнажённое тело.
