Клара собралась немедленно это выяснить. Она вскочила со стула и быстро поднялась по лестнице, но открыть дверь в комнату матери не успела. К своему счастью — поскольку ее по-настоящему испугало то, что она услышала. Мамина гостья (немолодая, судя по голосу, женщина) вдруг упомянула знакомое ей имя.
— Это Томас Кэндл, — сказала незнакомка.
— Младший мальчишка? — уточнила мать.
— Да, ему тоже может не поздоровиться, — заявила собеседница Софии Кроу. — Человек в зеленом уже здесь. Он в городе.
— Неужели? — с ехидством в голосе спросила София. По тону мамы Клара поняла, что та прекрасно знает, о ком шла речь.
— У твари могут быть свои планы, в том числе и на младшего.
— То есть еще не факт, что младший может ему понадобиться? — уточнила София.
— Я не знаю наверняка. Не исключено, что для него все и обойдется».
— Хорошо, — сказала София. — Оставим Человека в зеленом. Но что по поводу его этих… Вещей?
О каких вещах шла речь, Клара тогда так и не поняла.
— Скоро они все будут здесь, — угрожающим тоном произнесла незнакомка. — На радость Корделии…
Затем собеседницы попрощались.
— Я дам тебе знать, когда девчонки не будет дома, — сказала мама.
— Давно пора было ее куда-то спровадить, София! — со смехом ответила незнакомка, и ее голос перестал раздаваться из-за двери.
Недоумевая и пытаясь понять, что все это значит, Клара тихо спустилась вниз, но для того лишь, чтобы громко хлопнуть входной дверью и крикнуть: «Мама, я дома!»
Мама, разумеется, пыталась скрыть, что у нее была гостья. Она поспешно привела комнату в порядок после визита, и вышло у нее недурно: как будто здесь никого, помимо старой Софии Кроу, и вовсе не было. Если бы только не голос, который Клара слышала из-за двери.
А еще маму подвел камин.
У них не было угля, и денег на него уже давно не водилось — камин в доме не топили, но Клара понимала, что гостья могла попасть в Гаррет-Кроу и уйти обратно только через него. Стоило ей зайти к матери после своего «возвращения», она сразу же почувствовала, что с комнатой что-то не так.
София Кроу слишком торопилась избавиться от улик, слишком волновалась, да и времени было в обрез. Пока дочь поднималась по лестнице, старая ведьма колдовским путем развеяла уголь, пепел и остатки хвороста из камина, вытянула дым и запах, а также убрала из спальни даже тепло, которое могло быть в ней лишь при условии, что камин зажигали. Она учла все, вот только перестаралась и убила старое, комнатное, тепло — в спальне Софии Кроу стоял настоящий холод.
Клара не обмолвилась ни словом о том, что услышала, а мать как ни в чем не бывало принялась в своей излюбленной манере ворчать и рассуждать о приметах.
Той же ночью София Кроу пришла к дочери и сказала, что ей приснился кошмар (один из ее так называемых вещих кошмаров), в котором она якобы увидела жутких незнакомцев, прибывших в город и задумавших что-то недоброе.
Она выглядела неподдельно испуганной, дрожала, чуть ли не плакала и все твердила описание этих незнакомцев, как какое-то заклинание: «У той — такая-то шляпа, у того — такие-то ключи, у третьего — такое-то зеркало» и тому подобное…
Разумеется, она выдумала то, что ей приснился кошмар, — о незнакомцах ей рассказала ее тайная гостья. Клара сделала вид, что поверила матери, и пообещала себе, что в следующий раз, когда той вздумается пообщаться со своей неведомой собеседницей, она окажется рядом.
И вот случай представился…
Мама на всякий случай заперла дверь комнаты на ключ, но это было Кларе лишь на руку: ни с того ни с сего дверь перед ее носом не распахнут, уличая ее в подслушивании.
Судя по звукам из комнаты, мать достала из-под матраса припрятанный уголь, быстро разожгла огонь в камине и начала нашептывать, время от времени что-то швыряя в пламя, отчего раздавалось громкое шипение.
Вскоре послышался кашель, как будто кто-то спустился по дымоходу и надышался золой. Гостья явилась. Раздался стук каблучков по полу — женщина была взволнована, поэтому не находила себе места.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зачем ты меня вызвала? — спросила она с легко различимым недовольством. — Я занята. В любой миг могут пронюхать, что меня нет. Не лучшее время.
