— Простите, Антон Вадимович, я к вам не вернусь, — тихо сказала я.
— Дисциплинарная коллегия, — прошипел он сквозь зубы. — Маша, мы всё объясним, парни поймут!
— Нет.
— Ты что, всерьёз думаешь, что Светличный тебя отпустит?!
— Насильно-то держать не станет? — в духе Клауса ответила я.
— То есть… Так, да? Всё решила?
— Так точно, товарищ полковник.
— Знай, что я — против. И Светличном скажу, нельзя нам такими кадрами разбрасываться!
— Спасибо, Антон Вадимович. Вы не виноваты в моём уходе. Вы исполняли свой долг.
— Маша, ну что ж ты… так!
Ей-ё, ведь он действительно верил в то, что я вернусь в отдел, и всё будет так, как раньше. Я тоже верила — почти месяц назад… Странно, но я должна бы быть благодарной секретчикам. За то, что так расширили мои горизонты. Они теперь намного превосходили горизонты любимого начальника…
Светличный встретил чуть ли не отеческими объятиями. Удерживая меня вытянутыми руками за плечи, рассмотрел внимательно новое лицо, похвалил работу пластиков, а потом… предложил располагаться в кресле. Мне. Герасименко слегка помялся у двери и устроился сбоку от большого генеральского стола, на стуле.
— Антон Вадимович, благодарю за оперативную доставку ценного груза.
— Мне не трудно, — ответил тот.
— Спасибо, товарищ генерал, — одновременно с ним произнесла я. — А вы не преувеличили ценность этого груза?
— Разве слегка приуменьшил. Подпиши у секретаря, — он пододвинул Герасименко карту памяти. — А ты, капитан, сделай-ка лицо повеселее. Или совсем не рада видеть?
— Так точно, рада, — улыбнулась я.
Теперь улыбка у меня появлялась моментально, как у профессионального секретаря Машеньки. Жаль, что радость по приказу я испытывать ещё не научилась…
— Получил твой рапорт, — продолжил Светличный. — Понимаю. Но…
— Да как же, товарищ генерал?! — возмутился Герасименко. — Да ерунда это всё, как можно увольняться после такой удачной операции? Ей майора пора давать, а не…
— Помолчи, — остановил его экспрессивную речь глава УВБЗ. — Себя не пробовал на её место поставить? Нет? А ты попробуй. Мария не во внешке служила, к такому её не готовили. Однако ж справилась и доказала, что наши кадры — лучшие.
— Так и я говорю, товарищ ге…
— Помолчи, сказал. Или лучше пойди подпись пока поставь. Мы с Марией пока тут сами побеседуем.
— Но рапорт к награждению я всё равно подам, — с угрозой проворчал Герасименко, выходя из кабинета.
Светличный отмахнулся от него, как от назойливого бота-уборщика.
— Значит, решила?
— Решила, товарищ генерал.
— Что ж, оперативную работу ты явно переросла. Почему бы не попробовать себя в аналитике?
От этого слова меня слегка встряхнуло. Нет уж, пусть аналитикой Олдридж занимается. Спину будто всё ещё жёг её ненавидящий взгляд.
— Не уговаривайте, товарищ генерал. Мне предложили другую работу.
— Да, в курсе, — веско ответил он. — Что удивляешься? — он бросил один-единственный взгляд из-под нависших бровей, и меня словно пригвоздило к креслу. — Или ты думала, что Служба межпланетных связей не будет наводить справки?
Вообще я думала, что охранники в посольство Земли в Стайпрее набираются по контракту… И первый советник посла обладает достаточной властью, чтобы продавить свою кандидатуру… Безо всяких справок.
— Мне кажется, Мария, — продолжил генерал, — охрана посла — это совсем не твой уровень. Что скажешь, если я предложу тебе возглавить службу безопасности посольства-представительства на Амодикее?
— Вы это серьезно? — грустно спросила я.
— Конечно, серьезно.
Заманчивое предложение, но…
— Нет.
— Подумай вот ещё над чем. Секретная служба не оставит тебя в покое. Не всегда же ты будешь прятаться за спиной посла. И там я никак не смогу тебя защитить. А вот если ты всё ещё будешь подчиняться мне…
— Я подчинялась вам, когда попала в их разработку. И вы никак меня не защитили.
