Егерь попытался возбухнуть и тут же получил кулаком по омоложенным нашим умельцем-знахарем первичным половым признакам. По пути Соловей объяснил «папане» что только из уважения к его сединам он не оторвал Егерю все выступающие части тела, включая нос и яй… уши. Затем с Егерем провели воспитательные беседы все вы, и он озлобился на всех скопом и на каждого из нас по отдельности.
Одним словом, неудачливый «влюблённый», ещё на базе Рона задумал Соловья убить, а Катёну похитить. Егерь прекрасно понимал, что едем мы именно к этому городу и уже прикинул, как он провернёт свою задумку.
Мы ведь всё равно снайперов на удалённых позициях оставляем и Катёну со Славкой вместе с ними. Вот он и придумал, как Соловью пулю в затылок загнать, зачистить Яри со Славкой, чтобы под ногами не мешались и под шумок смыться вместе с Катёной на одном из грузовиков. Его откровения потом в записи посмо?трите.
— Ты в этом уверен? — Недоверчиво спросила Тайра.
— Может он себя оговаривает или Светлая что-то накрутила? Ей ведь это не сложно. — Платон грустно усмехнулся, припомнив некоторые детали допроса.
— То, что Светлая накрутила, я ни на секунду не сомневаюсь — мне пришлось четыре раза запись допроса просматривать. Там так закручено, что даже у стороннего наблюдателя мозги колом становятся. Недаром меня Светлая к допросу не допустила. Я бы тоже в чём-нибудь признался. От кражи земляничного варенья по малолетству до юношеского рукоблудия в юнкерском училище.
Под таким гипнозом не врут, и Егерь не соврал. Он просто напросто не мог солгать. Это даже не допрос с ментатом или сывороткой правды. Это полное подавление воли с последующим отключением сознания. В таком состоянии любой из нас распинался бы как Соловей перед Катёной.
Кстати, мне теперь понятна причина ненависти воспитателей спецшколы к «Белым» воспитанникам. Бывало, что «Белые» гипнотизировали воспитателей в присутствии остальных воспитанников, поднимая им настроение, а воспитанники изгалялись над воспитателями. Соответственно воспитатели ненавидели «Белых» лютой ненавистью. Ненавидеть ненавидели, но сделать ничего не могли и отыгрывались на простых воспитанниках так как умели, но это всё дела прошедших дней.
По этой же причине Егерю опасно оставаться в нашем отряде. Для всех наших курсантов Егерь — инструктор, а значит воспитатель. Всё бы ничего. Вот только по правилам их спецшколы сексуальное влечение воспитателя к воспитаннику карается кастрацией с последующим публичным повешением.
Приговор курсанты могут привести в исполнение в любой миг. Сейчас их удерживает только прямой приказ Светлой, а она, и я в этом абсолютно уверен, уже поделилась со всеми результатами допроса.
Поэтому сегодняшний вопрос остаётся прежним: что нам с Егерем делать? — Первым высказался Боцман.
— А что есть сомнения? Загнать нож в затылок и забыть. Нам ещё папаши-педофила в команде не хватает.
— Поддерживаю. — Поддакнула Тайра.
— Я против. — Отозвался Гость.
— В Улье у всех увеличенная половая возбудимость. И у мужчин, и у женщин. Со своими экспериментами по экстренному омоложению организма Егеря я этого не учёл. Поэтому Егеря можно понять. Простить вряд ли, но понять попробуйте. Тем более что браки с четырнадцатилетними девчонками во многих мирах разрешены, в мусульманских странах это иногда норма поведения, а в Улье вообще нет ни каких ограничений.
На русском севере всегда так было: муж сильно старше и крепкий хозяин, а женой могла быть и совсем молоденькая девчонка. Как с родителями мужик сговорится. Тем более что на здоровье в Улье никто никогда не жалуется, а возрастная разница со временем сглаживается. Соответственно особых препятствий Егерь не видел.
Своей вины я с себя не снимаю, поэтому предлагаю довезти Егеря до любого стаба и отпустить. Мы всё равно собирались в «Минутку». Заодно Светлая и Лучник потренируют на нём свои дары.
— Согласна. — Не промолчала Кнопка.
— В конце концов, он пока ещё ничего не совершил. Закуём Егеря в наручники, вколем снотворное, и пусть в кузове грузовика валяется.
