— Если вдруг увидите Хантера — привет передавайте, — сказал вышедший их проводить Наперсток.
— Да откуда бы ему там взяться? — удивился комендант.
Но калека только загадочно пожал плечами.
— Надеюсь, за время нашего отсутствия нашу многострадальную станцию не атакует еще какой-нибудь монстр, — пробормотал Вэл. — А то, боюсь, свой лимит на чудеса мы уже исчерпали.
Зотов посмотрел на него осуждающе, но ничего не сказал.
Глава 14
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Даже когда они опять оказались в метро, в туннеле, ведущем к Полежаевской, Нюту все еще трясло. Ориентир, обозначенный на карте напротив места, где нужно было сворачивать с шоссе во двор, оказался длинной белой машиной с кольцами на крыше. В метро Вэл объяснил девушке, что такие машины когда-то нанимали для свадьбы. Он еще буркнул что-то насчет того, что неудачный бедняги выбрали день для такого события. А Зотов неожиданно мягко ответил: «Ну и что? Зато они были вместе до самого конца».
— Да уж. Жили они долго и счастливо и умерли в один день! — ответил музыкант странной присказкой. Сама же Нюта все вспоминала топот копыт, доносившийся с эстакады, — все ближе, ближе. Они еле успели найти тот лаз во дворе, на детской площадке. Кто это был? Лошади? А может, ламы? Один из членов отряда, шедший замыкающим, уверял, что оглянулся в последний момент и успел разглядеть на конских спинах наездников. Шутил он или нет? Кто мог мчаться по ночному городу? Уж точно не люди…
Подходя к Полежаевской, они были предельно осторожны, но пустая станция с двумя платформами и тремя путями встретила их тишиной. Комендант по-хозяйски оглядывал ее — видно, прикидывал, можно ли ее снова приспособить для жилья, и стоит ли это делать.
Уже на подходах к Щукинской Зотов остановился и несколько раз втянул носом воздух, сделав остальным знак стоять тихо. Его насторожило то же самое, что и убийцу в свое время, — слабый запах дыма. Но на станции никого не было: лишь кое-где виднелись обрывки паутины, тряпки, да возле одной из колонн лежал высохший труп.
Они вступили в туннель, который вел к Спартаку, и Нюта занервничала: запах дыма стал еще отчетливее. Вдруг Кирилл осветил фонариком стену туннеля, и все увидели в ней боковое ответвление. Непонятно было, сделан ли этот узкий проход давно или прорыт людьми уже после Катастрофы.
— Этот ход тут раньше был? — тихонько спросил Нюту Илья Иванович. Та в ответ лишь пожала плечами: она проходила здесь только раз, в пятилетнем возрасте, и ей, конечно, было не до того, чтобы разглядывать стены туннелей.
Комендант принюхался. Дымом тянуло именно из отнорка.
— Надо бы посмотреть, что там, — сказал он.
— Какая разница? — запротестовал Вэл. — Мы ведь идем на Спартак.
— Здесь командую я, — напомнил Зотов. — А я не люблю оставлять в тылу неизвестную опасность. Может, нам придется отступать в спешном порядке, поэтому стоит как следует изучить всю прилегающую к Спартаку местность.
Коменданта поддержала Нюта, которой почему-то всячески хотелось оттянуть момент появления на Спартаке. Вэлу пришлось смириться с задержкой.
Не желая из-за своего любопытства рисковать другими и посылать их в неизвестность, оставаясь за их спинами в безопасности, Илья Иванович с двумя бойцами двинулся вперед по узкому ходу Вскоре впереди забрезжил свет. Видимо, там горел костер. От стены отделилась неясная тень, и комендант поднял автомат.
— Кто здесь? — спокойно произнес чей-то голос.
— А ты кто? Что ты здесь делаёшь? — ответил вопросом на вопрос Зотов.
— Живу я здесь, — услышал он в ответ. — Может, все-таки не будем оружие наставлять? Мы не агрессивны.
— Кто вас знает, — пробурчал комендант, однако автомат опустил. Один из бойцов осветил фонариком говорившего, и Илья Иванович вздрогнул — у него было неестественно белое лицо, а глаза и губы — густо обведены черным. Одет неизвестный был в драный черный свитер и штаны, которые, возможно, были когда-то синими, но теперь под слоем грязи тоже выглядели почти черными.
— Вы чего тут, в индейцев играете? — облизнув губы, спросил комендант.
— Мы не идентифицируем себя с каким-то конкретным социумом, — отвечал на это его собеседник.
Зотов слегка растерялся, а потом велел бойцу:
— Вэла позови. Чувствую я, что самому мне тут не разобраться. Вроде он по-нашему говорит, но я ни слова не понимаю.
