— Проходите, Мария Сергеевна… — проговаривает шепотом.
В доме сумрак. Из освещения только тусклый мерцающий свет, проникающий в прихожую из одной из комнат. Тепло, немного пахнет сигаретным дымом. Тихо.
Я переступаю порог и вдруг слышу, как за моей спиной хлопает дверь.
Чудесно! И что мне делать?..
Ставлю сумку на сто
ящую у стены банкетку и начинаю расстегивать пуговицы пальто. Стук сердца оглушает, звук приближающихся неторопливых шагов проникают в уши как сквозь вату.
Замерев, я жду. Сначала на выложенной керамикой полу появляется длинная тень, а уже вскоре в дверной проеме встает Руслан.
Вымотанное бешеной скачкой мое бедное сердце бросается на ребра. Лицо опаляет жаром.
Я не знаю, что говорить, что делать и зачем я вообще приехала.
Он тоже молчит и не двигается.
Я отмираю первой. Расстегиваю последнюю пуговицу и, сняв пальто, отправляю его к сумке. Затем, держась одной рукой за комод, снимаю сапоги.
— Привет, — здороваюсь еле слышно.
— Миша, сука! Уволю, нахрен!.. — выдыхает он и начинает двигаться в мою сторону.
Я вытягиваюсь в струну и задираю голову, когда бывший муж останавливается всего в полуметре от меня.
Он цел и невредим, здоров и даже, судя по ясному взгляду, трезв. Волосы взъерошены, словно он недавно зарывался в них пальцами, на щеках трехдневная щетина, в глазах нетерпеливое ожидание и горечь.
— Зачем ты приехала, Маша?
— Мне сказали, ты отдал свой Аллей…
— Тебя Женька послал, что ли?.. — сощуривает он глаза.
— Куда он мог меня послать? Никто не знает, где ты! И… и у тебя телефон недоступен! — интуитивно, чувствуя свою уязвимость, начинаю наступать.
— Ты звонила? — спрашивает, выдержав небольшую паузу.
— И звонила, и писала… Что происходит, Руслан?
— Зачем?
— Затем! — выпаливаю резко, — зачем ты отдал завод? Я не понимаю!
Шумно вздохнув, он разворачивается и возвращается в комнату. Я иду за ним, сверля взглядом обтянутые серой футболкой его плечи. Он входит в просторную гостиную и садится прямо на ковер с высоким ворсом, опираясь спиной в диван.
Уставившись на зажженный камин, на несколько мгновений теряю нить разговора.
Как красиво! Тепло, уютно и так по-домашнему!
— Так зачем ты приехала, Маш?.. Тебя так волнует этот завод?
— Волнует, да! Это же не киоск на рынке, это завод, Руслан! Это твоя мечта!
— Вот именно, моя… И значит, мне решать, что с ней делать.
Подхожу ближе и усаживаюсь на край дивана. Руслан никак не реагирует. Согнув ноги в коленях, опирается в них локтями и сцепляет пальцы в замок.
— Скажи мне… это же не из-за меня?.. — спрашиваю тихо.
— Ты не виновата.
— Зачем ты его отдал?
— Это завод Черенцова, — проговаривает муж ровно, — он его когда-то с нуля поднимал. Душу в него вложил. Я прибрал его, воспользовавшись трудным положением.
— Зачем ты его отдал? — давлю голосом, чувствуя потребность соскочить на ноги и начать нарезать круги вокруг углового дивана.
— Да зачем он мне?! — внезапно взрывается Руслан, — что он мне даст?!
— Другой уровень… статус… рейтинги, Дубаи вместо Турции…
— Хватит, Маш!.. Ну, хватит уже! Ты добить меня приехала?
— Нет! Я просто хочу знать, что с тобой творится! — восклицаю громко, — все говорят, у тебя поехала крыша! Ты тендер выиграл, Руслан! Зачем?!
— Ничего у меня не поехало. Я просто меняю вид деятельности! Я не бухаю, не ухожу в монастырь и не лезу в петлю. Можешь не волноваться, — говорит он неожиданно спокойно, — мне нужно всего пару дней…
Я все равно не понимаю. В голове не укладывается, что он решился на это. Зачем?! Почему? Он так гордился своими достижениями! Он столько вложил в свою мечту!..
Нельзя же так!..
— Завод-то при чем?.. — глохнет мой голос.
— Не понимаешь, да?
Отрицательно мотаю головой. Не понимаю.
