тот самый портфель на столике. Он перевернулся и упал, а вместе с этим, из него посыпались ещё какие-то фотографии, плёнки и даже пара книг. На автомате я поднял одну из них. Хм. Преступление и Наказание?
Я положил её на стол и заметил, что между страниц что-то выглядывает. Ещё одна фотография? Из любопытства я открыл томик и потерял дар речи.
Девушка. Точнее, то, что от неё осталось. Сначала я надеялся, что мне показалось, всё-таки на чёрно-белой фотографии легко упустить детали или просто как-то неправильно оценить картинку.
Но нет. Я совершенно точно видел на ней расчленённый труп девушки. Ошибки быть не могло. Обе руки были отрублены и полностью отделены от тела, а сама она лежала в луже, видимо, крови, хотя я и не видел её цвета.
Вот же чёрт! Теперь пропажа Марии выглядела ещё более зловещей. Он же не хочет напоследок убить кого-то у нас в колхозе? Теперь опасность грязных приставаний и даже изнасилования уже не казалась такой уж ужасной. А порно фотки и вовсе выглядели невинной забавой.
Я потряс книгу и оттуда выпали ещё три фотографии. Та же девушка, но в других позах. А на одном фото даже живая.
Ладно. Разглядывать некогда.
Не задерживаясь больше не на секунду, я выбрался из подвала, а затем и из дома Коли.
— Андрей, оставайся здесь, — коротко приказал я ему, — все расспросы потом. Следи, чтобы ни одна муха в этот дом не заходила.
— Так точно, товарищ председатель!
От удивления Андрей даже перешёл на армейский язык, но вопросов и впрямь задавать не стал. А я тут же запрыгнул в козлика и поехал в правление, где первым делом дозвонился до Огурцова и объяснил ему ситуацию.
Он, конечно, сначала не поверил и переспросил пару раз, уверен ли я в том, что видел на фотографиях. Пришлось описать запечатлённый на них труп во всех красках.
— Товарищ Огурцов, — закончив с объяснениями добавил я, — возможно, сейчас, пока мы с вами тут мило беседуем, наш маньяк-фотограф расчленяет очередную жертву. У нас девушка пропала, которая с ним куда-то пошла. И я собираюсь собрать мужиков и найти их, пока не поздно.
— Понял. Выезжаю, — наконец, услышал я то, что хотел от участкового, — не трогайте больше улики и другим не позволяйте.
— Я уже об этом позаботился, — уверил его я.
На этом мы попрощались, а я выбежал из правления и начал озираться в поисках людей. Андрей караулит фотографии, так что мне нужен хотя бы кто-то ещё, чтобы без всяких неожиданностей поймать и скрутить Грядкина, пока он не наделал глупостей.
Проехав по улице, я заметил, как в одном из огородов копошатся в земле два человека. Видимо, отец и сын.
— Мужики, — крикнул я им из машины, — давайте ко мне! Срочно!
Они переглянулись и быстрым шагом вышли к дороге.
— Что случилось, товарищ председатель? — удивлённо поинтересовался старший.
— Садитесь в машину, по пути расскажу.
Они переглянулись, но послушались. И я кратко ввёл их в курс дела, а теперь слушал, как они возмущаются.
— Вот же гад! А я ещё хотел его попросить мою дочку сфотографировать!
— Да я бы его собственными руками придушил, если бы он нашу Катьку хоть пальцем тронул!
Мужики не на шутку разбушевались, но тем лучше. Теперь главное найти Марию, а этого зверя свяжем и передадим в руки милиции. Благо, у меня в багажнике верёвки лежат на всякий случай.
Главное, чтобы я не прогадал, и он действительно повёз Лукину туда же, где снимал большую часть своих порно фотографий. Туда, где мы с Верой вчера... Нет. Об этом сейчас думать точно не время.
Озеро приближалось, и я снова провёл мини-инструктаж для своих помощников на случай, если Анатолий с Марией окажутся всё-таки где-то здесь.
— Он не знает, что я нашёл фото, так что если он прямо сейчас не делает ничего преступного — не спугните его раньше времени. Не хватало ещё гоняться за ним по всей деревне или по всему лесу. Спокойно подходите к нему и скручиваете. Я буду с верёвкой, мы его свяжем и передадим в руки милиции.
Мужики понимающе кивали. На всякий случай я также спросил, как их зовут. Старший оказался тёзкой моего водителя — Андрей Попов. А младший не его сын, как я сначала подумал, а зять — Иван Васильев.
Подъехать прямо к озеру я не мог, пришлось оставить машину на обочине возле леса, а затем пробежаться между деревьев. Кстати, волгу Грядкина я нигде не заметил, и оптимизма это не внушало. С другой стороны, он мог проехать чуть дальше вглубь леса.
— Ну и где они? — спросил Иван, когда мы выбрались на поляну перед озером.
А у меня и без его вопроса в груди похолодело. Если не здесь, то где? Что если я опоздал и именно Лукиной «посчастливилось» стать новой жертвой?
— Давайте ещё раз осмотримся поблизости перед тем как уйти? — предложил я.
Не хотелось сдаваться, потому что других зацепок попросту нет. И мы медленно пошли вдоль озера, всматриваясь меж деревьев.
— Товарищ председатель, — обратился ко мне Попов, — а места на других фотографиях вы не узнали? Может местным показать надо бы?
Я покачал головой.
— Нет, там не разгля...
Я прервался и прислушался, жестом попросив мужиков тоже затихнуть.
Показалось?
Нет. Теперь я отчётливо слышал сдавленное мычание где-то впереди за деревьями. И, похоже, что мои попутчики тоже услышали, так что мы втроём рванули на звук.
И очень скоро я заметил, как мелькнула чья-то одежда за одним из особенно толстых деревьев.
Я ускорился и вскоре стал свидетелем отвратительной картины, как Грядкин бессовестно лапает Марию, зажимая ей рот ладонью.
Кофта девушки была порвана, а в её глазах отражался настоящий ужас. Но, к своему облегчению, я понял, что ничего непоправимого ещё не произошло.
Заметив, как я приближаюсь, преступник сначала застыл, а затем убрал руки и поднял их вверх. Воспользовавшись этим, Мария закричала и, спотыкаясь, побежала прочь от насильника. Я поспешил к ней и подхватил под руки, когда она поскользнулась на траве и почти упала.
— Вы всё не так поняли, товарищи! — закричал Грядкин.
— Он врёт! Врёт! — всхлипывая шептала Мария.
А я разрывался между желанием успокоить девушку и врезать этой твари-недофотографу по его лживой харе.
А вот у моих попутчиков