Через несколько минут небольшой отряд во главе с комендантом оказался в просторном подземелье, где у костра сидели люди, схожие обликом с тем, который встретился им первым. У всех были густо обведены черным глаза, у многих вычернены и волосы, и губы. На запястьях и на шее почти у всех металлические цепочки, одежда в подавляющем большинстве темного цвета. «Практично, — подумал комендант, — учитывая дефицит воды и их явную нелюбовь к стирке». Он заметил, что собралась здесь, в основном, молодежь — в среднем от пятнадцати до тридцати. Стариков не было совсем, малышей тоже, хотя потом он заметил одну женщину с младенцем на руках и ребенка лет семи, тоже с подведенными глазами.
Они уселись возле костра, и им поднесли кружки с чем-то темным, дымящимся. Комендант опасливо принюхался.
— Не бойтесь, все экологически чистое и совершенно безвредное. Это у нас вместо чая, — сказал один из хозяев снисходительно. И в доказательство сам отхлебнул из своей кружки. Гости последовали его примеру. Напиток отдавал чем-то прелым, но приятно бодрил.
— Кто вы? — повторил вопрос комендант.
— Люди, — был ответ.
— Это я и сам вижу. Почему вы так странно выглядите?
— Нравится.
Тут вмешался Вэл.
— Не из тех ли вы, случайно, кто ждет второго пришествия Виктора Цоя? — спросил он по возможности вежливо, боясь задеть чувства хозяев. — Я их сам не видел, но слышал, что где-то в метро обитает целая группа его поклонников.
Мужчина задумался, и тут другой что-то шепнул ему на ухо.
— А! Вы, наверное, имеете в виду людей в темных одеждах, которые поклоняются Последнему герою? Мы уважаем их чувства, но у нас с ними разные пути. Они хотят выйти на свет звезды по имени Солнце, а мы предпочитаем тьму и полумрак. Наше солнце — луна. Только, может быть, сначала вы расскажете нам, кто вы и что вас сюда привело? Это будет как-то честнее, ведь это не мы к вам пришли, а вы к нам неожиданно явились.
Комендант замялся, сомневаясь, стоит ли рассказывать о цели их путешествия этим странным незнакомцам? Вдруг они в союзе с Верховным и его шайкой? Но Нюту сомнения не мучили — ей почему-то нравились эти люди, и она чувствовала, что они не причинят зла.
— Мы идем на станцию Стадион «Спартак», — сказала она.
— А-а, — пренебрежительно махнул рукой мужчина. — К трупоедам…
— Как?! — ужаснулась девушка. — Неужели там уже звери поселились?
— Двуногие, — уточнил один из хозяев.
Комендант обиделся.
— Если так рассуждать, то и вы трупоеды, — сказал он. — Крысами-то, небось, не брезгуете? Ни за что не поверю, что вегетарианцы. Или у вас крысы специальные, диетические и экологически чистые?
Странные люди пропустили его шпильку мимо ушей.
— И что же вам там нужно? — помолчав, спросил один из них.
— Одной девушке грозит смерть, — сказала Нюта.
Спрашивающий удивленно поднял брови, а потом развел руками.
— Всем нам грозит смерть, кому раньше, кому позже, — философски заметил он. — У нас другие взгляды, мы не относимся к этому так трагично, как вы. Мы любим размышлять о смерти, говорить о ней, готовиться к ней. Любим селиться поближе к кладбищу. Раньше мы жили под землей недалеко от Ваганьковского, но потом там стало неспокойно, и мы перебрались сюда. Здесь, правда, кладбища поблизости нет, но бренных человеческих останков хватает, чтобы размышлять над ними.
Вэл задумался.
— Вы поклоняетесь ангелу смерти? — спросил он.
— Скажем так: мы поклоняемся тому, чье имя лучше не называть. Тем более непосвященным, вроде тебя.
— Хорошо, спрошу иначе. Вы сатанисты?
Вышедший к отряду первым мужчина покачал головой:
— Мы не имеем ничего общего с этими отупевшими дикарями, засевшими на Тимирязевской. Нам не нужно искать дорогу в ад — каждый из нас носит свой собственный ад в себе. И мы не одурманиваем себя грибными настойками. У них есть лидер, который наживается, и есть его покорные слуги. У нас же — дружеское братство. Мы удалились от мира, где действует право сильного, но ценим свободу и дружеское тепло. Если вам всенепременно нужно какое-то обозначение, можете называть нас просто Темными.
— Утопическая коммуна, — объяснил Вэл Зотову. — Субкультура.
— Спасибо, теперь все предельно ясно, — язвительно отозвался комендант.
— Но то, что эту девушку хотят убить, — несправедливо, — сказала Нюта. — Вы, может, и любите смерть, а ей еще пожить хочется, она ведь совсем молодая.