— Это не мечта. Это пустышка, Маша. Мыльный пузырь. Слишком большие ожидания, а в итоге ноль…
— Ты не прав.
— Я так гнался за ней, что не заметил, как растерял по пути все самое важное. Пришел к цели налегке… пустой.
У меня не находится ответа. Его слова входят в меня как острые иглы. Это настолько больно, что я хватаюсь рукой за горло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я вольюсь в проект Олега и Глеба, будем работать в IT — сфере, помнишь, я раньше хотел? — скашивает на меня взгляд и легко улыбается, — но завод… нет, слишком дорого он мне обошелся, мне не по карману…
Глава 69
Руслан.
Слышу, как Маша тянет воздух носом, а потом вдруг соскакивает с места.
Молча за ней наблюдаю. Она в офисной одежде. Узкая юбка и бежевая блузка, волосы собраны сзади, на ногах теплые колготки.
— Чей это дом? — спрашивает неожиданно.
— Мой.
— Твой? — обводит взглядом комнату, — ты купил себе дом?
— Я его нам купил, Маша… Ты хотела раньше.
— А ты был против, — бормочет еле слышно и разворачивается ко мне спиной, — можно посмотреть?
— Смотри.
— Наверху что?
— Спальни, — отвечаю я, — мне пойти с тобой?
— Я сама, — бросает через плечо и выходит из гостиной.
Прикрыв глаза, прислушиваюсь к ее тихим шагам наверху. Потом они затихают. Я тоже не шевелюсь, давая ей возможность подумать еще раз.
Я не знаю, что она мне скажет, когда спуститься, но отчетливо понимаю, что это будет ее окончательное решение.
Как и мое, относительно завода. Оно появилось внезапно, как вспышка. К утру следующего дня после того, как жена ушла из нашей квартиры, я точно знал, что не свяжу свою жизнь с добычей алюминия.
Я возвращаюсь в исходную точку, туда, откуда когда-то начинались наши отношения с Машей и моя карьера.
Позвонил Черенцову и сообщил, что я отхожу от дел. Он не поверил, расхохотался и посоветовал мне протрезветь. Но потом с ним связались мои юристы.
Старик долго колебался, но в итоге согласился вернуть себе свое детище. Правление в шоке, в определенных кругах быстро разошлись слухи, что Лебедев тронулся умом.
Пускай. Похер. Мне надо немного времени, чтобы мобилизовать силы и собраться с мыслями. И Маше это время тоже нужно. Оно, как известно, умеет расставлять все по своим местам.
Через двадцать минут снова слышу шаги. Маша спускается со второго этажа и проходит на кухню, потом замечаю, как ее тень мелькает в прихожей.
В центр груди приходится удар, руки и ноги леденеют.
Уходит?..
Но тут до слуха доносится ее негромкий голос — говорит с кем-то по телефону, а потом заходит в комнату и, обняв руками свои плечи, смотрит на камин.
— Здесь красиво, хороший район, — проговаривает она тихо.
— Да, хороший.
— Здесь жить будешь? А как же квартира?
— Я ее продаю, уже покупатель нашелся.
Обернувшись, Маша врезается в меня взглядом. В нем столько всего, что разобрать, что именно, не представляется возможным.
— Завод… квартира… решил избавиться вообще от всего?
— Да, и дом этот на продажу выставил…
Она отворачивается, растирает ладошкой лоб и, подойдя к камину, очерчивает пальцем один из отделочных камней.
— Жаль. Он мне понравился.
Срываюсь и лечу в пропасть, обдираю кожу о скалы. В глазах темень, в ушах свист. Ударяюсь насмерть и взмываю в небо. Солнце слепит, легкие не успевают качать кислород. Задыхаюсь.
В комнате звенящая пустота.
Маша застывает спиной ко мне, а я боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть сон.
— Что это значит? — выдавливаю хрипло.
Пожимает плечами, этим жестом наматывая мои нервы на кулак.
Что это, бл*дь, значит?! Она приняла какое-то решение? Какое?!
— Маша… — посылаю ей, — не молчи, а…
И тут она оборачивается. Ее глаза полны слез, они струятся по щекам, оставляя после себя блестящие дорожки.
— Может, все-таки поможешь? Думаешь, мне легко?.. — шепчет почти беззвучно.
Срываюсь с места и уже через мгновение разворачиваю ее и подхватываю на руки. Охнув от неожиданности, она тут же обвивает мою шею руками.