— Это важный разговор.
— Это всегда важный разговор, София, — заметила гостья.
— Как ты разговариваешь со своей наставницей?
Клара была ошарашена. Наставницей?! Это что же получалось: даже через столько лет после того, как ковен Кроу развалился, мать продолжала втайне от всех учить какую-то ведьму?
— Прости, София, — повинилась гостья, — но на церемонии сейчас времени точно нет. Прибывают гости. Скоро приедет сама Скарлетт.
— Эта мразь тоже заявится?! — негодующе воскликнула София.
— Разумеется, — подтвердила гостья. — С не менее чем двумя сотнями чемоданов, я уверена. Зачем ты вызвала меня? Что случилось?
— Я не могла позвать тебя раньше — Клара все время здесь ошивалась. Вчера в доме побывал мальчишка.
— Мальчишка?
— Кэндл, — пояснила София, и у Клары сжалось сердце. — Томас Кэндл, о котором мы с тобой говорили.
— Теперь все ясно, — невесело хмыкнула гостья. — Что ты ему сделала?
— Ничего! — возмущенно заявила София. — Ничего я ему не сделала! Даже не сглазила. А как хотелось! Бродил здесь, шнырял по всему дому.
— Ты рассказала ему, что ты его бабушка?
— Нет, я всего лишь дала ему совет, — проворчала София. — Если воспользуется, с ним разберутся сами Кэндлы — за любопытство. Если нет — ну, значит, и нет.
— Он воспользовался, — заверила гостья. — Явно воспользовался. Джозеф его проклял.
— Не произноси этого имени… — зашипела София.
Клара прекрасно знала, что сейчас происходит с лицом старухи. Больше злейших врагов Кэндлов ее мать ненавидела только собственных сыновей, считая их предателями и виня во всем, что случилось с родом Кроу.
— В общем, мальчишка болен, — продолжила гостья. — Лежит у себя в постели, принимает пилюли, но ничего не помогает. Должно быть, он как-то не так воспринял твой совет. Или же, зная Джоз… — она запнулась, но тут же исправилась: — Зная старшего Кэндла, мальчишка как раз все понял правильно.
— Что с ним будет дальше?
— Мне плевать, если честно, — равнодушно заметила гостья, а Клара сжала кулаки от негодования. — Дети меня никогда не заботили, пока Кристина не подросла. Теперь у меня от нее мигрень. Нужно было давно ее в стену замуровать или еще что… Ты позвала меня, чтобы рассказать о мальчишке?
— Нет. Не только. — София перешла на заговорщический шепот, как будто боялась говорить в полный голос: — Здесь был Котел.
— Это невозможно! — Гостья опешила и даже застыла на месте, прекратив расхаживать по комнате и отстукивать дробь каблуками.
— Я вот тебе говорю, что он был, — упрямо сказала София. — Может, сомневаешься?
— Но он ведь пойман!
— Неужели? Что ж, я не знаю, пойман он или нет, но действовал он очень убедительно. Заявился, весь такой важный. Угрожал. Дал срок и швырнул контракт.
— Какой контракт?
— Сама полюбуйся. — Судя по шелесту бумаги, София передала договор гостье. — С чего это вдруг банк вспомнил о нас? Как думаешь?
— Все верно, — немного помолчав, ответила незнакомка. — Его направили. Какой-то слишком рьяный Кэндл. Я немедленно разберусь с этим. Выясню кто. А еще отзову тварь.
— Надеюсь. Не хотелось бы лишиться крыши над головой в моем возрасте, — проворчала София. — Ты ведь еще не забыла, что хранится в этом доме и почему оно не должно попасть в руки Кэндлам?
— Не забыла. Но не бойся: Кэндлам осталось недолго — Корделия так боялась врагов извне, что проморгала врага в своем собственном доме…
Клара не поняла, о чем речь, но сейчас ее заботило другое. Оказывается, мать до сих пор ведет тайную войну против Кэндлов и ей помогает в этом кто-то из их домочадцев! Почему же тогда она все скрывает от дочери?.. Уверена, что Клара не поддержала бы ее методов в этой войне? Считает, что она не способна хладнокровно разделаться со всеми, кто живет в том доме, даже с детьми? Что ж, она права…
