без всякого макияжа, приличной одежды и умения себя подать. Если заняться Таней серьёзно, то это получится просто шедевр. Лёгкий удар ногой под столом вывел меня из состояния этакого морока.
— Налюбовался? — спрашивает девушка с ехидной улыбкой, отчего на её щеках проявились очаровательные ямочки.
— Изучаю тебя, как предмет искусства, — отвечаю почти искренне.
— Ну конечно, — всё тот же ехидный тон, — Дяденька режиссёр нашёл бедную простушку и решил сделать из неё звезду экрана. Только забыл предупредить о некоторых историях. И вообще, чего-то я не помню режиссёра с вашей фамилией. Кстати, не напомните её? Вы, наверное, так известны, что у меня аж дух захватывает в предвкушении.
Хорошо меня так потроллили. Хотя сама манера общения девушки мне очень импонирует, живая она такая, и открытая. Но мне стыдиться нечего, и уж тем более пудрить ей мозги якобы будущей карьерой актрисы — не мой путь.
Вкратце объяснил ситуацию, как начинал помощником, закончил режиссёрские курсы. Потом выиграл приз в Венеции, с дипломной работой. И что сейчас фактически закончена полнометражная картина. Скажем так, потенциально — популярный фильм внутри страны, а может, и за рубежом. Надо же немножко прихвастнуть.
— Ну и зачем вам я? — резонно заметило прелестное создание, — Специального образования у меня нет. Предположим, что мне даже дадут роль. Только это будет ваш фильм, и я навсегда останусь актрисой одного режиссёра, без которого ни на что не способна. Слышала я пару таких историй, ещё и похуже. Я, знаете ли, не наивная дурочка, да и МГУ мне нравится гораздо больше всех ваших киностудий. Были с подружками в качестве массовки — абсолютно не понравилось.
Наша няша не только красива, но ещё умна и рациональна. Я уж и сам думал, нафига заикнулся тогда о роли, когда сам висел на волоске. А вот в плане фото — я бы поспорил. Здесь такой образ можно создать, аж закачаешься. Только в Союзе, боюсь, подобный плакат не пропустят местные моралисты.
— А в студенческом театре я играю, начав ещё в школьном, — удивила меня Таня, — так, для души и развлечений — можно. Но связывать с этим свою жизнь я бы не хотела.
— Все эти ваши любительские постановки, может, и неплохи. Но актёрская игра слабовата, как и многое другое.
После моих слов в глазах Тани заплясал самые настоящие бесенята. Понимаю, что сболтнул лишнего, и сейчас что-то будет. На стол падает пустой стакан, привлекая внимание посетителей и персонала. Сама девушка вскакивает, и лицо её переполнено самым настоящим гневом.
— Товарищи, как же так? Обещал на мне жениться, с родителями познакомились, даже дату свадьбы назначали, а он сейчас мне денег на аборт суёт, мол — разлюбил.
Я аж поперхнулся сосиской, и имел явно жалкий вид. Зато Татьяна была прямо-таки апологетом невинности, подвергшейся обману. Тут с соседнего столика встают два работяги с совершенно недобрыми намерениями.
— Рассказывал же я тебе про племяшку свою, Алексеевич, — обращается невысокий крепыш к более худому коллеге, — Вот, похожий хлыщ судьбу Зинке испохабил, подлец. Но мы сейчас проучим очередного любителя девок портить. А можно и по партийной линии дело провести, наверняка этот вражина ещё и женат.
Так-то я их особо не боюсь. Смущает только газовый ключ, торчащий из безразмерных ватных штанов крепыша. Против него у меня точно нет приёма.
— Дяденьки простите, — звонким голосом восклицает Таня, — Мы так репетировали. Товарищ режиссёр не верит в мой талант актрисы. Пришлось убеждать его таким образом.
Народ выдохнул и одновременно загалдел. Только крепыш некоторое время смотрел в глаза няши, а потому буровил меня своими зыркалами с прожилками красных сосудов. Успокоившись, работяги заняли свои места. Народ же возбудился и обсуждал произошедшее. Пара девиц из молодёжной компании бросала на меня недвусмысленные взгляды. Вот чего они все лезут в кино?! Напротив меня сидит вполне себе разумная девица, которая, имея талант актрисы, на сцену точно не стремится.
— Ну а вы, мой поперхнувшийся сосиской принц, умеете только сидеть в кресле, надув щёки, и кричать, что вам не нравится очередной дубль?
Вот же язва. Но какая обаятельная и красивая! Ну хорошо.
Резко поднимаюсь со своего места, беру за руку проходящую официантку, которая пискнула от неожиданности. Чёрт, сегодня день открытий. Может, не такие огромные как у няши, но весьма выразительные голубые глаза на точёном личике. Высокая, под метр семьдесят, даже под мешковатым халатом и фартуком понятно, что с фигурой там полный порядок. Несколько каштановых прядей выбивается из-под форменного чепчика. Так, чего-то я опять не туда, судя по тому, что в зале опять воцарилась тишина. Смотрю в глаза красавице и начинаю декларировать самым проникновенным тоном. Умел Лёха читать стихи, особенно девушкам.
Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух. Да, таким я и буду с тобой: Не для ласковых слов я выковывал дух, Не для дружб я боролся с судьбой. Ты и сам был когда-то мрачней и смелей, По звёздам прочитать ты умел, Что грядущие ночи — темней и темней, Что ночам неизвестен предел. Вот — свершилось. Весь мир одичал, и окрест Ни один не мерцает маяк. И тому, кто не понял вещания звёзд, — Нестерпим окружающий мрак.
По мере чтения глаза девушки покрылись какой-то поволокой, будто она улетела вместе со словами в тот окружающий мрак. Когда я закончил, некоторое время была тишина, а зачем зал начал хлопать.
— Это же Блок, — а голос у официантки вообще умопомрачительный, такой с хрипотцой, — Но мне Есенин больше нравится.
Раз честная публика заказывает одного кудрявого блондина, то сделаем. Не отпускаю руку, которую девушка попыталась аккуратно вырвать, продолжаю.
Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому
