глаза.
– Юлита… – Он говорил медленно, необычайно спокойно. – Я сам из полиции.
10
– Нет, нет, нет… – Юлита помотала головой, тихо звякнули сережки. – Не верю. Это невозможно. Это какая-то дурацкая шутка.
Янек отвернулся и выглянул на улицу. За ними проехал мусоровоз, где-то в парке надрывалась собака.
Она ждала, что Янек ей подмигнет, засмеется, хлопнет ее по колену и скажет: “Ты бы видела свое лицо!” Но нет. Он молчал.
– В таком случае покажи мне свое удостоверение, – сказала она, скрестив руки на груди. У нее кружилась голова. Может, от усталости. Может, из-за духоты в старом “форде”.
– Не могу.
– Ага. И почему же?
– Потому что у меня его забрали, – объяснил Янек. – Меня отстранили от служебных обязанностей.
– За что?
– Поговорим об этом позже.
– Это когда же?
– Когда ты наконец мне поверишь.
Юлита чувствовала, как ее переполняют эмоции. Злость. Страх. Раздражение. Она сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух. Уже лучше.
– Не жди, что я просто так тебе поверю. Не после всего того, через что я прошла.
– Я знаю, – кивнул он. – Открой бардачок.
– И?
– В самом низу.
Юлита протянула руку, нащупала пальцами скользкую бумагу.
“997 – Полицейский журнал”, сентябрь 2018. Фыркнула.
– Я должна тебе поверить, потому что у тебя полицейская газетенка? А у меня в сумке “Политика”. Значит, я…
– Страница семнадцать, – оборвал он ее на полуслове.
Она замолчала. Перелистнула страницы. Дешевый, сделанный на коленке журнальчик. Ужасная верстка, ужасные фотографии, ужасные иллюстрации. Текст о полицейском оркестре, подведение итогов XVIII Кинологического чемпионата, фотоотчет с Международного салона оборонной промышленности. На семнадцатой странице интервью. “Что подстерегает нас в Сети – интервью с лейтенантом Яном Казимиром Нгуеном, Отдел по борьбе с киберпреступностью Главного управления полиции”.
– Нгуен? – уточнила Юлита.
– Ага, – кивнул он. – Тран – фамилия матери.
Юлита взглянула на фотографию рядом с интервью. Улыбающийся Янек в унылом кабинете: кремовые стены, пробковая доска, простенький стол, а на заднем плане большое окно и старая чугунная батарея. На столе два монитора с наклейками от какого-то фонда Евросоюза.
– А Толстый? – Юлита свернула журнал в трубу. – Как вы познакомились?
Янек провел рукой по пересохшим губам, отвел взгляд.
– Мы вообще не знакомы.
– Как это? Я же с ним разговаривала…
– Ты разговаривала со мной.
– Как это? Когда я ему писала, что на тебя набросилась… И тогда тоже?
– И тогда тоже.
– А твоя мать?..
– Жива и здорова.
Юлита попыталась привести в порядок свои хаотичные мысли, собрать рассыпающуюся информацию. Ничего не вышло.
– Я искал к тебе подход… – продолжил Янек. – Но осторожно. Миколай показался мне тем, кого ты знаешь, но с кем долго не общалась. Я подумал, что у тебя нет его номера телефона, поэтому ты будешь с ним связываться по интернету. И не поймешь, что что-то не так, потому что уже не помнишь его манеру речи, всякие его словечки. Нужно было просто взломать его аккаунт на “Фейсбуке” и… – Он умолк на половине фразы, вздохнул. – Юлита, прости меня. Правда. Если бы я…
– Что тебе от меня нужно? – У нее в глазах стояли слезы. И страх. – Чего ты, сука, от меня хочешь?
Янек открыл дверцу машины. Холодный воздух отрезвлял.
– Пошли, – сказал он. – Пройдемся.
Юлита вытерла нос. И вышла из машины.
