нее всегда были проблемы с пространственным ориентированием, а этот Зэван, кем бы он ни был, намеренно запутывал следы. Спасибо горцам и математике, что облегчили ориентирование под землей.
Еще не веря, что они сделают это, Николас спустился за друзьями в катакомбы. Благо Лисара все же сжалилась и набросила на плечи куртку, а под нее жилет, что хоть немного скрыло природные изгибы.
Повторив еще раз, как добраться до места и как выбраться оттуда с полудохлым Заром на руках, Лисара удалилась. Предупредила, что идти за ней не стоит. Зэван «почует» слежку, что бы это ни значило. Талантом пользоваться запретила, чтобы ситуация с Ниобой не повторилась.
Оставалось ждать. В тишине ожидания, когда не умираешь от усталости или голода, в голову приходят разные мысли. Начинаешь задумываться о происходящем и понимаешь:
— Мы идиоты! — вслух произнес он.
— Мы хуже идиотов. Те не понимают своей тупости, — со вздохом ответил Рудольф.
— Зачем мы ее отпустили? Хорошо, если она хотя бы живой оттуда выберется, — схватился за голову Николас и тут же в сердцах с силой саданул друга по мясистому плечу. — Почему ты ее не отговорил?!
— Потому что иначе она бы сделала вид, что согласна с нашими доводами, и поперлась туда одна, — спокойно ответил тот, даже не потерев ушибленное плечо. — С лэртом ей повезло, в этот раз может и не повезти.
— И что мы будем делать, если план пойдет дракону под хвост?
Рудольф распахнул куртку, демонстрируя пару пистолетов.
— Карманы набиты патронами, так что, если дело дойдет до Таланта, осторожно, чтобы они не взорвались.
Притихнув, Николас обдумывал новый расклад, по-прежнему неважный.
Выждав время, они двинулись в путь. Катакомбы наводнил народ, и не пересекаться с ним, не сбиваясь с курса, — не самая простая задача.
— Поражаюсь, как мы, будучи студентами, болтались здесь и не нажили неприятностей, — поделился он, когда пришлось в очередной раз спуститься на уровень ниже, чтобы разминуться с посторонними.
— Мы редко уходили далеко от Академии, а к Академии всякая шваль не лезет, — пожал плечами Рудольф.
Помолчав, Николас решил, что это идеальный момент, и спросил:
— Скажи мне вот что, милый друг. Долго еще ты собираешься тянуть кота за хвост?
Рудольф непонимающе посмотрел в ответ.
— Она девушка видная. Пока ты мнешься, кто-нибудь более шустрый уведет под венец.
Пока не добрались до Ямы, Николас не стеснялся использовать Талант, чтобы не заблудиться, и с удовольствием заметил, как покраснел друг. Неужели он думал, что никто не замечает его жалких попыток привлечь внимание Лисары? Смотреть на это смешно, но почему бы не подтолкнуть друга к пропасти.
В том, что Лисара ответит — пусть и сглаженным дружескими чувствами — категоричным отказом, Николас не сомневался. Это станет хорошим уроком для Рудольфа. Пусть ищет кого-то, себе подобного, и не разевает рот на неподходящих женщин.
— Ты точно не против? — после продолжительного молчания переспросил Рудольф.
— Почему я должен быть против?
— Но вы же?..
— Разве стал бы я препятствовать счастью друга?! — возмутился Николас, посмеиваясь в душе.
— Стал бы, — убежденно ответил тот. — Знаешь, временами ты ведешь себя как препорядочная такая сволочь, так что я бы не удивился.
Рассмеявшись, Николас по-дружески стукнул Рудольфа по плечу, совсем не чувствуя веселья и желая садануть посильнее.
— Тогда пользуйся случаем и не жди, когда она сама упадет к тебе в руки.
— Точно?
— Точно.
— И ты не будешь вмешиваться и ставить мне палки в колеса?
— Не буду, — всеми силами пытаясь сдержать раздражение, отозвался он.
Остановившись, Рудольф протянул руку, Николас нехотя ответил на рукопожатие.
— Тогда джентльменское соглашение, — провозгласил Руд. — Если ты передумаешь и начнешь вмешиваться…
— То буду тебе должен, — предвкушая, какое разочарование постигнет друга, поддержал Николас.
Они пожали руки и продолжили путь.
Быстрее, чем хотелось бы, достигли нужного входа. Лисара оставила для них дверь открытой, оставалось лишь прокрасться. Загвоздка в том, что проход к камерам идет через жилые помещения. Стоит свернуть не в ту сторону, и они попадут в лабиринт, в котором теряются пытающиеся сбежать пленники, бегущие подальше от толпы.
Скверно исполняемая музыка «навалилась», едва они вошли. Слышалось задорное, но безвкусное пение, Лисара безбожно фальшивила и не попадала в ноты. После нескольких залов они попали в загаженное, задымленное сигаретным дымом и чадом ламп помещение. В центре за прутьями клетки находилась та самая бойцовская яма, а вокруг толпился народ.
Лисара находилась у столиков в противоположной от входа стороне, оттягивая на себя всеобщее внимание плясками на столе в компании какого-то пьяного мужика.
«Как бы эта картина не разбила сердце Рудольфа», — подумал Николас, бросая взгляд на друга.
Тот выглядел обеспокоенным, но, не останавливаясь, проследовал к нужной развилке. Если Лисара их и заметила, то никак этого не показала.
Пахло тут прескверно. Даже на нижних уровнях «Дикого пса» так не воняет. Хотя там бойцов не держат в камерах, позволяя ранам воспаляться и загнивать. Интересно, отчего милиция еще не прикрыла их лавочку. Должны же они были заметить пропажу людей?
Четыре камеры, поворот налево и восьмая дверь. Замками они тут не озаботились. Сдвинув шпингалет, Рудольф осторожно открыл дверь и заглянул. То, что Лисара назвала Заром, лежало на грязном полу, шумно дышало и пылало лихорадочным огнем.
«И как нам вынести это мимо целой толпы?» — в панике схватился за голову Николас, осознавая, насколько непродуманным был план Лисары.
Глава 33. Лисара Кайт
«План ужасно непроработанный, — подумала Лисара, запевая “Красотка, посмотри на меня” уже в четвертый раз. Средней похабности песенка приглянулась местной публике, хотя, возможно, всему виной гадкое пойло, которым без меры заливались местные.
Необходимость имитировать бурную радость всегда давалась нелегко. В театральных постановках радость редко длилась дольше одной сцены, после чего наступал черед отыгрывать новую эмоцию. Тут же собственная улыбка начинала казаться карикатурным оскалом.
Явившись с Зэваном в зал, Лисара первое время осматривалась, после сделала вид, что выпила. Зэван ушел, и к ней стали проявлять интерес. Заслышав знакомую мелодию, негромко, как бы для себя, напела песенку, а когда попросили спеть погромче, не стала отказывать. Несмотря на
