— Карандаши, бумага, ручки есть? — сразу же задал вопрос Борисов,
— Всё имеется! — Антон потряс своим неизменным портфелем. — Всё тут! И документы так же.
— Садитесь парами по сменам: вахтенный офицер и вахтенный механик, замыкающий цепочки — старпом. Вопрос идёт по кругу: не отвечает первая пара — переходит ко второй и так до старпома, пока не получу полный ответ, — определил порядок «экзекуции» комдив.
— Товарищ комдив, хорошо бы хоть сейчас в документы не заглядывать, — выразил пожелание Антон.
— А я вам и не разрешу туда смотреть! Потряхивайте мозгами как копилкой, может что-нибудь толковое и вытряхнете. А я уж сверю всё по пунктам, как написано, всё тут! — и он любовно похлопал рукой по стопке документов. Пока кто-нибудь будет отвечать остальные вахтенные офицеры рисуют губы и заливы Северного театра, — он по очереди раздал вопросы — кто и что рисует.
Казалось время остановилось: вопрос — ответ, вопрос — ответ, на ПКЗ постепенно рабочий шум сменился тишиной. Моряки уже и вечерний чай попили, а этот паук, разложив по столу документы, войдя в раж, плёл бесконечную паутину вопросов, пытаясь поймать зазевавшуюся добычу и попить кровушки жертвы не управившейся с ответом.
— А чтоб у тебя язык заклинило и чёрт плеснул в твой ненасытный желудок касторки! — только Антон подумал было призвать на помощь силы небесные, как зазвенел телефон.
— Мешают работать! — пробурчал «паук» и взял трубку. — Борисов слушает, — представился он в микрофон.
Из-за установившейся тишины весь проистекающий разговор было слышно всем присутствующим в каюте офицерам.
— Нет, это я тебя слушаю, — прозвучал возмущённый женский голос. — Ты что, старый хрыч, совсем из ума выжил? У твоей внучки день рождения, уже давно пришли гости. Ты обещал быть дома вовремя, а тебя нет!
— Лида, тише, у меня люди…, - пытался он урезонить свою возмущённую жену.
— Люди пусть слышат! Ты, старый дурень, сам не умеешь жить по-человечески и людям каторгу устроил. Отпускай их — у них так же есть семьи. А сам — марш домой! — и она положила телефонную трубку.
Не говоря ни слова, офицеры начали собирать свои «пожитки».
— Идите, идите, — разрешил обескураженный начальник.
— Да, бог на свете есть! Эта Лида «Кузькину мать» сейчас ему покажет! Отольются коту Ваське Мышкины слёзки, — улыбаясь сказал Липовецкий. Спрятав в сейфы документы, они дружной группой, обсуждая ситуацию, направились в городок — по домам.
Глава 9.
Как «вторые» становились «первыми». Опять новая трагедия подводной лодки «К-19». Боевая служба. Назначение командиром на новый строящийся атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения.
Соревнование двух систем — социалистической и капиталистической набирало обороты. Соревновались во всём и везде: в дипломатии, политике, экономике; на суше, в море, в воздухе и в космосе. В космос отправляли космические корабли, но уже изобретали средства, как бы поэффективней друг друга там сбивать. В воздухе начали постоянно летать американские стратегические бомбардировщики с ядерным оружием на борту. Разрабатывались системы дальнего обнаружения воздушных и морских целей, ежегодно появлялись и сходили с конвейеров качественно новые истребители и зенитные системы. Сжималось кольцо военных баз вокруг границ СССР.
Советская дипломатия, используя политический таран коммунистической идеологии, пыталась отвоевать и закрепить своё влияние постоянным присутствием в странах на востоке и средней Азии, Латинской Америке и бурлящей чёрной Африке.
Шёл международный торг интересов, в котором кто больше давал, тот и становился хозяином. Советский Союз торговал ресурсами и был обречён на поражение. США торговали долларом и были обречены на успех. Пока же наши потенциальные противники превратились в противников вероятнейших, которые действуя с позиции силы, несколько потеснились на суше континентов, но наращивали свой потенциал военного присутствия в море.
Таким образом «соревнование» приобретало признаки противостояния, перерастающего в активную фазу Холодной войны. Везде и всюду и военные и гражданские лица Союза начали применять словосочетание «вероятный противник», с не требующим уточнения подспудным пониманием в нём США и стран Североатлантического договора — НАТО.