— Это была наша совместная операция, и ставить в известность капитана, когда всё решалось на уровне генералов — сама понимаешь… Герасименко всё узнал уже постфактум.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И вы предлагаете мне… После этого?
— Маша, ты можешь обижаться сколько угодно, но как бы сама поступила на моём месте? Когда от твоего решения зависел выход на новый уровень отношений со стайпами? Скажу тебе больше, в перспективе — если всё сложится, как должно — мы заключим союз со Стайпреем на паритетных основах. Но для этого…
Для этого надо доказать, что мы ничем не хуже древней "мудрой" расы. Понимаю, но при чём тут я?
— А ты, Мария, как раз и будешь доказывать, что люди — такие же мыслящие существа, как и стайпы. Ты же понимаешь, к тебе, как к человеку, раскрывшему их шпиона, внимание всегда будет повышенным.
Да… Когда Клаус предложил этот вариант, я совсем не подумала про свой монструозный образ — в глазах тириэля… Мне хотелось лишь одного — на официальных основаниях убраться с родной планеты. Желательно — подальше, чтобы…
— Мария, я не могу отправить тебя на Амодикею в статусе простого охранника. Ты теперь — лицо человечества, понимаешь? Не посол, не жена посла, даже не Президент. Ты.
— Какие-то странные вещи вы говорите, товарищ генерал. Капитан Афонасьева, которая почти раскрыла шпиона стайпов, погибла. Я — Мария Петрова, и никак не могу отвечать по чужим счетам.
— Думаешь, стайпов можно обмануть лёгкой коррекцией внешности и новыми документами? А потом, посуди сама — ты же могла бы остаться на Мьенге. Но не осталась. Почему?
Да там со скуки помрёшь через неделю, если не надо будет следить за гениями или искать потерянных биологов!
— Вот, — продолжил Светличный, всё прочитав по моему лицу. — Скука. Ты же не сможешь без работы. Ты же живешь своей работой. Поправочка, товарищ генерал — жила. Жила целых шестнадцать лет. Вы сами, оказывается, мне доказали, что работа — это лишь часть жизни. И, как выяснилось, не самая существенная. Хотя… Я действительно люблю свою работу. Свою бывшую работу…
Но Андерсена — больше. Возможно, что сейчас во мне говорило чувство вины перед мужем. Когда-то эта дилемма — работа или он — уже вставала, и тогда я выбрала неправильно. Теперь я этой ошибки повторять не собиралась.
— Эх, Маша-Маша… — вздохнул генерал. — Поверь мне, это — твоё призвание. Ты можешь уйти, ты можешь игнорировать потребность мозга развиваться, ты даже можешь убедить себя в том, что проживёшь и так. Но однажды оно тебя настигнет. В тот самый момент, когда ты будешь меньше всего готова.
Ей-ё… Его тон даже заставил внутренне поёжиться.
— Не очень-то вы похожи на бота-предсказателя, — вопреки всему спокойно ответила я.
Он хмыкнул.
— Жизнь — вообще труднопрогнозируемая штука. Но в наших силах хотя бы не прятаться от угроз и опасностей, а в идеале — суметь подготовиться к ним.
Да-да. Я как раз думала, что готова к любым опасностям. И внезапно оказалась в другом теле, вообще не годном к тому, чтобы отражать угрозы.
— Но вопреки всему, ты справилась. И вышла на новый уровень, доказав прежде всего самой себе, что анализировать ситуацию можно в любых условиях.
— Впору сказать спасибо вам и секретной службе, — почти язвительно ответила я.
— Тебе пора было расти, — мягко произнёс Светличный. — А ты упёрлась лбом в оперативную работу, и видеть ничего больше не хотела. Пришлось учить.
О, так это было, оказывается, ещё и в рамках заботы о моём личностном росте?! И обучении?!
— И часто вы так учите своих сотрудников? — спросила я с намерением продолжить, что мне такой учебы хватило, но генерал перебил:
— Нет. Только когда у сотрудника гигантский потенциал — а он его не замечает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы что же, всерьёз видите меня своей преемницей? — опять съязвила я.
Нет, в самом деле, кто я — и кто он?
— Думаю, ты способна и на большее, — серьёзно ответил генерал. — Значит, обиделась? Не доверяешь?
— Вы преподали мне очень хороший урок. Я не обиделась, я вам благодарна.
