прозвала Астрид. Тот вечер был мучительно долгим, и Поппи была благодарна Астрид за помощь. Она не рассчитывала на нее и, конечно, ее не заслуживала.
Последним этапом отмены запланированного стал медовый месяц. И Феликс, и Астрид настояли, что Поппи нужно поехать – все деньги уже были уплачены, сроки подтверждены. И, честно говоря, после стресса предыдущих нескольких недель неделя на пляжах Оаху представлялась заманчивой.
Так Поппи и оказалась на солнечных Гавайях. Первый день был странным – особенно когда персонал в отеле обращался к ней как «миссис Майклз». Но, оказавшись на традиционной гавайской вечеринке луау с бокалом коктейля «Май тай» в руке, Поппи наконец расслабилась. За ее столиком сидела пара новобрачных и парочка подружек, и Поппи отлично провела с ними время.
На следующий день она присоединилась к девушкам на пешую прогулку по горе-кратеру Даймонд-Хед, за которой последовала поездка на северное побережье на обед. Когда в конце дня они расстались, то девушки пообещали Поппи, что в следующий раз поедут в Нью-Йорк и навестят ее. Поппи вообще не могла вспомнить, когда в последний раз так веселилась. День с Сарой и Таиссой заставил ее осознать нечто важное – что ей нужно больше друзей.
Застрять в кругу общения, в котором потерять одного человека значило потерять все, было пугающе. Благодаря встрече и общению с новыми друзьями, даже если их поездка в Нью-Йорк никогда не осуществится, Поппи поняла, насколько нездорово было зависеть от одного человека или группы.
Все путешествие было наполнено открытиями о себе, и хотя в отдельные моменты Поппи было очень одиноко, она была рада наконец побыть одна. Быть не с Бэком было мучительно, особенно учитывая, что между ними больше не стояла надвигающаяся свадьба. Поэтому быть одной было самым лучшим выходом.
Детство Поппи было наполнено трудностями, и даже сейчас она не знала, что же такого сделала, из-за чего ее оставили родители. Она чувствовала себя недостойной их любви, да и вообще любой любви – даже любви Бэка. Она охотно приняла любовь Джаспера, потому что это было легко и удобно. Быть с ним было все равно что играть в семью в детстве с друзьями. У нее было все для радостной жизни – Джаспер редко ссорился, деньги лились рекой, все проблемы волшебным образом разрешались. С Джаспером было спокойствие, но не было ни чувств, ни страсти, ни хаоса.
Все было не по-настоящему. Поппи заслуживала большего, потому что вне зависимости от того, как с ней поступили родители, или каким было ее детство, или сколь бы неидеальной она ни была, – Поппи заслуживала счастья.
Июнь 2024 года
Первое, чем занялась Поппи по возвращении домой, – попробовала быть общительной. Она ходила с коллегами выпить после работы, что привело к тому, что начальник стал отдавать ей больше проектов и зауважал ее.
Поппи вступила в книжный клуб, но ей быстро стало неинтересно. Затем пошла на тхэквондо, научилась делать макаруны и убедила себя прыгнуть с парашютом. Она встретила множество новых знакомых, некоторые из которых стали ее друзьями, а остальные прошли сквозь ее жизнь мимо, как и множество начатых ей хобби. Главное, что она попыталась.
Если кому-то она понравилась – здорово, а если нет – тоже отлично. Ее никогда не полюбят все сразу, и Поппи быстро училась не принимать это на свой счет.
Казалось, что ее график всегда забит. Иногда Поппи даже была вынуждена отказываться от приглашений на ужины или вечеринки, потому что у нее были другие планы, и впервые за свою жизнь Поппи была очень востребована. Ей это нравилось. Потому что вне зависимости от чего бы то ни было, даже если случится что-то ужасное, у нее всегда есть поддержка, на которую можно опереться. Никогда больше она не будет бояться, что вся ее жизнь разрушится. Потому что людям она нравилась, они хотели общаться с ней. Поппи чувствовала себя достойной их любви и впервые за всю свою жизнь ощущала себя нужной.
Июль 2024 года
Поппи стояла на крыше дома в Бэттери-парке, где находилась квартира Тэйлора Монтгомери. Был День независимости, и она с нетерпением ждала, когда небо над Бруклинским мостом озарят фейерверки. Они с Тэйлором встретились на тхэквондо и сразу нашли общий язык. За месяц, прошедший с начала их дружбы, Тэйлор пытался свести Поппи с различными парнями раза четыре. Сегодня не было исключением.
Бодхи был довольно милым парнем, но как только он отошел за напитками, Поппи удалилась в темный угол крыши. Она не была готова начинать с кем-нибудь встречаться, а даже если бы и была, был лишь один человек, который бы ее устроил, и он был не здесь.
Когда первый фейерверк озарил небо, Поппи не могла не подумать о Бэке. Сегодня, в этот самый момент, была первая годовщина их поцелуя. Первого поцелуя, который заставил сердце Поппи биться быстрее, тело – дрожать, а пальцы – сжиматься. Первый поцелуй, подаренный мужчине, желавшему ее тело, сердце и душу.
Второй фейерверк взвился в небо, и Поппи прикоснулась пальцами к губам и почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Боже, она скучает по Бэку.
Что он сейчас делает? Смотрит ли он на эти же фейерверки из своего дома всего в нескольких кварталах отсюда? Или, может, он снова в Хэмптонсе… И Поппи не могла не вспомнить, как он выглядел в свете луны на пляже в ту первую ночь, когда они проговорили допоздна и выпили немного больше допустимого. Уже тогда она считала его красивым. Возможно, тогда она и влюбилась в него – до того, как облечь чувство в слова.
Поппи надеялась, что Бэк тоже думает о ней, вспоминая, как это было – обнимать и целовать ее в ту ночь, которая была так давно. Она надеялась, что он помнит каждый их поцелуй с тех пор и каждое прикосновение. Она надеялась, что он помнит ее признания в любви, помнит ее тело и звуки ее вздохов.
– Поппи? Какого черта… Ты отшила Бодхи? – Поппи услышала Тэйлора, обратившегося к ней обличительным и в то же время удивленным тоном, и повернулась к нему. Он немедленно оставил все претензии и нравоучения в ее адрес. – Ты плачешь?
Поппи рассмеялась сквозь слезы:
– Да, но я в порядке…
Больше всего Поппи надеялась, что, как и она, Бэк верил, что у них еще будет возможность снова поцеловаться.
Август 2024 года
Последние несколько месяцев прошли в тумане, и Поппи поверить не
