- Вот! - взвился Спассо. - Они обманом высадятся, а потом...
- Капитан Спассо, - перебил его Траск, - не оскорбляйте интеллект присутствующих. Это ко всем относится: - Спассо уставился на него с оскорбленной надеждой. - Я прекрасно поднимаю, какие планы вы строили. Вы думали, что капитан Харкаман прилетел сюда, чтобы от имени герцога Уордхейвенского создать здесь базу. И вы решили, что, прибыв сюда раньше и заняв оборонительные позиции, уговорите его принять вас на герцогскую службу, вместо того чтобы тратить на вас снаряды и рисковать своими людьми. Так вот, господа, мне очень жаль, но капитан Харкаман находится на службе у меня. А я ни в малейшей степени не заинтересован в организации; базы на Танит.
Вальканхайн и Спассо переглянулись - вернее, скосили глаза вбок, на соседние экраны, каждый в своем, корабле.
- Понял! - вскричал внезапно Спассо. - Тут два корабля - этот и "Авантюра". Герцог Уордхейвенский послал "Авантюру", а этот - кто-то еще. Они оба хотят устроить тут базу!
Перспективы открывались блистательные. Вместо того чтобы стричь купоны со своей комариности, капитаны теперь ощутили себя силой, способной нарушить баланс сил в борьбе за планету. Возможности для прибыльных измен были неисчислимы.
- Да, конечно, Отто, садитесь, - разрешил Вальканхайн. - Я-то знаю, что такое три тысячи часов в гипере.
- Вы устроились в том старом городе с двумя небоскребами, да? - спросил Харкаман и перевел взгляд на обзорный экран. - Сейчас там полночь. Что с космопортом? Когда я здесь бывал; от него мало что осталось.
- Ну, мы его привели в порядок. На нас тут целая шайка туземцев ишачит...
Город был знаком Лукасу и по описаниям Харкамана, и по картинам, которые рисовал Ван Ларч за время долгого пути с Храма. На подлетах к нему он казался даже величественным, раскинувшись на многие мили вокруг трехтысячефутовых башен-близнецов. Немного в стороне виднелась восьмиконечная звезда космопорта. Те, кто строил этот город во времена закатного Блеска Терранской Федерации, были уверены, что он станет столицей многолюдного и богатого мира. Потом на Федерацию пала ночь. Что случилось затем на Танит, в точности не знал никто; ясно было только, что ничего хорошего.
Издали башни казались новенькими, будто бы только что построенными; потом стало видно, что верхушка одной из них обломана. Разбросанные вокруг них дома поменьше почти не пострадали от времени, хотя кое-где на грудах руин буйно разросся кустарник. Космопорт выглядел вполне обычно: восьмиугольник центрального корпуса, посадочные поля, за ними - треугольники складов и воздушных доков. Центральный корпус стоял, как и прежде, а посадочные поля были очищены от мусора и обломков.
Но когда "Немезида", буксируемая собственными пинасами, дошла вслед за "Бичом пространства" и "Ламией" на посадку, иллюзия живого города рассеялась. Промежутки между зданиями заполонила новая поросль, перемежающаяся кое-где огородами и полями. И башен, этих вертикальных городов в небе, когда-то стояло три. На месте третьей красовался теперь глянцевый кратер, от которого отходила гряда обломков - кто-то взорвал у ее основания ракету средних размеров, килотонн на двадцать. Нечто подобное случилось и с космопортом - один из треугольных комплексов причалов и складов превратился в однородную груду шлака.
В целом же причиной гибели города послужило не насилие, а небрежение. Во всяком случае, его не сровняли с землей. Харкаман предположил, что большей частью война велась субнейтронными или омега-лучевыми бомбами, уничтожавшими все живое, но не повреждавшими строения. Или биологическим оружием - искусственная чума вышла из-под контроля и опустошила планету.
- Чтобы цивилизация продолжалась, чертова уйма народу должна провернуть чертову уйму работы. Разбомбить заводы, убить инженеров и ученых - и массы не смогут восстановить разрушенное и вернутся к каменным топорам. Уничтожить побольше людей - и даже если заводы и технологии останутся, работать будет некому. Я видел, как планеты децивилизовались обоими способами. Танит - вероятно, последним.
Это было сказано за обедом еще во время перелета с Грама на Танит. Кто-то из благородных авантюристов, присоединившихся к экспедиции после угона "Авантюры" и убийства, спросил:
- Но ведь кто-то выжил. Неужели они не знают, что случилось?
- "В древние времена, - процитировал Харкаман, - были колдуны. Они строили высокие дома чародейскими заклятиями. Потом колдуны передрались и сгинули". Больше они ничего не знают.
