усилился, но некромантка отмахнулась от него и вырвала проклятье из ауры женщины, после чего позволила войти свёкру, чуть не сломавшему дверь. На глазах изумлённых домочадцев Эйлис дождалась, когда герцог склонится над супругой, и вонзила в его спину кинжал.
– Ну же, Райна! Помогите мне! – крикнула некромантка, удерживая обе души. – Давайте же, приходите в себя! Одна я не справлюсь.
– Что вы… зачем… – маркиза Туазал непонимающе смотрела на Эйлис, но руки уже сами собой сплетали магические сети и выравнивали энергетические потоки. Какой бы растерянной она не казалась, уроки отца были накрепко выучены, тело действовало на рефлексах и привычно выполняло необходимые действия.
Вместе они вернули души и закрепили их. Без воздействия смертельного проклятья аура герцогини восстановилась в считанные минуты, а магические каналы вспыхнули силой, наполняя тело магией. Тайерн Олсандэйр потёр грудину в том месте, где на рубашке алело пятно и где мгновение назад выпирало лезвие кинжала.
– Вам нужно было дать ей умереть, милорд, – устало отозвалась Эйлис на вопрошающий взгляд свёкра. – Такие проклятья выматывают, но не убивают, она осталась бы калекой если бы выжила.
– Это было смертельное проклятье, – упрямо проговорил герцог и повернулся к дочери. – Молодец, чисто сработала.
– Проклятье некроманта было направлено не на смерть тела, а на смерть души, – повторила Эйлис и поднялась с кровати. – Теперь я готова рассказать о том, что мне стало известно.
Глава 28
– Мой наставник утверждал, что знание об Истинном Воскрешении утрачено, – начала Эйлис, расположившись напротив кровати Мэренны Олсандэйр. Её супруг крепко сжимал руку женщины и периодически проверял пульс – казалось, он так и не поверил в то, что она больше не страдает от наведённого проклятья, не умирает и вполне хорошо себя чувствует. – Нэйтон раскрыл своё умение, когда вернул меня к жизни в Шайерском кургане, а после признался, что ваша семья обладает утраченными знаниями.
– К чему ты ведёшь? – недовольно уточнил герцог, бросив взгляд на дочь и внуков, рассевшихся на принесённых стульях.
– Чуть больше терпения, ваша милость, я непременно дойду до этого, – Эйлис достала из сумки два пузырька с зельем, один глоток которого восстанавливал даже превратившуюся в лохмотья ауру и стоил дороже полного выходного гардероба столичной модницы. – Эликсир восстановления, сваренный мной лично. Будьте добры, выпейте.
– А стоит ли? Ты убила меня, подло убила, всадив кинжал в спину, а Мэренну и вовсе отравила, – проскрипел герцог и сжал губы.
– Я сняла проклятье с вашей супруги, а поскольку вы провели связующий ритуал, вы в любом случае умерли бы, – девушка дождалась, пока свёкор принюхается к пузырьку, а затем опрокинет содержимое в рот. Герцог зажмурился, прислушался к ощущениям и позволил супруге выпить зелье. – Ваша одномоментная смерть не только позволила вам обмануть связующий ритуал, но и избавила вас, ваша милость, от печати его величества Фергала Уинсина Гайбарра.
– Ты в этом уверена? – переспросил мужчина и новым взглядом посмотрел на невестку.
– Так же, как и в том, что в этой комнате нет ни одного некроманта с печатью короля. Кстати, как так вышло, маркиз Туазал, что вы и ваши дети не дали клятвы? – Эйлис проверила всё семейство Туазал на наличие печатей ещё в малой зале, но сейчас на всякий случай присмотрелась внимательнее.
– Да, в общем-то, и рассказывать тут нечего, – маркиз прокашлялся и смущённо посмотрел на жену. – Райна хотела сделать подарок к рождению внучки и переборщила с горючим порошком. Вместо огненных всполохов, что должны были раскрасить небо в разноцветные искры, на воздух взлетело дальнее имение.
– Грег, я же говорила тебе! Если бы Анрэй не сунулся в лабораторию, ничего бы не случилось, – маркиза Туазал покачала головой и возмущённо посмотрела на младшего сына, того, которого герцог назвал малолетним оболтусом. – Зачем ты перемешал порошки?
– Они были одинаковые, – пробасил тот и сжался будто в ожидании подзатыльника. – И цвет, и вес, и даже вкус!
– Ты пробовал на вкус неизвестные ингредиенты?! – взвыла маркиза и обречённо закрыла лицо ладонями. – Отец, я вынуждена просить тебя о помощи. Теперь ты не сможешь отказать! Возьми Анрэя на обучение, прошу тебя!
– У меня сейчас и без этого оболтуса есть кого обучать, – проворчал герцог и повернулся к Эйлис. – Сестрица твоя сильна, но не как практик. Пока рано говорить, но у неё тяга к теоретическим основам. Помяни моё слово, она ещё перевернёт фундаментальные знания и выстроит такие закономерности, от которых вся наша наука пошатнётся.
– Ваша милость, давайте пока забудем о том, кто кого и когда будет обучать. Сейчас я хочу вернуться к истокам. К истории Мэренны Эугал и Фергала Гайбарра, – на лице Эйлис снова проявилась Тьма, скрывая черты и превращая его в маску. – Самолюбие монарха было задето, его чувства отвергли. Мог ли он смириться? Если бы не каменоломни на землях герцогства и контроль над бихоровым рудником, король давно уничтожил бы вас.
– Не скажи, – тут же возразил Тайерн Олсандэйр. – Аристократы не поняли бы, реши вдруг его величество лишать титулов высшую знать. Он прослыл бы самодуром, а то и вовсе добился того, что дворянство встало бы на защиту одного из своих.
– А если обвинить герцога в преступлении? В использовании запрещённых практик тёмной магии? – Эйлис покачала головой. – Фергал Гайбарр решил избавиться от всех некромантов, но он упустил из виду одну маленькую деталь.
– Ну же! Какую?! – не выдержала герцогиня и впервые подала голос.
– Рэйнол Гайбарр, прозванный в народе сластолюбцем, женился на некромантке, – продолжила наконец девушка и усмехнулась. – Символ королевской власти сделан из сплава бихора и нибериума. В роду Гайбарров всегда были некроманты, иначе ни один из них не смог бы даже коснуться тёмного артефакта, и тем более, подтвердить право на престол.
– Об этом несложно догадаться, если знать о бихоровой руде, – хмыкнул герцог и умолк, когда супруга погладила его по плечу. – Пока что ты не сообщила ничего нового, дорогая невестка.
– Мой наставник любит повторять, что кровь некромантов сильна, – Эйлис встала со стула, прошла к окну, выходящему в зимний сад, и открыла створку.
Сейчас, в начале лета, там цвели фруктовые деревья и кустарники. Удивительно, но даже столь прихотливый матэмхейнский