Янек сидел сгорбившись, поставив локти на колени. Голуби подошли к лавке в надежде на поживу, семечки или крошки черствого хлеба. Они кружили по жухлой траве, не сводя с Янека глаз. Он топнул. Голуби взлетели.
– Год назад, – начал он, не глядя на Юлиту, – Интерпол раскрыл группировку киберпреступников из России. Они занимались всем понемногу. Спам. Наркотики. Интернет-аптеки с поддельными лекарствами из Индии и Китая. Ransomware[59]. Экстремальное порно: зоофилы, педофилы, изнасилования, все, чего душа пожелает. Они зарабатывали больше десяти миллионов долларов в год. Ясен пень, российской полиции это было по барабану. Но один из них совершил ошибку. Он поехал с семьей в отпуск в Турцию. По фальшивому паспорту. Думал, никто не заметит.
Юлита закурила, прикрыв зажигалку от ветра. Затянулась и выпустила дым через нос, после чего откинулась на лавке. Лавка была холодная.
– Но его заметили, – продолжал Янек. – Арестовали, конфисковали ноутбук. Не знаю, что именно с ним сделала турецкая полиция, но в итоге он выдал им ключ для расшифровки жестких дисков. А там понятно что: мейлы, записи чатов, расчеты. Интерпол получил координаты их поставщиков, контрагентов, клиентов и т. д.
– Но как все это связано со мной? – спросила Юлита.
– Терпение. – Янек застегнул куртку под самую шею, поставил воротник. – Всему свое время. Интерпол занялся крупной рыбой, а информацию о мелких сошках передал следственным органам в соответствующих странах. В том числе в Польше. С десяток фамилий, как-то связанных с русскими.
Янек умолк, пережидая, пока мимо их лавки пройдут прохожие. К счастью, их было мало. Погода стояла мерзкая, темнело.
– Вот мы и начали их отлавливать. В основном всякая мелюзга. Один тип для них спамил, другой скупал номера краденых кредитных карт. Ничего особенного. За одним исключением.
– Каким?
– Рышард Бучек, – ответил Янек. – Он получил от русских перевод на два с лишним миллиона злотых.
Юлита с уважением цокнула. Нехилая сумма.
– Вот так просто? – спросила она, раздавливая окурок об лавку. – Они перевели ему деньги в банк?
– Нет, конечно, нет. В биткоинах. Можно перевести как бы анонимно… Если ошибок не делать. А Бучек сделал. Он зарегистрировал свой кошелек на электронный адрес, который можно было связать с его фамилией.
– Погоди, погоди, тот самый Бучек, который рассказывал в интервью, что даже компьютер включать не умеет?
– Тот самый, – кивнул Янек. – Может, он врал… А может, кто-то ему помогал. Неважно. Мы провели рейд. Его компьютер попал ко мне на стол. Диск был зашифрован, но с помощью старой версии TrueCrypt, у которой выявлены критические уязвимости и… Неважно. Короче, у нас появился шанс взломать шифр.
– Но?
Янек выпрямился, спрятал озябшие руки в карманы. У него дергалась нога, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, все быстрее и быстрее.
– У нас забрали дело.
– Кто?
– Главное управление. А откуда давили… Я не знаю. Просто однажды я пришел в офис, а компьютера Бучека уже не было. Улики передали другому департаменту, вот и все, что мне сказали. Чуть позже пришла информация, что дело заморозили, а Бучеку не предъявили никаких обвинений.
– Очень подозрительно.
– Да уж, – согласился Янек. – Ладно, пошли, а то у меня задница примерзнет к лавке.
– Только не в твою машину. Серьезно, я в этой развалюхе не высижу больше ни минуты.
– Здесь неподалеку Пулавская. Давай зайдем в какое-нибудь кафе.
– Слушай, я бы с радостью, но…
– Спокойно, плачу я.
Они пошли вверх по улице, низко опустив головы, чтобы спастись от усиливающегося ветра.