— Хорошо. — Подытожил Платон.
— Я тоже за последний вариант. Сейчас Светлая отдохнёт, и мы продолжим, а ваша задача будет объяснить всему отряду, включая Катёну с Соловьём, все детали нашего разговора. Это чтобы сердобольная дочурка не развязала «бедного папашу». Мне классическая фраза: «Гюльчатай принеси воды» из вашего любимого фильма почему-то вспоминается. Не надо нам таких неожиданностей. Будем потом гоняться за Егерем по всему Улью.
Если всё пройдёт нормально, очнётся Егерь в повседневной гражданской одежде и с охотничьей двустволкой в руках. Только не стоит допускать к нему Катёну. Не дай бог что-нибудь шевельнётся в его обновлённых мозгах. Будем все иметь бледный вид.
Боцман! Ты, пока есть время, разгрузи одну «барбухайку», закопай всё лишнее прямо здесь и проведи инструктаж своей группе.
Гость! На тебе инструктаж всем остальным и общая организация подготовительного процесса, а мы пока со Светлой и грысями под вашей защитой поваляемся. Нам отдохнуть требуется. Егерем мы займёмся после города. — На этом их «военный совет» закончился.
Больше Платона со Светлой никто не тревожил. Незаметно закончился день, и как всегда внезапно рухнула на землю Стикса очередная ночь. Им принесли сначала обед, а потом и ужин, но они так и валялись рядом «на четверых». Спали, ели, опять спали и «обменивались мыслями».
Со Светлой Платону было легко. С ней не приходилось притворяться всезнающим и всегда уверенным в себе «командиром», а можно было остаться самим собой — немногословным и периодически угрюмым имперским егерем, общающимся только со своими генномодифицированными помощниками. То есть тем, кем он был до попадания в мир Стикса.
Тигр с Шушей приняли Светлую в их «семью» настолько естественно, что сначала Платона кольнула игла ревности, но потом он понял, что к девушке грыси относятся несколько иначе, чем к своему другу, брату и хозяину и успокоился.
Тигр с Шушей воспринимают Светлую как «самку хозяина» и не более того. Умеет девушка с ними общаться образами? Отлично. Не умеет? Не сильно и нужно — для этого есть Платон. Тем более что эти их умения с каждым днём развиваются всё больше и больше.
Так они и уснули сразу после отбоя — тесно прижавшись, друг к другу. Где-то уже ближе к утру Платону почудился отдалённый запах «кисляка» и он, просыпаясь, чуть привстал со своего импровизированного ложа. Никто не разбудил его, и Платон несколько мгновений боролся с желанием упасть обратно под тёплый бок Шуши и доспать хотя бы несколько минут, но у мира Улья были свои законы.
Попасть под перезагрузку очень не хотелось, но у Боцмана всё было под контролем. Тут же задвигались тени, взревел первый грузовик, за ним второй, третий. Отряд, повинуясь командам Боцмана, готовился к короткому маршу к городу.
Вставать не хотелось, но пришлось, и Платон резко встал, стряхивая с себя остатки сна. Следом за ним вскочили грыси, а потом встала и Светлая. В отличие от Платона девушка не выглядела заспанной. Она пробудилась, будто и не спала вовсе и, подхватив свой рейдовый ранец и оружие, направилась к машинам. Эта способность всех воспитанников мгновенно просыпаться и тут же включаться в повседневную жизнь отряда поражала Платона уже не первую неделю.
Как только противный воняющий химической мерзостью туман на соседнем кластере стал рассеиваться, истончаясь прямо в свете фар, Платон заскочил на подножку переднего грузовика, и тяжёлая машина тут же тронулась вперёд. Светлая уже сидела в кабине, а грыси предпочитали передвигаться на своих лапах.
Через десяток минут неспешного движения из общей колонны отделился грузовик ведомый Боцманом и так же не торопясь попылил по просёлочной дороге, огибающей город. Вместе с Боцманом в грузовике ехали Кнопка, Катёна, Карин, Эльва, Соловей, Яри, Славка, Тайра и Крепыш. Это была основная засадная группа.
Боцман должен был заминировать дорогу управляемыми фугасами, найденными на складах спецназа из мира Яри и противотанковыми минами, и взрывчаткой из второй воинской части и дождаться рейдовую колонну стаба «Сосновый».
