Солдаты из недавно распущенной императорской лейб-гвардии, многие из которых двадцать один год назад помогали взойти на престол Елизавете, присоединились к людской толпе, последовав примеру конной гвардии. Они шли в боевом порядке, возглавляемые офицерами, с ликующими криками, возвещая об избавлении России.
Толпа росла и росла. Серый утренний воздух звенел возгласами «Виват!». Тысячи военных, как конных, так и пеших, спешили за каретой, в которой сидели Екатерина и Орлов. А возглавлял это шествие отец Алексий с серебряным крестом в руках. Вскоре стало ясно, что ни городовые, ни верные Петру голштинцы, которые все еще находились в Ораниенбауме, на расстоянии нескольких часов езды от столицы, и никто из членов императорского кабинета не смогут отстоять государя. Екатерина получила заверения от начальника артиллерии, генерала Вильбуа, что ни одна пушка не выстрелит по мятежникам. Что до членов сената, то они уже давно выступали против самоуправства Петра и его радикальных преобразований. За несколько месяцев, что Петр находился у власти, он присвоил себе многие из прав, которые сенаторы считали своими. А совсем недавно он бросил им прямой вызов, запретив издавать какие бы то ни было указы без его высочайшего одобрения. Иными словами, сенаторы были рады избавиться от такого правителя.
Лишь Преображенский полк — один из самых старых гвардейских полков — проявил строптивость. Когда солдаты-преображенцы, не слушая приказов начальства, бросились из казарм навстречу Екатерине, кое-кто из офицеров попытался их остановить. Эта стычка, однако, обошлась без крови: сторонники правящего императора сложили оружие и принесли присягу верности Екатерине. Один офицер из гренадеров набросился на своих собственных солдат. Он даже замахнулся на них шпагой, но под напором толпы был вынужден спасаться бегством. Лишь несколько верных императору упрямцев пытались стоять до конца, но и они вскоре прекратили сопротивление, так как были арестованы.
С поразительной быстротой гвардейцы заняли дворец, где отсиживались перепуганные сенаторы, ожидая, чем закончится схватка за престол. Военные, верные Екатерине, готовы были защищать город от тех, кто еще стоял за императора. А Екатерина тем временем поспешила придать узурпации законный характер. В сопровождении офицеров она вошла в Казанский собор. И там, принародно, под взглядами святых была провозглашена «самодержицей, императрицей» и получила благословение митрополита Петербургского. Панин привел в собор Павла, который стоял рядом с матерью. Под колокольный звон и кадильный дым семилетний мальчик был объявлен наследником Екатерины.
Из благовонного полумрака собора новоявленная государыня вышла навстречу ликующему народу. Правление своенравного Петра оборвалось, как дурной сон. На престол взошла добросердечная правительница. Колокола трезвонили без умолку. Как говорится, император был сброшен с престола быстрее, чем можно скушать завтрак. Жена сменила мужа на троне.
На широких проспектах не было шумных толп.
Единственной приметой перемен были пикеты, появившиеся На каждом углу и мосту, и верховые патрули, что шли неспешной рысцой по петербургским улицам, дабы убедиться, что в городе сохраняется спокойствие.
Во время этих событий пострадал екатеринин дядя Георг, командующий конной гвардией, которого подчиненные терпеть не могли. Он пытался бежать из Петербурга, очевидно, к императору в Ораниенбаум, но был арестован. Те, кто его схватил, издевались над пленником. Мстительно настроенная толпа ворвалась в его роскошный особняк, подаренный Петром, и занялась грабежом и уничтожением бесценных сокровищ. Предполагая, что ее дяде грозит опасность, Екатерина отправила людей на его спасение. Увы, они появились слишком поздно и не смогли предотвратить грабеж.
Екатерина не стала упиваться своей победой, а поспешила в Зимний дворец, где уже собрались члены Сената и высшая иерархия духовенства. Там и был оглашен и одобрен ее официальный манифест, который затем прочитали собравшемуся у дворца народу.
«Мы, милостью Божией, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица всея Руси…», — звучали его первые слова. Впервые за всю историю этого громкого титула удостоилась немецкая принцесса, нареченная при рождении Софией Ангальт-Цербстской.
«Все верные сыны Российского отечества вовремя осознали угрозу, нависшую над Российской империей. Положение Православной Греческой Церкви оказалось поставлено под угрозу через неуважение к нашим достойным формам богослужения и даже поставлена опасность обращения в иную веру. Наша возвышенная Россия оказалась преданной, а ее столь дорого доставшиеся плоды войны отняты у нас, а вместо них ей на шею надели ярмо ее заклятого врага — и ради чего? Чтобы навязать нам бесславные условия мира».
«По этим причинам из-за того, что всем нашим верноподданным угрожает опасность, — говорилось далее в манифесте, — мы видим свой долг в том, чтобы с Божией Помощью и ведомые его справедливостью, а также движимые ясным и откровенным желанием наших преданных подданных, чтобы взойти на престол всея Руси, на котором наши верные подданные принесли нам присягу верности».
Екатерина видела себя заступницей России и русских, говорилось в ее заявлении. То, что Петр разрушал, она намеревалась восстановить. И венец государыни ей полагался как избавительнице, а не как обладательнице наследственных или юридических прав. По сути, Екатерина бросила вызов наследственным правам и своими действиями попрала закон.
Никто не понимал это лучше, чем она сама. Проведя смотр войск, в котором участвовало более сорока тысяч человек, Екатерина заперлась в Зимнем дворце со своими советниками, дабы обсудить план дальнейших действий. Она послала гонцов с копией манифеста во все провинции. В Кронштадт поехал адмирал Талызин, чтобы заручиться поддержкой флота. Она велела митрополиту доставить во дворец символы монаршей власти — корону, скипетр и священные книги. Екатерина понимала, какое значение придают этому ее подданные. Кроме того, она знала, что в ближайшем будущем восхождение на престол будет закреплено официальным венчанием.
Курьеры сновали взад-вперед весь день, принося вести и увозя с собой распоряжения губернаторам и начальникам гарнизонов, передавая послания дипломатам и доставляя письменные известия от них и от разных чиновников.
Было решено, что Екатерина поедет под охраной военных в Петергоф, где еще находился низложенный император. Если все пройдет так, как они надеялись, Петра арестуют и отправят в Шлиссельбург, где уже томился Иван. Она почувствует себя в полной безопасности лишь тогда, когда Петр будет в каземате под недремлющим оком стражи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
