лагерем у горы Хай-Бар. С нами было четыре русских гвардейских десятка, два тувинских под командованием Панкрата и новый десяток под командованием Мергена. Он не совсем выздоровел, рана еще болела, особенно при верховой езде. Но категорически заявил, что больше не будет сидеть дома и в боевом походе скорее станет здоровым. Мы ожидали Ольчея и Лонгина, от воинов Ольчея пришла весточка, что Лонгин жив и идет к нам. От самого Ольчея мы также получили весточку и гора Хай-Бар для соединения наших сил была идеальным местом.
Лонгина ждали вечером. Мои опасения оказались напрасными, наши сумели разобраться в ситуации и найти достойный выход.
***
После сражения на берегах Уюка, освобожденные пленные уходили домой по двум маршрутам. Те, кому надо было за Енисей, сначала шли до Большого Енисея, а затем вдоль него до места слияния двух Енисеев, где должны были переправиться и расходиться по домам.
Другая часть пленных должна была компактно пройти через Уюкский хребет, дойти до Эрбека и только когда он выйдет на равнину, начать расходиться по родным кочевьям. Но пятнадцать тувинцев ждала другая участь. Они были из кочевий ниже слияния Енисеев. Лонгин, Ванча и Нордуп-оол, прикомандированный тувинский гвардеец, предложили им, пока естественно не афишируя, служить нам. Для начала они получили по две трофейные лошади, в случае опасности им была гарантирована защита в наших пределах. А вот предателей Лонгин пообещал карать сразу же и жестоко.
К этой идеи я отнесся с большим скептицизмом, но мешать не стал. К моему удивлению нужных людей они отобрали очень быстро и не мешкая, ушли к Енисею. Лонгин хотел опередить освобожденных пленных.
К Енисею отряд вышел быстро, но весть о разгроме на Уюке шла быстрее. Везде их встречал страх перед неведомой силой, о сопротивлении ни кто и помышлял. А вот в тылу отряда ситуация сразу менялась. Лонгин обходил встречающиеся кочевья, стремясь скорее выйти к реке. Два раза он специально остановился и обратился в рядом, стоящие кочевья. За оказанную помощь он щедро расплатился лошадьми и несколькими лянами серебра. Настороженность тувинцев исчезала и они охотно помогали Лонгину.
К Улуг-хему или Верхнему Енисею вышли ниже впадения ручья Биче-Баян, сразу же за большим островом на реке и Лонгин приказал сделать привал. Ему совершенно не хотелось форсировать реку вплавь, тем более что он опасался за здоровье раненого зайсана. Вода была холодной, а намокнуть все равно намокнешь, даже при форсировании на лошадях. Тувинцы еще не знали лодок и через реки переплывали вплавь на лошадях или иногда на плотах. Поэтому я и был так удивлен попыткой налетана Усть-Ус. Откуда взялись лодки? Разгадка правда тут же была, три китайца из ставки амбын-нойона.
Работая весь вечер и посменно всю ночь, они к утру сделали приличных размеров плот и тут же тридцатого мая переправились на другой берег Угуг-Хема. Проведя еще раз воспитательную беседу, Лонгин отпустил по домам пленных тувинцев, но двое пожелали идти с ним дальше. Ванча посоветовал взять их с собой, у них были крепкие родственные связи на левом берегу.
Нордуп-оол заявил Лонгину, что он знает, где ставка салчак-нойона и предложил идти напрямик. Ночь провели, вернее покемарили несколько часов, пока отдыхали лошади, в окрестностях соленого озера Чедер. Дурные вести разносятся ветром, во всех встречающихся кочевьях уже знали о случившимся на Уюке, и о походе Лонгина.
В полдень начали осторожно продвигаться по какому-то логу к истокам пока безвестного для нас ручья. Тувинцы утверждали, что ставка зайсана на реке Бурен около устье этого ручья. Оставив справа какую-то гору, отряд начал выходить из небольшого леска к неширокому логу, ведущему к нужному ручью. И неожиданно нос к носу столкнулись с небольшим отрядом тувинцев. Шестеро мужчин, женщины и дети. Еще один мужчина, в дорогой одежде воина со связанными руками и ногами и с кляпом во рту, ехал в качестве тюка, привязанного к седлу. Сопротивления тувинцы не оказали, сразу бросив на землю три сабли и два лука. Другого оружия у них не было.
В двух из них Лонгин сразу узнал тех лазутчиков, которых он недавно раскусил и пообещавших помогать ему. Обещание они сдержали и действительно помогли.
Вести о разгроме и походе отряда Лонгина быстро дошли до ставки салчак-нойона. Не мудрствуя лукаво, он решил бежать под крыло своего повелителя амбын-нойона. Но перед бегством зайсан решил учинить расправу над своими лазутчиками, резонно обвинив их в случившимся. Но эта парочка оказалась шустрее, они со своими семьями бежали и мало того, умудрились прихватить с собой ценный трофей, врага Мергена, который решил дождаться результатов похода в ставке салчак-нойона
В момент встречи с Лонгином они были в совершеннейшей панике, погоня шла по следу и их поимка была вопросом времени. Лонгин думал не долго, двенадцать винтовок все таки грозная сила. Нордуп-оол с тувинцами отошли в глубь леса, а наши разведчики заняли боевую позицию на опушке леса. Ждать пришлось недолго. Вскоре показался отряд воинов, человек двадцать. Заслышав в лесу лошадиное ржание, предводитель заулыбался и что-то крикнул своим воинам. В подзорную трубу Лонгин разглядел его и воинов, а само главное посчитал их. Подпустив врагов на сто метров, гвардейцы открыли огонь.
Стрелять вслед убегающим Лонгин не стал, резонно решив экономить патроны. Отходить он решил другим маршрутом, рассудив, что с женщинами и детьми быстро передвигаться сложно и погоня быстро настигнет их. А против его небольшого отряда можно было поднять все кочевья на левом берегу Енисея.
Через час Лонгин с Ванчей, находясь на опушке небольшого леса севернее безвестного лога, теперь они правда знали его тувинское название – Улуг-Чага, с удовлетворением наблюдали, как на запад прошел большой отряд воинов. Лонгин же со своими людьми устремился на север.
Еще дважды нашим людям пришлось огнем отгонять врага, но оба раза отряды преследователей были не большие и предпочитали отходить. Ночного привала почти не было, полтора часа и в путь. Во время привала Лонгин допросил пленного сановника амбын-нойона. Перепуганный и измученный старик, рассказал все, что интересовало нашего начальника разведки.
Сановник амбын-нойона подтвердил, что его шеф был в курсе всего происходящего и был инициатором этого похода. А самое главное, разрешилась коллизия – кто же враги Мергена и Ольчея. Скорее всего, у нас произошла путаница из-за погрешностей перевода. Это оказался один и тот же человек. Когда через несколько дней Лонгин рассказал мне эту историю, я подумал, что прямо как в дешевых сериалах, одного и того же чела
