class="p1">Она щёлкнула пальцами, и в тишине из расползающихся теней выступили четыре силуэта. Толстые плащи скрывали их лица, но арбалеты, которые они направляли на меня, не были спрятаны. Они были рассредоточены по двору, их линии огня перекрывали только меня.
— Будь благоразумна, Кэтрин, — сказала сонинке. — Сдаться — это единственный разумный путь, который тебе остался.
Я закрыла глаза. Сколько девочек было в приюте? По меньшей мере сорок, и треть из них не старше десяти. Она убьёт их, не моргнув глазом, если сочтёт нужным. Боги, я так устала от всего этого. Не прошло и месяца, а я уже так устала. Я открыла глаза и выдохнула, глядя в небо. Вышла луна. Я рассмеялась.
— Спасибо, — сказала я.
Наследница нахмурилась.
— Полагаю, я ещё и Блэка должна поблагодарить, — спокойно продолжала я. — Это был урок, который я должна была усвоить.
— Я не понимаю, — призналась моя соперница.
— Видишь ли, я всё время думала неправильно. Я выросла в Кэллоу, а мы смотрим на вещи по-другому. Мальчик-пастух берёт судьбоносный меч, убивает дракона и оказывается, что всё это время был принцем.
Я улыбнулась ей:
— Но в реальности так никогда не будет.
Боги, как же мне этого хотелось. В глубине души я думала, что, просто делая хорошие дела в Роли Зла, я смогу пройти через это. Что я могла пройти эту линию, не испачкав руки так, что буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Сделай это, — сказала я. — Убей их. Если я сдамся один раз, ты будешь использовать этот шантаж снова и снова.
Я не могла победить монстров, будучи лучше их. Во мне этого никогда не было. Слишком много нетерпения, слишком много безрассудства. Впрочем, все было в порядке. Был и другой способ: стать бо̀льшим монстром.
— Ты думаешь, я блефую? — спросила Наследница низким и опасным голосом.
— Нет. Я верю тебе, — призналась я. — И вот что я скажу: если хоть один из них умрёт, я сделаю из тебя памятник погибели. Всё, что когда-либо доставляло тебе радость, я превращу в пепел. Всех, кого ты когда-либо любила, я сломаю так основательно, что они умрут, проклиная твоё имя. Я уничтожу всё, чего ты когда-либо достигла, сотру с лица земли следы твоего существования так чисто, что не останется ни одного живого человека, который помнил бы, что ты когда-либо жила. Я не получу от этого никакого удовольствия, но сделаю это.
С холодным, как лёд, взглядом я оскалила зубы.
— Я сделаю это, чтобы в следующий раз, когда какой-нибудь самодовольный придурок праэс скажет мне сдаться, я могла указать на пустошь, которая когда-то была твоим домом, и посмотреть, как они вздрогнут.
— Ты на это не способна, — ответила она с непроницаемым лицом.
— Попробуй, — прошипела я.
Под красивой маской скрывался страх, и я наслаждалась им. Самое время этим ублюдкам начать воспринимать меня всерьёз.
— Я могу убить тебя здесь и сейчас, — сказала Наследница.
— Ты можешь попробовать, — поправила я, усмехнувшись. — Вот она я, покинутая своим Именем, и у меня есть только нож, чтобы защитить себя. На твоей стороне четыре здоровяка с арбалетами и причудливый меч. Посмотри мне в глаза, Наследница, — тебе кажется, что я боюсь? Ты отлично подготовилась, но будет ли этого достаточно?
Она заколебалась. Я никогда не чувствовала себя более живой, чем в тот момент, когда эта умная маленькая негодница взглянула на меня, одиноко стоящую в её ловушке, и запнулась. У меня не было ничего, кроме гнева, но этого было более чем достаточно — я сражалась без Имени задолго до того, как столкнулась с Бедствиями и могу сделать это снова.
— Убейте ее, — приказала Наследница, но я уже метнула нож.
Зазвенели три тетивы, и я почувствовала, как стрела прошла на волосок от моего горла. Слишком медленно. Я бросилась на первого прежде, чем он успел опустить арбалет: скользнула за его спину, позволив последнему выстрелу вонзиться в его живот. Положив руку ему на плечо, я скользнула ножом по его горлу и позволила телу упасть на землю. Когда я снова двинулась в бой, Наследницы нигде не было видно. Глупо с твоей стороны, моя дорогая. Если бы ты осталась, то могла бы победить. Когда я добралась до второго, он уже выхватил меч, но после того, как каждое утро сражаешься с настоящими монстрами, можешь лишь посмеяться над его небрежной позой. Он размахнулся слишком сильно, и я проскользнув под его защиту, погрузила свой клинок ему в глаз по самую рукоять. Я схватила его меч прежде, чем он успел упасть на землю, позволив третьему подойти ко мне, когда последний наёмник закончил перезарядку. Я махнула острием меча в его сторону, и он осторожно попятился, пока я сделала круг, чтобы держать его между собой и арбалетчиком.
Он, казалось, не хотел нападать, и я усмехнулась, когда поняла почему: он боялся меня. Они оба боялись. Я только что убила двух других, как будто это была прогулка по рынку, и отправила их работодателя бежать, даже не попытавшись бороться со мной. Я рванулась вперёд, позволяя ему перехватить мой меч в парировании — он был слишком нетерпелив, чтобы держать меня подальше, и это стоило ему того, что я, бросив меч, поймала его запястье. Его глаза расширились в панике, но, прежде чем он успел сказать хоть слово, я ударила его в живот. Никаких доспехов, только мягкая плоть, и я оторвала его пальцы от меча, прежде чем рубануть им по шее, как будто жала пшеницу. Я перевела взгляд на последнего, с окровавленным клинком в руке, когда наконечник арбалета задрожал в его нетвёрдых руках.
— Молись, чтобы не промахнуться, — сказала я. — Иначе ты будешь мёртв раньше, чем получится перезарядиться.
Вскинув арбалет, мужчина тщательно прицелился. Могла ли я избежать схватки или нет, осталось загадкой: прежде, чем он смог выстелить, рука тени скользнула по его горлу и стала душить. Арбалетчик отчаянно сопротивлялся, но ничего поделать так и не смог — через минуту упал на землю с посиневшим лицом и налитыми кровью глазами. Я окинула взглядом двор и увидела Блэка, сидящего на стене одного из домов, свесив ноги с края. Он казался довольным, маска праздности, которую он любил изображать, снова появилась на его лице.
Темноволосый мужчина молчал, отламывая кусок хлеба и отправляя его
