антисоветских позиций, причем иногда критика ведется также и в адрес Черчилля, который якобы пошел на принципиальные уступки СССР. Л. Вудвард даже утверждает, что западные державы действовали «вопреки Атлантической хартии», которая предполагала обсуждение всех вопросов о границах на послевоенной мирной конференции, где большинство принадлежало бы капиталистическим державам. При этом многие авторы «забывают», что именно Черчилль, понимая, что претензии польского эмигрантского правительства на восстановление границы, существовавшей до 1939 года, нереальны, предложил «линию Керзона» как основу советско-польской границы. Протоколы конференции, опубликованные Советским правительством, полностью подтверждают это [30].
В своих мемуарах А. Иден признает, что английская делегация прибыла в Тегеран, считая, что реальный путь для восстановления отношений Советского Союза с лондонским эмигрантским правительством и решения вопроса о границе — признание «линии Керзона». В рекомендациях Форин оффиса, подготовленных накануне конференции, отмечалось, что «единственная возможность для решения вопроса о границах — линия Керзона» [31].
Что касается вопроса о будущем Германии, то, вслед за Черчиллем, который в пятом томе военных воспоминаний утверждает, будто И. В. Сталин высказался за ее раздел, английская буржуазная историография искажает советскую позицию. И опять-таки среди тех, кто делает это, находится Вудвард. «Сталин склонялся к разделу на основе, сходной с планом президента», — пишет он. «Сталин хотел, чтобы рейх был разделен. Рузвельт согласился. Черчилль в принципе не возражал» [32],- утверждает Л. Брод, говоря о позиции Советского правительства.
В действительности дело обстояло совсем не так. Как показывают протоколы Тегеранской конференции, опубликованные Советским Союзом, предложение о расчленении Германии внес Ф. Рузвельт, причем Черчилль под-держал его не сразу. Затем президент США и премьер-министр Великобритании изложили более подробно свои планы (американский план раздела Германии на пять государств с выделением Рура и Саара в особые области, находящиеся под контролем Объединенных Наций; английский — «изоляции Пруссии», как назвал его Черчилль, и объединения южных провинций Германии в дунайскую федерацию). Что касается И. В. Сталина, то он заявил: «Мне не нравится план новых объединений государств. Если будет решено разделить Германию, то не надо создавать новых объединений. Будь то пять или шесть государств и два района, на которые Рузвельт предлагает расчленить Германию, этот план Рузвельта об ослаблении Германии может быть рассмотрен». И далее заметил: «Нет никаких мер, которые могли бы исключить возможность объединения Германии». На последовавший вопрос Черчилля, не предпочитает ли глава Советского правительства раздробленную Европу, И. В. Сталин отвечал: «Причем здесь Европа? Я не знаю, нужно ли создавать 4, 5 или 6 самостоятельных германских государств. Этот вопрос нужно обсудить». После этого дискуссия по германскому вопросу была закончена [33].
В результате позиции, занятой советской стороной, никакого решения по планам Рузвельта и Черчилля принято не было. Главы держав согласились передать вопрос на обсуждение лондонской комиссии (Европейской консультативной комиссии), где по настоянию советского представителя планы раздела Германии были отвергнуты [34].
Факты неопровержимо доказывают, что инициаторами раздела Германии выступили США и Англия, а советская сторона соглашалась лишь с обсуждением этого вопроса. Факты свидетельствуют, что версия «об инициативе Сталина» в расколе Германии, которая до сих пор пропагандируется английской буржуазной, да и не только английской, историографией, является фальсификаторской.
Крымская конференция и ее оценки.
1944 год проходил под знаком крупных наступательных операций Красной Армии. Мощь ударов по врагу нарастала. В течение весны — лета советские войска вышли к западной государственной границе СССР на всем ее протяжении. С по-мощью Советского Союза народы Восточной и Центральной Европы получили возможность освободиться от фашистской оккупации, восстановить свои национальные государства. Наступление Красной Армии, заставившее гитлеровское командование перебросить почти все боеспособные резервы из Западной Европы на советско-германский фронт, создало благоприятную обстановку для проведения вторжения через Ла-Манш. Высадка англо-американских войск 6 июня 1944 г. на северо-западе Франции, открывших, наконец, второй фронт, и успешное наступление советских войск создавали возможность сократить сроки войны в Европе.
Иную концепцию пропагандирует буржуазная историография Англии. В работах многих историков, государственных деятелей и публицистов начиная с исследований и кончая популярными изданиями в том или ином виде протаскивается версия о «русской угрозе» Западу, возродившейся в конце 1944 — начале 1945 года. Особенно громко зазвучала она с конца 40-х годов. Обострение международной обстановки, ухудшение англо-советских отношений, несомненно, повлияли на это. СССР, утверждают сторонники этой версии, лишь «вынужденно» и «временно» в 1941–1943 годах отказался от своих планов ликвидации капиталистического строя на Западе, но, как только Сталину представилась возможность, то есть в 1944 году, он возобновил свою деятельность по «экспорту революции».
Надо сказать, что «приоритет» здесь во многом принадлежит Черчиллю. Так, соображения о послевоенном мирном устройстве, которые Советское правительство сообщило А. Идену, приехавшему в декабре 1941 года в Москву, Черчилль без каких бы то ни было оснований характеризует как «империалистическую экспансию», планируемую СССР. Но особенно пестрят антисоветскими высказываниями главы последнего, шестого тома «Истории второй мировой войны». В них Черчилль пытается обосновать тезис, согласно которому в начале 1945 года в отношениях между Советским Союзом и западными державами произошли «фундаментальные изменения», а «русский империализм стал смертельной опасностью» для всего «свободного мира» [35].
Вслед за Черчиллем с такими же бездоказательными заявлениями о «советской угрозе», «коммунистической агрессии» выступили Ч. Уилмот, У. Макнейл, А. Брайант, Л. Брод, Дж. Фуллер, Л. Вудвард и другие буржуазные историки. Ч. Уилмот, например, утверждает, что в 1944 году возникла опасность того, что СССР станет державой, «преобладающей на континенте», и получит контроль над Черным морем и Босфором. «Обе эти опасности, — пишет он, — появились снова и непосредственно в связи со вступлением Красной Армии в Польшу и Румынию. С каждым днем становилось все яснее, что унижение Германии даст Советскому Союзу господство в Центральной и Юго-Восточной Европе». А Л. Брод, пропагандируя версию, выдвинутую Черчиллем, заявляет, будто Советский Союз освобождал Европу якобы только для того, чтобы установить там «еще больший деспотизм Советов» [36].
Эти и подобные им высказывания нельзя расценивать иначе, как грубые фальсификации, клевету на внешнюю политику Советского государства. Главная их цель — дать аргументы пропагандистам антикоммунизма, сторонникам «холодной войны». Кроме того, они выполняют и другую задачу: отвлечь внимание от неприглядной деятельности правящих кругов Англии, приступивших в 1944 году к сколачиванию антисоветского блока в Европе, подавлению демократии и прямой поддержке реакционных сил в Италии, Франции, Бельгии, Греции. Оправдывая эти действия, Вудвард, например, утверждает, что переговоры о создании «западного блока» в Европе, которые А. Иден вел в марте — июле 1944 года с представителями Бельгии, Дании и Норвегии, ничем СССР не угрожали. «Мы считали, что было бы желательно организовать систему региональной обороны в Западной