Вот и понимай, как хочешь.
Пока пинасы подталкивали "Немезиду" к посадочному доку, Лукас успел заметить внизу, на поле космодрома, рабочих. Или у Вальканхайна и Спассо оказалось больше товарищей, чем можно было судить по размерам их кораблей, или на них работало немало местных жителей - больше, чем жило во всем умирающем городе, сколько помнилось Харкаману.
Горожане - все пять сотен - прежде зарабатывали на жизнь, добывая металл из старых зданий и обменивая его на продукты, ткани, порох и прочие товары. Добраться до города можно было только на повозках, через несколько сот миль прерий: строили его люди, привычные к контрагравитации, с полным презрением к естественным путям сообщения.
- Не завидую я беднягам, - пробормотал Харкаман, поглядывая на копошащийся внизу человеческий муравейник. - Боук Вальканхайн и Гарван Спассо, вероятно, обратили их в рабство. Если бы я и вправду собирался строить здесь базу, я бы эту парочку по головке не погладил за их работу по связям с местной общественностью.
Глава 2
Так оно и оказалось. Спассо, Вальканхайн и несколько их офицеров встретили новоприбывших на посадочной площадке центрального здания космопорта, где они устроили свою штаб-квартиру. Проходя по длинному коридору, Лукас заметил дюжину туземцев, совками и руками собиравших с пола мусор и сваливавших его в тележку-подъемник. И мужчины, и женщины носили сандалии и бесформенные балахоны из мешковины. Приглядывал за ними другой туземец, в юбочке, мокасинах и кожаной куртке; на поясе у него был короткий меч, а в руке - плетка. На голове его красовался боешлем космического викинга с гербом "Ламии" Спассо. При приближении викингов он низко поклонился, приложив ладонь ко лбу. А пройдя мимо, Лукас услыхал позади злые крики и свист плети.
Если есть рабы, должны быть и надсмотрщики; перед хозяином они станут пресмыкаться, а на других - срывать злобу. Нос Харкамана подергивался, будто в бороде у викинга запутался гнилой рыбий хвост.
- У нас таких сотен восемь, - хвастался Спассо. - Здешних работников едва три сотни набралось, так что остальных мы набрали в деревнях по реке.
- И чем вы их кормите? - поинтересовался Харкаман. - Или не кормите вовсе?
- Почему, - ответил Вальканхайн. - Еду собираем. Высылаем отряды на катерах. Те находят деревню, местных выгоняют, собирают продукты и привозят сюда. Порой местные сопротивляются, но что у них там - арбалеты да пара мушкетов фитильных. Стоит им попробовать, мы деревню сжигаем, а кого видим - пристреливаем.
- Вот-вот, - "одобрил" Харкаман. - Если корова не хочет доиться - прирежь ее. Молока, правда, все равно не будет, но...
Комната, куда хозяева проводили гостей, располагалась в дальнем конце коридора. Первоначально это был, видимо, конференц-зал. Но резные панели со стен давно исчезли, остались только дыры, и Траск вспомнил, что при входе сорвали не только дверь, но и металлические пазы, куда она убиралась.
Однако посреди зала громоздился большой стол, кресла и диваны были застелены вышитыми покрывалами - все ручной, но очень тонкой работы. На стене висели трофеи - копья, дротики, арбалеты со стрелами и несколько громоздких мушкетов, примитивных, но сделанных с большим искусством.
- Все у местных отобрали? - поинтересовался Харкаман.
- Да, в основном в большом городе при слиянии рек, - ответил Вальканхайн. - Мы его пару раз трясли. Там мы и набрали себе надсмотрщиков.
Он взял со стола обтянутую кожей колотушку и забил в гонг, требуя принести вина.
- Да, хозяина, иду, хозяина! - отозвался чей-то голосок.
Через минуту в комнату вбежала русоволосая, сероглазая женщина, таща два кувшина. Вместо хламиды, как у других рабов, она носила синий мешковатый халат на четыре размера больше, чем нужно. Не будь она так перепугана, Лукас мог бы даже назвать ее красивой. Рабыня поставила кувшины на стол, достала из буфета серебряные кубки и, повинуясь взмаху руки Спассо, торопливо удалилась.
- Думаю, нелепо спрашивать, платите ли вы этим людям за работу или за отобранные вещи, - заметил Харкаман.
Судя по тому, как расхохотались викинги с "Бича пространства" и "Ламии", это было нелепо до смешного. Харкаман пожал плечами.
- Что, мы им еще и платить должны? - возмутился Спассо. - Чертова банда дикарей!