«Сильный» всегда и везде прав. Любая идеология «сильного» оправдывает — ведь победителей не судят. Наоборот, им даже, как правило, присваивают эпитет «великий».
Возьмите хотя бы взаимоотношения мужчины и женщины в чисто человеческой сфере: и по религии, и в практике сложившихся устоев «мужик» может иметь нескольких жён; любовниц или наложниц вообще никто не считает, а уж удовлетворение своей похоти за деньги — были бы деньги!
Женщину же, изменившую мужу, и религия, и мораль клеймит позором беспощадно.
Почему? — Почему это партнёрство изначально столь ярко несправедливо и неравноправно! Более того, слабая сторона — женщина несёт ответственность за последствия своего «греха», а с мужика, как с гуся вода — он всегда прав!
Сознавая свою силу, имея достаточно денег, за которыми стояли новые технологии и огромные материально-технические возможности, США об идеологии своих действий особенно не беспокоились. Основной свой лозунг «права человека» они могли «прилепить» даже к «горбатому» и творить безнаказанно любые безобразия.
Они вдоль и поперёк перегородили моря и океаны средствами обнаружения надводных, подводных и воздушных целей.
Военно-морской флот США всегда был сильным и служил предметом особой гордости.
Наряду с авианосцами пристальное внимание они начали уделять строительству атомных подводных лодок — силам менее уязвимым и автономным. Третья мировая война окончательно определилась со своим названием «Холодной» и её центр переместился на моря и океаны.
Стараясь противостоять этим силам и вызовам Советский Союз прорехи своей стратегии пытался компенсировать численным количеством атомных подводных лодок разного класса и предназначения без должного их обеспечения. И как всегда, чего не хватало, то компенсировалось и перекрывалось абсолютно бесплатным человеческим материалом. От этого перекрытия и поддержания равновесия сил на боевых службах и боевом патрулировании у подводников от длительного напряжения в буквальном смысле трещали кости, надрывалось здоровье и часто в небытиё уходили и их жизни. Взамен от своих вождей они не получали ничего. А Советский народ…, народ в силу тотальной секретности и никому не нужных тайн о своих настоящих героях этой войны просто ничего не знал.
«— Лишь бы не было войны…» — с этой мыслью он ложился спать и утром посыпался, хотя самая жестокая и нечеловеческая война уже шла.
Холодная война, как и любая война перемалывала жизни и здоровье людей, а так же огромные материальные ценности. Но она была войной профессионалов руки которых ежеминутно лежали на пусковых устройствах ядерного оружия. Население Земли не сознавало, что все они, их города и сёла, являясь заложниками денежных мешков, постоянно находятся под прицелом. Что вся планета в считанные минуты может превратиться в пепел радиоактивного заражения — последствия взрыва тысяч ядерных устройств.
Да, истинных героев Холодной войны народ так и не познал. Но они были и есть, именно они безропотно тащили и не позволили взорваться этому тяжёловесному возу Холодной войны и если повезло, то тихо радуются, что остались живы и, дай бог, относительно здоровы.
Антон стоял на ходовом мостике атомного подводного крейсера. Он вместе с экипажем отрабатывал курс плавания корабля в море, чтобы затем стать в ряды безыменных работников войны, верой и правдой, всегда и всюду защищать свою землю и свой народ.
Приняв подводную лодку от первого экипажа и став полноценным её хозяином, второй экипаж «К-149»-той первый раз вышел в море. «Железо» в руках нового владельца, как и море, тихо и спокойно к нему присматривались, подобно лошади к седоку в седле: ты заботливый, рачительный и умный хозяин или наездник — временщик.
Гошин уверенно управлял кораблём и тот покорно подчиняясь его командам, извиваясь ужом, скользил узким фарватером через заграждение бон, мимо островов Медвежий и Зелёного и далее у острова Торос развернувшись на курс 96 градусов, вышел в собственно Кольский залив.
Тут место оживлённое: туда-сюда в порт Мурманск идут большие и малые под флагами десятков стран сухогрузы, лесовозы, танкеры, теплоходы, рыбаки, да и малых судёнышек, шаставших вдоль побережья, хватало с избытком. Глядеть нужно было в оба: штурман «прилип» к визиру пеленгатора и скрупулезно уточнял и сверял курс корабля, непрерывно стучало эхо включённого эхолота, измеряя глубину под килем. Антон сам проверял контрольные пеленга на береговые маяки, да и там не дремали — замигал прожектор с поста на острове Торос с запросом: «кто идёт?».
