направившуюся первой Папирус. Некромантка махнула на меня рукой и пошла следом за ними, шепнув огоньку в руке:
– Ашка, – тот стал едва видный.
Я, поддерживая слабую тамплину, направилась следом, стараясь не упускать тусклый холодный свет из вида.
Сирея шла, продолжая чуть слышно возмущаться.
– Снова подписалась. Ну и кто после этого дура? Я! Причем полная. Вот совсем мозги растеряла. Во что лезу? Я же королевской крови. Да меня казнят как предательницу рода! С ума сойти! Нечистые, вы куда меня тянете? Ладно, эта сумасшедшая. Но я вроде нормальной была, пока ее не встретила. Или это заразно? Точно. Подхватила дурости! С этим нужно что-то делать…
– Льярра, – донесся до меня тихий голос мадам Блейвес.
– Да.
Бывшая смотрительница крепче сжала мою руку.
Сирея еще что-то бормотала, но я уже ее не слушала, внимая тому, что начала очень тихо говорить Блейвес.
– Льярра, я виновата перед вами. И те девушки, которые пострадали, перед ними тоже. Но я не могла поступить по-другому. Я сопротивленка и принесла присягу лидеру. И сделала это еще до того, как стала тамплиной.
– Это вы запустили лича?
– В сопротивлении строгие правила. Из него нельзя выйти. Только в мир иной, и никак иначе. А если ты призрак, то на тебе тягчайшие оковы темных сил. Их не скинуть, не отказаться. Я не могла ослушаться приказа.
– Это имеет какое-то отношение к девушкам?
– Да. Одна из них, как и я, состояла в сопротивлении.
Мне стало не по себе.
– Кто? – одними губами спросила я. Но тамплина услышала.
– Эвелина. Она должна была следить за вами. С недавних пор лидер перестал вас ощущать и не мог знать, о чем вы думаете и что планируете. Был направлен приказ о том, чтобы Эвелина следила за вами. Но в институте в последнее время слишком много стражи, еще и искатель слишком близко к вам. Девушка испугалась и отказалась. На настойчивость совета сопротивления пригрозила рассказать обо всем, что знает, вам и декану. Наивно понадеявшись увидеть в вашем лице поддержку, а у Кхедса защиту. Я была осведомлена о приходе карателя. Лича направили стереть ей память о сопротивлении, а в качестве наказания лишить магии.
Я нахмурилась, пытаясь сопоставить истории.
– Но она рассказывала, что шла за Ирраем, просто я ее смущала.
Тамплина усмехнулась.
– Девушка ожидала вас. Она и правда желала личной встречи с вами. Не думаю, что Эвелина знала многое. Она ждала не Иррая, а когда вы останетесь одна. Но теперь Эвелина уже не вспомнит об этом. Она может рассказать лишь то, что запустил в ее сознание каратель.
Я вздохнула.
– А та девушка, которая на лестнице? В чем она провинилась?
Тамплина вяло пожала плечами.
– О ней я ничего не знаю. Могу лишь предположить, что лич направлялся обратно, собираясь уйти, и столкнулся с ней. Девушке просто не повезло. Она оказалась не в том месте не в то время.
– А первый лич? Тот, которого вы прогнали из моей комнаты.
– Мне пришлось это сделать. Я была рядом и по вашему виду поняла, что вы не узнаете Инто Верита. Что вы не та. Лич слишком близко подобрался к вашим мыслям. Именно тогда у меня появились сомнения. И не только у меня. С вами на контакт я пошла по приказу лидера. Он хотел узнать, вы все та же Льярра, его главная помощница, или в вас совершенно другая суть.
– Узнал? – напряженно спросила я.
– Нет. Я сказала ему, что вы Вейнора.
У меня руки похолодели.
– Вы и это знаете?
Она слабо улыбнулась.
– Как и то, что вы дважды не та.
– Вы можете мне сказать, кто лидер?
Блейвес уныло усмехнулась.
– Нет. И никто не сможет. На каждом члене сопротивления лежит печать. Мы не можем сказать, кто наш лидер и в ком он сейчас.
Я даже споткнулась.
– В ком он сейчас? Это же… – я замолчала.
– Да. Запрещенный ритуал. Но лидер в силах его использовать.
– Значит, он в институте?
– Да. Все, что я могу сказать, он рядом с вами, Льярра.
Мне очень хотелось спросить, насколько рядом, но наш разговор был прерван. Сирея остановилась, повернулась, подождала, когда мы подойдем. Серьезно посмотрела на меня.
– Льярра, ты все еще уверена? – она покосилась на Блейвес.
Я кивнула.
Девушка вздохнула и отступила в сторону, пропуская нас.
Мы вышли из подземного бестиария.
Поднимались дольше, чем спускались, тамплина еле поднимала ноги. Сирее пришлось подхватить смотрительницу с другой стороны. И вместе мы ее практически дотянули до выхода.
У двери остановились. Папирус прислушалась.
– Тихо, – сказала облегченно. – Глотатели, хоть и выглядят глупыми, на самом деле очень умные создания.
Открыла дверь.
До нас тут же долетели крики.
– Да что за твари?! Второго в сеть…
– Может, ребят позвать?
– Чтобы нас обсмеяли? Двух глотателей загнать не можем… Ату… Ох, ты ж скотина! Куда несешься?! Бей его между рогов!
– Какие к нечистым рога! Он сеть порвал и дверь в клетку шумрахов снес. Теперь еще и этих загонять!
Папирус оглянулась на нас и жестом указала на ближайшие кусты.
Так тяжело нам еще не было. На карачках тамплина двигалась еще медленнее, чем на ногах. Дорога до выхода из бестиария показалась нам бесконечной. Уже и крики стражей смолкли. Видимо, глотателей все же загнали. Зато послышались слова заклинаний. По всему, восстанавливали дверь в клетку шумрахов. К этому моменту мы наконец достигли коридора. Пересекли его. Ми помог нам спуститься в окно. К этому времени на улице начал моросить холодный дождь.
Тамплина с упоением вдохнула воздух, протянула руки, ловя капли.
– Как же давно я не была за пределами здания. Я уже забыла, как пахнет осень вне моей комнаты. Льярра, помогите мне снять обувь.
Мы с Сиреей переглянулись.
Я опустилась на колени и сняла сапожки бывшей смотрительницы. Она сделала несколько слабых шагов по жухлой траве. Подняла лицо вверх.
– Как же хорошо! Я забыла, как это прекрасно! Я могла только мечтать еще хоть раз ощутить настоящую свободу.
Повернулась ко мне. Но посмотрела она мимо, и брови удивленно приподнялись.
Мы все проследили за ее взглядом. Я удивленно охнула.
Радостные за тамплину, мы забыли о Папирус.
Девушка стояла в паре шагов от нас и… вся светилась. Внутренним звездным светом.
– Папирус! – позвала я.
– Ми? – элькат ощерился.
– Что это значит? – удивленно спросила Сирея.
– Моя свобода! Настоящая свобода! – Произнесла Блейвес и протянула руки к Папирус. Девушка улыбнулась и пошла к ней, свет переметнулся к смотрительнице. Теперь и она вся светилась. А чем ближе подходила Папирус, тем отчетливее
